Золотая чаша - Плейн Белва (книги регистрация онлайн бесплатно TXT) 📗
– Да, наверное, – ответила она.
Стайка воробьев вылетела из травы при их приближении.
– Странно, их вот никто не кормит. Наверное потому, что они такие неказистые, – заметил Дэн. – Я называю их бедняками. Господь создал их слишком много.
«Ты и в Бога-то не веришь, – подумала она, ничего не ответив. – К чему все это? Эти разговоры о воробьях, когда нам следует поговорить о нас самих. Будь откровенен, покончи с этим, скажи: ты мне надоела, я передумал».
Дэн пристально смотрел на нее. Они остановились в середине дорожки.
– В чем дело, Хенни? – в голосе звучала забота, но в нем проскользнули и нотки нетерпения. – У тебя несчастный вид. Что тебя тревожит?
Это было так унизительно, словно она стояла голой. Любому прохожему наверняка было видно, как она страдает. Как будто он не знал. Она с трудом разлепила пересохшие губы.
– Плохое настроение, ничего больше.
– Да, ты человек настроений. Но я тебя прощаю, – мягко проговорил он.
«Прощаешь меня? За что? – крикнула она без слов. – Как ты смеешь прощать меня? Господи, Дэн, неужели ты не понимаешь? Я должна знать, что меня ждет».
Они пошли дальше по аллее. Когда молчание становилось слишком тягостным, они обменивались ничего не значащими замечаниями о том, что попадалось им на глаза: два красивых колли, темно-бордовое ландо, в котором сидели три девочки в одинаковых белых шляпках с перьями. Выйдя на Пятую авеню, они влились в оживленный людской поток: праздношатающиеся гуляки, элегантные пары, направляющиеся в «Плазу» выпить чаю, излучающие довольство семьи, вышедшие подышать свежим воздухом после обеда. Они сели в омнибус, идущий в деловую часть города.
– Да, чуть не забыл тебя предупредить, – заговорил Дэн. – Из Чикаго приезжают родственники моей матери. Они остановятся в гостинице, поскольку пригласить их к себе я не могу, но мне, естественно, придется поводить их по городу. Они в Нью-Йорке впервые. Так что на следующей неделе я буду очень занят.
– Да, конечно, – быстро ответила Хенни. Они сошли на конечной остановке.
– Не нужно провожать меня, – сказала Хенни. – Нет, в самом деле, я же знаю, у тебя много дел.
– Не пойдешь ко мне? – довольно равнодушно спросил Дэн.
– Нет, сестра придет к чаю. У Уолтера одно из его воскресных совещаний.
Он не настаивал.
– По правде говоря, у меня действительно есть дела. Надо проверить кучу тетрадей. – Он улыбнулся. – Ну же, Хенни, приободрись. Конец света еще не наступил.
Поворачивает нож в ране.
– А я и не грущу, мне хорошо, не беспокойся обо мне, – она пошла прочь.
«Я не оглянусь проверить, смотрит ли он мне вслед. Я не сделаю этого. Но я его потеряла».
На самом деле она вовсе не ждала сегодня Флоренс, поэтому увидев стоявший у кромки тротуара знакомый экипаж, запряженный серыми в яблоках лошадьми, очень удивилась. Она вошла в дом с неохотой, надеясь, что Флоренс приехала не одна, и в разговоре не будут затрагиваться ее личные дела. Но никого кроме Флоренс и Анжелики в гостиной не было. Они сидели за столом с неизменным чайным подносом. Наверное, без таких вот чаепитий жизнь в Нью-Йорке просто остановилась бы – за чаем дамы обменивались важнейшими сплетнями, за чаем устраивались партии для сыновей и дочерей, достигших брачного возраста.
– Где папа? – спросила Хенни.
– Прилег, как всегда по воскресеньям. Боже, какая ты бледная!
Она машинально ответила:
– На улице похолодало, поднялся ветер.
– Похолодало! – удивилась Анжелика. – А Флоренс только что жаловалась на невыносимую жару. Где ты была, Хенни?
– Гуляла в парке.
Пока она садилась, мать и сестра обменялись быстрыми взглядами.
– Попробуй торт, – Флоренс протянула ей тарелку. – Его испекла моя новая повариха. Она ирландка, но готовит превосходно. Вообще-то ирландцы, как известно, не блещут кулинарными талантами. Хотела бы я иметь повара-француза. У родителей Уолтера повар-француз, это чудо!
