Дочь друга. Ненужные чувства (СИ) - Черно Адалин (читать полную версию книги .TXT, .FB2) 📗
Катя обнимает меня за шею, жмется податливо, забирается руками под футболку. Ее тонкие пальчики проходятся по прессу, добираются до груди, а оттуда — к спине. Перехватываю ее руки, блокирую. Отстраняю от себя и сталкиваюсь с вопросительно смотрящими на меня глазами.
— Нельзя нам.
— Почему? — хлопает невинно глазами.
— Нельзя, и все.
Что объяснять? Что разница у нас колоссальная? Что отец ее берег все время? Что я очень хорошо помню, как он за нее волновался? А тут я… Что я ей дам? Ничего. Секс без обязательств.
— Я не понимаю.
— Что ты не понимаешь, Катя? Мне отношения не нужны. Трахнуть могу. Тебе такое надо? Тебе такое не надо, так что давай, иди внутрь и не трогай меня больше.
Она убирает руки, отходит от меня, а затем срывается и, хлопнув дверью, забегает в квартиру. Так будет лучше.
Достаю еще одну сигарету. Вытравливаю возбуждение никотином. Убеждаю себя, что так — правильно.
Я нихрена не тот, кто ей нужен. Я жесткий, иногда могу быть жестоким и резким. У меня ненормированный график, но главное, я не планирую утруждать себя отношениями.
Планировал когда-то давно, но та девушка вышла замуж за моего брата. Фиктивно вышла, я знал об этом и влюбился.
На все готов был, чтобы быть с ней вместе. И она тоже влюбилась, да только не в меня, а в брата. Закономерно, в общем.
Сейчас никаких отношений в планах нет. Секс — можно не на одну ночь, но чтобы без обязательств. Стало напрягать — разошлись.
Докурив, выбрасываю окурок и возвращаюсь в квартиру. По-хорошему, жить вместе с Катей неправильно, нужно что-то решать, но отправлять ее после случившегося в отель нельзя.
Схватив полотенце, иду в душ. Под горячими струями воды расслабляюсь.
Непривычный холод, ползущий по спине, вынуждает обернуться. Катя. Раздевшись, шагает в душевую кабинку. Голая, податливая.
Я мажу по ее закушенной губе взглядом, зависаю на упругой груди с торчащими сосками.
— Я хочу, — говорит она. — Без отношений.
Глава 20
Кирилл
Она не хочет без отношений, но открыто предлагает себя. Я тоже не хочу ее трогать, но беспардонно обхватываю ладонями ее лицо и целую. Прижимаю хрупкое тело к стене, наваливаюсь сверху. Она отвечает, обнимает за шею, обвивает ногами, стоит лишь подхватить ее под ягодицы.
Катя абсолютно голая. Никакого белья. Контакт — кожа к коже.
Крышу сносит напрочь.
Я уже говорил, что нетерпеливый и несдержанный. Спокойствие и размеренность в операционной — результат выброса адреналина вне ее стен. В свободные дни я хожу в зал, выплескиваю там и агрессию, и недовольство, все возможные эмоции. Помогает на сотку.
Иногда сбрасываю напряжение сексом, но в последнее время с ним проблема. Его попросту не было, а тут Катя. Горячая и готовая. Смотрит на меня в ожидании, явно сама хочет того, что предлагает, хотя мне казалось, да и сейчас кажется, что она не по таким отношениям. Не по тем, которые на одну ночь.
— Зачем ты здесь, Катя? — во мне все-таки находятся силы задавать вопросы, а не только пялиться на оголенные торчащие соски.
— В смысле — зачем?
Начинает ерзать, толкаюсь членом на это движение. Едва не издаю стон от возбуждения, которое скапливалось давно, а я, дурак, думал, что дрочка в душе по утрам неплохо помогает. Оказывается, нихера. Особенно когда в этом самом душе стоит готовая на все женщина.
Катя невинно хлопает глазами, распахивает слегка рот, проводя языком по губам. На них попадают капли воды. Я зависаю.
Вся эта ситуация выставляет меня каким-то пацаном в пубертате. Передо мной — красивая женщина, готовая со мной переспать, а я задаю ненужные вопросы. Увиливаю так, словно секса у меня еще никогда не было.
Отвечать Катя не планирует, а я больше ни о чем не хочу спрашивать. О Диме я, конечно, помню. Амнезией я, к счастью, не страдаю, но чувство вины меня не гложет. Катя совершеннолетняя, сама в состоянии принимать решения. Я ничего не сделал. Не растлил, не заставил, не принудил, я даже ее не соблазнял. Все как-то вышло у нас… наоборот. И стремительно. Хочу ее до искр из глаз.
