Любовная Эволюция (ЛП) - Мэнкин Мишель (читать книги .TXT, .FB2) 📗
— Так что же вы сделали?
— Он был нашим отцом. Мы уже потеряли маму. Это стало для нас нормой. Мы адаптировались, научились избегать отца. Музыка стала нашим способом спрятаться от него. Я сам научился играть на маминой гитаре, но мне пришлось играть у своих друзей, потому что отец больше не разрешал слушать дома музыку. Думаю, у меня появилась музыкальная зависимость.
«Это точно», — подумал Маркус.
— У Джастина был невероятный голос, — продолжила Эвери с холодом в голосе, когда вспомнила ежедневные крики, жесткие кулаки и чувство безнадежности. — Мы собрали группу. И когда оставаться дома стало совсем невыносимо, мы с Джастином переехали в Нью-Йорк.
Маркус не был дураком. Он был уверен, что очень многое из их отвратительной жизни, Эвери рассказала лишь поверхностно.
— Сколько вам было лет, когда вы ушли из дома?
— Шестнадцать.
Эвери нахмурилась.
— За неделю до нашего дня рождения все стало еще хуже. Мы никогда не видели отца в таком состоянии. Он… ммм… — Эвери откашлялась, — в ночь нашего дня рождения он наговорил очень много ужасных вещей. Из-за этого Джастин подрался с ним. Отец буквально сошел с ума и набросился и на меня. И прежде чем Джастин подоспел, отец сломал мне пару ребер. Джастин удерживал отца, пока тот не схватил пивную бутылку и не ударил его по голове. По лицу Джастина текла кровь. Я… я запаниковал и прыгнул отцу на спину, но он сбросил меня и, как рассказал потом Джастин, я так сильно ударился головой о журнальный столик, что потерял сознание.
— Черт! Эвери! Ну и дерьмо! — от злости Маркус начал метаться по комнате. «Паршивый ублюдок». Он не мог поверить, что родной отец так может избивать своих детей. Если бы этот мужчина прямо сейчас был здесь, он бы надрал его жалкую задницу. От ярости у Маркуса потемнели глаза, а руки сжались в кулаки.
Увидев его в таком состоянии, Эвери испугалась и широко раскрыла глаза. Длительное ощущение беспомощной жертвы вырвалось наружу. Она забилась в угол дивана, бессознательно притянув к груди колени, и представила себя маленькой мишенью.
Маркус заметил ее реакцию. Его злость тут не поможет, лишь напугала паренька. Ему нужно успокоить Эвери. Что это, черт возьми, за реакция такая — непреодолимое желание защищать Эвери? Тряхнув головой, Маркус глубоко вдохнул и сел рядом.
Его голубые глаза были наполнены беспокойством, он осторожно похлопал Эвери по колену.
— Извини, чувак.
Эвери подняла голову и боязливо улыбнулась.
— Теперь жалеешь, что спросил?
— Нет. Не жалею, Эйс, — выражение лица Маркуса стало очень серьезным. — Нашу личность определяет не подобные жизненные ситуации, а то, как мы их преодолеваем, так ведь? И насколько я понял, глядя на мужчину, которым ты стал, ты должен гордиться собой.
После этих слов сдерживаемые Эвери слезы покатились по щекам. Она обхватила себя руками. Ведь именно из-за стыда она никогда не рассказывала о своем отце. И открывшись Маркусу, Эвери почувствовала странное облегчение, будто каким-то образом избавилась от этого бремени.
Маркус смотрел на слезы Эвери и боролся с непреодолимым желанием обнять этого мальчика.
В конце концов, слезы высохли, и Эвери посмотрела на него своими зелеными глазами, со слипшимися ресницами.
— Извини, потерял контроль.
Маркус фыркнул.
— Будто я король самоконтроля. Все в порядке, все просто круто.
Для Маркуса было пыткой сидеть и наблюдать, как Эвери плачет, а он не в состоянии помочь. Он резко встал.
— Подожди секунду. Я сейчас вернусь.
Маркус обошел диван и исчез в коридоре. Он вернулся со своей акустической гитарой в одной руке, а в другой с электрической «Лес Пол». [11] Маркус протянул «Лес Пол» Эвери. Он давно понял, что когда его что-то расстраивает, игра на гитаре всегда успокоит. Вдруг это поможет и Эвери.
