Снежинка на солнце - Кросс Кэролайн (читать книги .txt) 📗

Время текло медленно. Лица его товарищей по военной службе до сих пор стояли перед глазами. Погибли такие парни. Как страшно. Как это можно пережить?

Через несколько минут Таггерт все же пришел в себя. Он был абсолютно спокоен.

— Извини, — Джон печально улыбнулся. — Прошлое не дает покоя.

— Ничего. Пройдет…

— Да. Плохие сны нужно забывать. Уже забыл. Чувствую себя отлично.

Она засомневалась в этом, смотрела настороженно.

— Ты уверен?

— Конечно.

— Поговорим?

— О чем? — Он подавил дрожь, когда ее ладонь коснулась его груди. — Ты же знаешь, я не люблю много болтать.

Некоторое время она внимательно изучала его печальное лицо. Таггерт чисто автоматически готовился к очередным вопросам, но Женевьева внезапно успокоилась. Поняла, что сейчас лучше его не трогать.

Она положила голову ему на плечо.

— Скоро рассвет. Попытайся заснуть.

— И ты тоже.

Нет, сон не шел. Никак.

Джон Таггерт Стил долго наблюдал, как темнота отступает перед натиском света, слушал безмятежное дыхание девушки и… рыдал навзрыд. В Афганистане, в районе Гиндукуша, погибли все его друзья. Выжил только он.

ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ

Через окно в кухне Женевьева наблюдала за Таггертом. Вместо того чтобы наслаждаться потрясающими красотами природы, он монотонно рубил дрова. Ноги широко расставлены, плечи под джинсовой рубашкой и жилетом напряжены. Лихо машет топором. Просто крестьянский сын.

Взмах, удар, снова взмах — скоро бревна превратятся в щепки. Впрочем, какая разница, чем топить. Дерево в любом виде горит хорошо.

Но сейчас девушку тревожили мысли посерьезнее.

Джон так разошелся, потому что нуждался в ежедневных тренировках? Или хотел забыться, держаться от назойливой девицы на расстоянии?

Несмотря на все его заверения в том, что он находится в прекрасном расположении духа, Боуен этому не верила. Она же видела горькие складки в углах его рта, чувствовала некую отрешенность в его голосе. Он отгородился от людей стеной, взгляд Таггерта был холодным и отчужденным.

Любопытно, приходила ли ему в голову мысль, что он разговаривает во сне? Кожа девушки покрылась мурашками, когда она вспомнила его отчаянный крик, разбудивший ее среди ночи. В бессвязном бормотании трудно было уловить все детали и факты, но смысл главного она поняла: когда-то Джон попал в одну из самых горячих точек планеты и все его товарищи, все подчиненные, все, о ком он заботился, все, кого он любил, погибли.

И было ясно, он не хочет вспоминать об этом. Слишком тяжело. Да. Она старалась, как могла, успокоить его — ничего не получалось. Лучше не лезть, пришла к выводу Женевьева.

Она нервно постучала пальцами по кухонному столу.

Потом, возможно, она сумеет разговорить Таггерта, положит конец его добровольной изоляции.

Девушка вышла на крыльцо. Взглянула на просторные снега, залитые золотистым светом, на высокое синее небо. Там парила большая хищная птица. Орел? Красивый, мощный и гордый. Как Джон Стил.

Женевьева улыбнулась. Ее любимый мужчина был так сосредоточен на колке дров, что сейчас не заметил бы и летающую тарелку, появись она перед его носом.

Она взвесила на ладони один из снежков, прицелилась и, как только Джон выпрямился, бросила белый комочек в него. Бух! Рассыпался мелкими брызгами. И попал Таггерту за шиворот, обленил шею. Проказница увидела, как мужчина отшвырнул топор и повернулся.

— Что за безобра…

Прежде чем он закончил фразу, девушка бросила второй снежок. В этот раз она промахнулась. «Снаряд» просвистел мимо уха Стила. Джон выругался.

— Перестань, Женевьева, я не в настроении играть…

— У-у-у. — Она сморщилась, когда третий снежок попал ему в подбородок вместо груди. Лицо превратилось в белую маску, лишь брови и губы выделялись пятнами. Девушка от смеха согнулась пополам.

Мужчина утер лицо.

— Считаешь, это очень смешно? — В его изумрудных глазах появилась злость.

— Ну… — В следующий раз, к своему восторгу, она попала прямо в открытый ворот его рубашки. — Думаю, да.