Снова целую. Скатываюсь губами к шее и ниже. Обхватываю соски, обвожу их языком, ласкаю.
Катя протяжно стонет и слегка царапает мне спину. Не сильно, но ощутимо.
— Может, не здесь? — слышу тихое.
Перекрываю воду, поднимаю Катю на руки и выношу из ванной. Не вытираясь, заваливаемся на кровать. Крышу сносит напрочь, когда раздвигаю ей ноги и прикасаюсь. Она вздрагивает, охает, ерзает, двигаясь ближе.
Ни капли не стесняется, хотя не так давно краснела от каких-то банальных вещей. Ласкаю ее клитор пальцами, ловлю бесстыжие стоны губами, целую, куда могу дотянуться, стараясь не думать о том, что, пожалуй, впервые так долго медлю. Мне нравится ее ласкать, прикасаться, целовать и покусывать нежную кожу.
— Кирилл… — срывается с ее губ.
Она тянется ко мне руками, обнимает. Перехватывает мой поцелуй в шею губами, прикусывает мою. Громко выдыхаю, медленно скольжу языком в ее рот.
— Хочу тебя, — мягким шепотом мне на ухо.
И я хочу. Почти невыносимо.
Барьеров давно нет. Ни одежды, ни белья.
Достаю из тумбочки резинку, раскатываю. Вижу, как Катя наблюдает расширенными глазами. Нависаю сверху, отвлекаю. Знаю, что раньше у нее не было любовников, но ее реакция все равно сбивает с толку.
Устраиваюсь между ее ног, вожу членом по мокрым складкам, ласкаю пальцами, срывая стоны. Вхожу одним толчком. Это оказывается непросто. Катя вскрикивает. Я отбрасываю мысль о недостатке смазки. Смотрю в ее глаза, наполнившиеся слезами. Наверное, я до последнего не верил. Она сказала мне прямым текстом, когда ее накачали, но весь спектр произошедшего прочувствую только сейчас.
Застываю в ней. Непонятная злость разносится по всему телу.
Девственница. Блядь.
Катя зажмуривается, сжимается вся. Ей больно, а я ничего не могу сделать. Твою ж мать! Я думал, что нет. Рассчитывал на это, потому что она была умелой соблазнительницей.
— Катя…— перехватываю ее лицо. — Посмотри на меня! Распахивает веки, смотрит. По вискам катятся слезы.
— Сильно болит?
— Терпимо. Почти проходит.
— Прости…
Не знаю, что больше говорить. Я не должен был полагаться на “а, вдруг”.
— Не за что извиняться, — улыбается. — Ты мне нравишься, я тебе тоже, и опыта у тебя много.
Лучше бы она молчала, чем вот так расчетливо рассказывала, как выбирала меня в любовники.
Ответа у меня для нее нет. Возбуждение не спадает. Кроме разочарования я еще и чувствую ее — горячую и тесную.
— Болит еще?
— Нет.
Медленно скольжу назад.
— Нет! — вскрикивает, явно считая, что я намереваюсь закончить, но я толкаюсь в нее снова.
Смысла возвращаться назад нет. Она уже не девственница.
Замечаю капли крови на кровати, когда выхожу из нее и толкаюсь снова. Катя сжимается, морщится, но через пару минут расслабляется, обхватывает меня ногами, стонет. Отключаю мысли, потому что с ними нихера не получится. Вхожу медленно и быстро. По-разному, чтобы уловить, как ей хорошо. Как только чувствую — выстраиваю нужный темп, зажимаю во рту соски, пробую их на вкус языком.
Катя доходит до оргазма быстро, вскрикивает, сжимает в руках простыни. Я ее догоняю, отпуская свою сдержанность. Изливаюсь в нее, выхожу, стаскиваю презерватив и падаю на кровать на спину рядом с Катей.
— Мне уйти? — поднимается.
Перехватываю за руку, тяну на себя. Я могу быть мудаком после секса, могу грубо выставить девушку за дверь едва ли не сразу после, но Катя — не любая девушка. Она особенная, и речь даже не в ее отце, а в ней самой. Подминаю ее под себя, обнимаю. Лежим на боку. Катя непонимающе сопит. Отпустить я ее не могу, потому что это неправильно. Я у нее первый мужчина. Наверняка особенный, если я хоть что-то понимаю в женщинах.