Эвери с благоговением положила гитару на колени и, поправив ремень, склонила голову, готовая начать игру. Маркус сел и минуту наблюдал, как играет Эвери. Такой молодой и через такое прошел. Он чувствовал себя виноватым. По сравнению с Эвери у него была легкая жизнь. Довольный тем, что с лица Эвери исчезло напряжение, Маркус начал наигрывать на своей гитаре.
Он потерял счет времени, пока они играли, поначалу каждый сам по себе, потом начали дополнять друг друга, чему Маркус собственно и не был удивлен. Под играющую мелодию Эвери начала напевать припев, который только что написала для «Зова Сирен». Маркус улыбнулся.
— Мне нравится, Эйс. А тебе?
— Нормально. Правда вызывает немного мрачноватые мысли, но я застрял на остальной части. Мой опыт с наркотиками как бы заимствованный, — пожала Эвери плечами.
Маркус горько рассмеялся.
— Ладно. Думаю смогу тебе помочь. Что именно ты хочешь узнать?
— Расскажи, что случилось. Я действительно не понимаю, как такой человек, как ты…
Маркус прервал ее:
— Такой, как я, что?
— Был готов отказаться от контроля над ситуацией.
— Заметил, что я многое контролирую?
— Да, блин.
— Наверно, для меня это тоже было неким контролем. Я думал, что это поможет мне расслабиться и получать больше удовольствия от простых вещей. По крайней мере, так я сам себе лгал. И когда я полностью потерялся во всем этом, я наплевал на все остальное. Но чего я не ожидал, так это что наркотики внесут полную апатию ко всему, даже к творчеству… Те песни, что мы с тобой написали, первые за этот год.
Эвери прекратила писать и недоверчиво уставилась на него.
— Да, Эйс, когда парни так, как мы, одержимы музыкой, она в определенный момент отрезвляет. Надеюсь, ты будешь держаться подальше от этого, хотя это приемлемо в нашем бизнесе. Я считал, что достаточно силен, чтобы в любое время сказать «нет» и остановиться, но я ошибался. Однажды попробовав их, ты попадаешь на крючок, и сорваться с него практически невозможно.
— А иногда сорваться вообще не удается… как Джастину.
— Что случилось с твоим братом? Я думал, что из-за того, каким был ваш отец, он никогда не прикоснется к подобным вещам.
— Я тоже так думал. Но, оглядываясь назад, понимаю, что это сделало его слишком восприимчивым. Он отчаянно нуждался в одобрении, понимаешь? Джастин очень уважал Фрэнка — владельца клуба, где мы играли. Джастин постоянно кружил вокруг него, подражал во всем, включая и прием наркотиков. После наших выступлений Фрэнк всегда встречал нас белой полоской кокаина на зеркальной пластине, как бы в знак благодарности.
Эвери вздрогнула, снова спрашивая себя, могла ли она спасти брата, если бы поступила тогда по-другому.
И будто прочитав ее мысли, Маркус сказал:
— Эвери, только мы сами несем ответственность за свой выбор. Джастин его сделал. Тебе ведь тоже предлагали наркотики?
Эвери кивнула.
— Но ты не принимал их, так?
Эвери яростно замотала головой.
— Нет, никогда.
Подвинувшись ближе к Маркусу, Эвери раскрыла свой блокнот, чтоб он прочитал слова для песни, которые она только что написала.
— Смотри, думаю, у меня готовы слова к песне. Как тебе?
Я все что нужно, позыв желаний.
Её лживые обещания и ложные воспоминания
Отравляют все тело, и готов уже сдаться.
Где взять эти силы, чтоб удержаться?
Ведь так приятно падать и за нее держаться.
Сирена зовет, словно голос небесный.
И выбора нет, противостоять бесполезно.
Стоит на утесе, и нет больше страха.
Она соблазняет и край уже рядом —
Преждевременному паденью она будет рада.
Невыносимое желание так крепко вцепилось,
А сил преодолеть его не находилось.
Твои ощущенья тупы и мертвы.
Она говорит, что хочет просто спасти.
Но разум кричит — свободы не обрести!