Он снова выругался. Прикосновение льда к разгоряченной, потной коже ему не понравилось.

— И знаешь, что еще?

— Нет. — Джона охватило раздражение.

— Когда я увидела, как ты трудишься, поняла — вот мечта всех женщин.

И тут уж Таггерт не удержался. Расплылся в довольной улыбке. А затем по примеру Боуен зачерпнул пригоршню снега и бросился за своей добычей. Снежки один за другим сыпались на Женевьеву, она не успевала увертываться, что дало ему возможность поймать ее в рекордно короткий срок. Он обхватил девушку руками. Она чуть не задохнулась от смеха, а потом они оба упали. Несколько секунд лежали на снегу молча. Затем Джон, склонившись над девушкой, произнес:

— Попалась, ангелочек. Теперь не уйдешь. Теперь…

Ангелочек. Это ласковое слово сразило ее наповал. На душе стало так тепло, однако она попыталась скрыть свои эмоции.

— Ох, — вздохнула Боуен. — Ты действуешь, как настоящий громила. Навалился на меня…

— Громила? — Крошечная складка-галочка образовалась меж его бровей. — Откуда, черт возьми, ты нахваталась таких сравнений?

— Я не выдам тебе своих секретов.

— Колись.

— Ни за что.

— Посмотрим. — Одной рукой Таггерт прижал ее к земле, в другую набрал снега. Его взгляд пробежался по ее груди, опустился до талии, затем он снова посмотрел ей в лицо и ухмыльнулся.

— Ты не посмеешь тронуть меня. Я приму меры…

— Как страшно. Я весь дрожу с перепугу. Боюсь.

— Джон…

— Слишком поздно. Слишком. — Он локтем приподнял свою рубашку, чуть оголил ее живот и прижался к нему разгоряченным телом.

— 0-о-ой… — заверещала Женевьева. Она брыкалась и извивалась, делая все возможное, чтобы скинуть его с себя. Со страшной силой молотила руками и ногами воздух и наконец сдалась, понимая безуспешность своих попыток. Руками обвила его шею, ногами — бедра. И мороз нипочем. Хотя не так уж было и холодно.

Она каждой клеточкой почувствовала его возбуждение. Глаза Таггерта светились таким безумным желанием, что у нее захватывало дух.

— О, Джон, — тихо прошептала девушка, заражаясь его невероятной страстью.

— Да, — пробормотал он и жадно припал к ее губам.

Поцелуй на снегу оказался горячим. Женевьева таяла, как снежинка на солнце, не противясь настойчивости его языка. Сквозь многослойные одежды жар тела Джона проникал в нее с огромной скоростью. Голова кружилась, во рту пересохло.

А потом он встал, поднял ее на руки и понес к домику. Она не сопротивлялась. Жаждала получить все, что он мог дать.

— Я никогда не занималась любовью днем, — тихо призналась Женевьева, наблюдая за тем, как Таггерт быстро раздевается.

То, что они приготовились к сексу в такой час, для нее было действительно необычно. Ну не привыкла. Бывает.

Происходящее казалось каким-то волшебством. Откровенная и доверительная ситуация.

— Но в этом нет ничего зазорного, — подбодрил девушку Джон, обнажая широкие плечи и мощную грудь. — Это же прекрасно.

Она заставила себя успокоиться, несмотря на бешено скачущий пульс — ведь еще не видела Таггерта полностью обнаженным при дневном свете.

— Знаешь, когда мне было шестнадцать лет, я привел одну девушку домой… — Его глаза подернулись дымкой воспоминаний.

— Не продолжай. Я все поняла. — Ей вдруг взгрустнулось. Сколько же было подруг у этого красивого мужчины? Наверняка прошел огни и воды. Но тогда почему в глазах такая печаль?

Ей захотелось прижать его к себе, утешить, успокоить. Впрочем, он такой гордый. Явно не приемлет жалости к себе.

— О чем ты думаешь? — взволнованно спросил Таггерт, внимательно изучая лицо девушки.

— Я просто… — она загадочно улыбнулась, а потом вдруг встала на колени и прижалась открытым ртом к его пупку.

Женевьева медленно покрывала поцелуями его грудь и живот, языком играла с сосками, ее пальцы выводили сложные узоры, пощипывали, разглаживали кожу. Из его горла вырывались страстные вздохи.