Твое время принадлежит мне (СИ) - Семакова Татьяна (онлайн книги бесплатно полные .txt, .fb2) 📗

На районе в трёх мастерских меня откровенно послали, повертев пальцем у виска, но надежды я не теряла, слегка скорректировав курс: решила поискать среди хлама на балконе, где ему было самое место. Следом на очереди был гараж, идти до него было минут десять, я задумалась о своём, о женском, то есть, о Миронове, а ещё точнее, о том, что я к нему чувствую и чувствую ли вообще. Одно то, что я постоянно возвращаюсь к нему мыслями незамысловато намекало, что он мне далеко не безразличен, но надсадила вероятность, что мне просто льстит его внимание. Я представила, что бы я стала делать, если бы больше его никогда не увидела и решила в тот момент — просто жить дальше.

Стало немного грустно, я опустила голову и не сразу увидела группу парней, толкущихся у будки с охраной, зато отчётливо услышала протяжный свист и улюлюканье на несколько голосов. Присмотрелась и увидела знакомые лица, посмотрев с укором.

— Да ладно тебе, — отозвался весело один из троицы. — Куда чешешь?

— В гараж, мой хороший, — отозвалась, проходя мимо, а он увязался следом под смешки дружков. Я завернула за гаражи и остановилась, спросив со вздохом: — Валь, чего надо?

— Да так, — ощерился радостно, — поболтать. Как жизнь молодая?

— Подругу у меня убили, слышал? — охладила я его пыл и Валя тут же скис.

— Да че-то грабить стали средь бела дня уже, совсем обнаглели.

— Ее ночью, — сказала осторожно, а он пожал плечами:

— Говорю ж, обнаглели.

— Кого ограбили?

— У нас парочку, с окраины ещё парней, из других районов. Причём, всех в один день, как будто специально.

— Тоже убили? — нахмурилась, а он хмыкнул:

— Нет, но ещё вопрос, что хуже. Не хотел бы я в одних труселях днём щеголять.

— Да ладно тебе, — фыркнула в ответ, — ты вон какой… спортивный. Пробежался бы, ничего страшного. Это не три ножевых.

— Нравится? — ухмыльнулся, задрав футболку и демонстрируя кубики пресса.

Я отвела взгляд и почувствовала, что краснею, а он довольно гоготнул.

— Охота тебе в краску меня вгонять? — буркнула, а он ухватил меня за плечи и повёл дальше:

— Давай помогу открыть, у твоего бати гараж уже весь зарос. Продала бы хоть, тачку некуда ставить, черте где паркуюсь.

— Так память, — сказала грустно, а он кивнул:

— Ну так то да… что тебе там?

— Да посмотреть что вообще лежит, — повела плечом, попутно пытаясь сбросить его руку, но не тут-то было: ухватился он крепко.

— Давай посмотрим, — ответил с готовностью, а я вздохнула:

— Ты открой, а дальше я одна, ладно? Буду сидеть сопли на кулак намазывать, так себе картинка.

— Ладно, — ответил неохотно. Помог с дверью, отвесил смачный шлёпкой по пятой точке и пошёл, жутко довольный собой.

Я шагнула внутрь, нашла выключатель и быстро закрыла дверь, надеясь, что никому больше не придёт охота присоединиться.

— Инга, твою ж мать… — простонала, взявшись за голову.

И было от чего. Гараж напоминал больше пещеру Али-Бабы: повсюду валялась кольца, серьги, заколки, часы, бумажники, ключи, даже расчески и прочая мелочевка. Она даже не потрудилась сваливать все в какую-нибудь коробку, наверняка швыряя не глядя прямо от двери. В бумажниках лежали деньги, кредитки, документы, чеки, фотографии, права и прочая лабуда и было их такое количество, что впору было открывать свой ломбард.

У меня начали разбегаться глаза, хотелось просто выйти отсюда, закрыть дверь и никогда больше не возвращаться, но я якобы собиралась предаться ностальгии и выходить через пять минут с круглыми глазами было слегка подозрительно, а отвечать на вопрос «почему?» страсть как не хотелось. Поэтому я освободила от ветоши коробку и начала методично собирать все в одну кучу, попутно размышляя о том, что, по большому счету, любой из тех, кто лишился имущества, мог иметь на неё зуб. Не важно что она не попалась сразу, некто мог вычислить ее уже после.