«Какой-то конгресс наций, – подумала Хенни. – Французский повар, ирландские горничные, немецкие гувернантки. Не хватает только английского дворецкого, но это уже Вернерам не по карману… И чего я раздражаюсь из-за этих в общем-то безобидных слабостей Флоренс? Да потому, что я сама травмирована и хочу на ком-то отыграться».
Разговор, прервавшийся с приходом Хенни, возобновился.
– Вся мебель в стиле Людовика XVI. На половине женщин – диадемы. Ты представить не можешь, что это было за зрелище. Я рассказывала маме об обеде у Броклхерста, – объяснила Флоренс Хенни. – Совсем другой мир, не еврейский, конечно. Я была польщена, что меня пригласили, хотя я нисколько не обманываюсь – тут были замешаны деловые интересы. А сколько стоит квартира – одному Богу известно. Двадцать комнат на Пятой авеню. Я знаю, что кузен Уолтера платит за свою семикомнатную на Пятой авеню сотню в месяц, так что эта стоит должно быть… – голос Флоренс замер на восхищенной ноте. – Совсем недалеко от Хармони-клуба.
– Я никогда не была в Хармони-клубе, – с завистью заметила Анжелика.
– Тебе бы там не понравилось. Я там бываю из-за родителей Уолтера. Там все так по-немецки. В холле висит портрет Кайзера. И только в этом году немецкий перестал быть официальным языком в клубе. Хотела бы я, чтобы он перестал быть таковым и в доме родителей Уолтера. В конце концов они уже сорок лет живут в Америке. Но все еще считают себя немцами. Каждое лето обязательная поездка в Карлсбад или Мариенбад.
– Должно быть, утомительно столько путешествовать, – Анжелика вздохнула. – Тем не менее, мне бы хотелось, чтобы твой отец мог…
– Чтобы я мог что? – спросил вошедший в комнату Генри.
– Попутешествовать, мой дорогой. Ты уже много лет не отдыхал по-настоящему.
– Но я же все время зову вас поехать с нами этой зимой во Флориду, – сказала Флоренс. – И ты бы с нами поехала, Хенни. – Она повернулась на стуле и посмотрела на сестру. – Послушай, я хочу, чтобы ты дала мне честное слово, что зимой с нами поедешь.
У Хенни взмокли ладони. Перед глазами словно вспыхивали огни, вызывая головокружение и тошноту.
– Я постараюсь, – еле выдавила она.
Она чувствовала себя совсем больной. Живот сводило. У нее часто бывало такое состояние в последние пару недель.
– Что значит постараешься? Какие у тебя могут быть дела? – воскликнула Флоренс и, так как Хенни не ответила, добавила: – Или у тебя есть дела?
Этим вопросом она словно дала сигнал.
– Давайте не будем ходить вокруг да около, – вступила в разговор Анжелика. – Ты встречаешься с этим Ротом и ни с кем больше уже слишком долго.
Хенни опустила голову. В поле ее зрения оказались ноги: Флоренс в изящных остроносых туфлях прижаты одна к другой; папины в старых поношенных – ему давно пора купить новые – словно приросли к полу; мама притоптывает одной ногой.
– Ну что ты молчишь, Хенни? Скажи что-нибудь. «Что я могу сказать? Да только то, что я люблю его, готова умереть за него, а ему я больше не нужна».
– Хенни! У тебя такой вид, будто наступил конец света. В чем дело?
«Как странно, он сказал то же самое – это еще не конец света». – Подняв голову, она вытянула руку.
– Я бы хотела чашку чаю. Я еще не пила чай. «Может, от чая у нее успокоится живот».
Они спланировали этот разговор. Он возник не случайно. Они ждали ее. Именно для этого Флоренс и приехала в воскресенье. Они сидели вокруг нее полукругом, и Хенни вспомнилась гравюра, на которой был изображен олень, окруженный гончими. Понимая, что выхода нет, ненавидя их за то, что они с ней делают, она тем не менее понимала, что они правы.
– Что вы от меня хотите? Что я должна сказать? – выкрикнула она, нарушая чинную атмосферу комнаты.
– Мы всего лишь хотим знать, что происходит, – ответила Анжелика. – Разве у нас нет на это права? Разве ты нам безразлична?
«Смотри, чтобы тебя не стошнило на ковер», – подумалось Хенни.
– Мама имеет в виду, – спокойно добавила Флоренс, – достигли ли вы какого-то взаимопонимания.