Например, обладатель перстня, который я держала в руках. Вместо камня или эмали золотом был выполнен рисунок шестеренок. Работа искусная, вещица явно не дешевая и довольно своеобразная. Я прикинула размер и пришла к выводу, что носил его скорее всего мужчина, хотя, он был лишь слегка великоват для моего большого пальца, так что и женщине покрупнее вполне бы подошёл. Повинуясь порыву, я сунула его в бюстгальтер, сложила все, что смогла найти, убрала коробку подальше и окинула гараж взглядом. Никакого ключа тут не было или он был спрятан. Я стала открывать металлические ящики один за одним, но там лежали лишь инструменты отца, перебралась к верстаку и наткнулась на старую фотографию в простенькой рамке: милый пикник на природе. Родители дружили с матерью Инги, мы часто вместе проводили время, пока они были живы. На фотографии я улыбаюсь во весь рот, ничуть не стесняясь отсутствия двух передних зубов сверху, рядом стоит Инга, подняв мои косички в воздух, а справа от нас сидят наши матери.

Я зависла над фотографией, а сердце вдруг ускорило темп. Сунув ее в сумку, я вышла, без труда закрыла дверь и припустилась к дому.

— Быстро, — хмыкнул Валька при моем появлении, а я смахнула несуществующие слёзы и продемонстрировала рамку. — Понял… — кивнул глубокомысленно, а я ускорила шаг и через минут пять влетела в подъезд и поднялась на свой этаж, нервно нажимая на кнопку звонка соседки.

— Быть не может, — сказала слегка истерично, едва она открыла дверь.

— Проходи, Нини, — вздохнула она в ответ, медленно отступая в квартиру, — предупрежу сразу, я сама толком ничего не знаю… так, одни догадки.

— Расскажите! — взмолилась, плюхнувшись на стул на кухне.

Она с трудом села на соседний, опираясь на стол: годы брали своё. Вздохнула и слегка развела руками, заговорив:

— Знаю только, что твоя мама на семь месяцев уехала в деревню, аккурат когда соседка ходила беременная. Та ребёнка родами потеряла, а твоя вернулась с тобой. Говорила, решила беременной на свежем воздухе пожить, они с твоим папой долго зачать пытались, да все никак. Думаю, тут многие догадались, но дело не наше, никто и слова не сказал… вот и весь сказ, Нини. Ты прости старую, оговорилась я… жила бы себе спокойно, горя не знала…

— Не верю… — замотала я головой.

— И не верь, — закивала она с готовностью, — не верь, солнышко, не береди старые раны. А я может и надумала себе, когда правды не знаешь, много всякого в голову лезет! Вот в самом деле, я бы тоже уехала на природу, если ребёночек желанный, подальше отсюда, тут черте что в то время творилось, ещё хуже, чем сейчас, бандиты одни кругом, убьют и не спросят как зовут. Все правильно она сделала, Нини, не слушай ты старую! Да и разве смогла бы мать дитя своё отдать? Она обоих любила, и старшего, хоть и вырос хапугой жаднючей, это у него от отца видимо, тоже бездарь был… и Ингу любила, души в ней не чаяла, и будь ты ее, ни в жизнь не отдала бы! А гены штука сложная, вон бабка твоя, царствие ей небесное, по молодости светлая была, она сама говорила…

— Я… пойду я, Светлана Львовна, — выдохнула, поднимаясь. — Тошно мне.

Старушка поджала губы, стараясь не заплакать, но сил утешать ее, как и желания, не было. Я прошла в свою квартиру, едва волоча ноги, переоделась в старые джинсы и бесформенную футболку, стянула волосы в хвост и побрела в сервис.

— Нинель! — обрадовался Генка. — Я уже начал волноваться, дома нет, телефон отключён! — присмотрелся и нахмурился: — Ты чего вся в чёрном? Помер кто?

— Да, мое счастливое детство, — ответила хмуро. — Сильно занят?

— Считай, освободился, — ответил серьезно. — В чем дело?

— Смотаемся в деревню? — попросила заискивающе, а он с готовностью кивнул и достал для меня шлем.

— Нин, чего стряслось-то? — спросил тихо, склонившись надо мной громадой, загораживая от присутствующих.

— Соседка уверяет, что моя мать — мать Инги, — всхлипнула чуть тихо.

— Бред, — заявил уверенно.

— Фотографий, где мама беременная, я не видела, — пожала плечами. — Хочу покопаться в бабкином доме, Светлана Львовна сказала, что мама там жила весь срок.