Реквием для зверя (СИ) - Тард Джулия (читать книги онлайн бесплатно полностью без .TXT) 📗
— Я люблю тебя… — так неожиданно вырывается из её горла, смешиваясь с заблестевшими на ресницах слезами, что я отключаюсь.
Даяна двигается навстречу каждому моему толчку, и я как обезумевший хватаюсь за изголовье кровати и бьюсь в неё, чувствуя, как тесно в моём теле переплелись боль и удовольствие. Рана в боку ноет, пока Даяна всё сильнее и сильнее сдавливает меня в себе, доводя до исступления. И в этом пике настоящего сумасшествия, когда нас пробивает судорогой чистейшего экстаза, я уже и сам не понимаю, где кончается она и начинаюсь я…
ДАЯНА 2
«Вдыхаем счастье — выдыхаем любовь!»
Не помню, где именно я это услышала, но именно так себя сейчас и чувствовала! Глупая улыбка не сходила с моего лица, а набухшие губы пылали после ночных поцелуев.
Я крутилась в скомканной кровати, не находя покоя. Простыни ласкали обнаженную кожу. Щекотали живот. Скользили по бёдрам. И я снова и снова выгибалась, потягиваясь после недолгого сна.
Тело содрогается, всё ещё помня каждое прикосновение Ника. Его руки на моей пояснице, а губы на шее. Интересно, увижу ли я следы от его укуса, когда посмотрю в зеркало?
Ещё так рано. Комната тонет в бледно-голубом мареве. Из открытого окна меня обдувает предрассветной прохладой. И всё, чего мне сейчас хочется — выйти следом за Ником на балкон.
Моя кожа и волосы так сильно пропахли этим мужчиной, что он превратился в какой-то незримый призрак, что окутывал меня даже тогда, когда его самого не было рядом. Стал моим личным ангелом-хранителем. Смешался с аурой. Заполнил оторванные от неё кусочки. Просочился во все трещинки и стал неотъемлемой частью меня самой.
Я закутываюсь в атласную простыню, спускаю ступни на тёплый пол, и стоит подняться, как живот тотчас сводит от приятного ощущения боли. Ноги слегка подкашиваются, и я шатаюсь, словно пьяная!
Но, наверное, так и есть. Наверное, этой ночью я на самом деле опьянела и совершенно потеряла всю свою совесть. Утонула в чужом, женатом мужчине. В отце своего бывшего жениха!
Вот только это оказалось настолько волшебно, что если бы даже Господь повернул время вспять, даже если дал мне возможность выбирать, то я бы всё равно повторила эту ночь! Всё равно окунулась в неё с головой, забывая обо всём на свете!
Когда я прошла в гостиную, нежно-персиковые занавески развевались под дуновением лёгкого ветра, оголяя стоящего на балконе мужчину.
Прислонившись к открытой двери, я смотрела на его взъерошенные волосы. На то, как красиво над линией брюк играют ямочки обнаженной поясницы. И как напрягаются крепкие мышцы, когда, облокотившись на перила, он делает очередную затяжку.
Прохладный воздух был наполнен ароматом цветов, моря, свежей выпечки и сигаретным дымом. И этот дикий водоворот ароматов стал моим личным фимиамом. Он наполнял мои лёгкие, пропитывая тело счастливым трепетом.
Преодолев разделяющее нас расстояние, я вжалась в широкую спину, чувствуя, как напрягся его живот под моими пальчиками. Ник всё ещё пах нашим с ним сексом. Горячим. Страстным и таким ненасытным, что у меня снова подкосились коленки.
Этот мужчина был таким тёплым. Таким большим и надёжным, что мне хотелось прижаться к нему ещё сильнее. Хотелось слушать, как бьется его сердце и как расширяется грудь на глубоком вдохе.
Хотелось стоять с ним вот так, пока не наступит рассвет и яркое солнце не прогонит нас обратно в гостиничный номер. Хотелось наблюдать за тем, как золотые лучи упадут на нашу кожу, пока Ник будет обнимать меня, укрывая от всего прочего мира.
— Привет, незнакомец, — провела губами по горячей коже, запечатлев поцелуй на изящной впадинке.
Он поворачивается ко мне, выбрасывает сигарету, и его пальцы скользят по моим вискам, убирая волосы. Я задираю голову, чтобы заглянуть в его глаза. Глажу по сильным предплечьям, и мне кажется, что ещё немного — и я просто умру.
Его серебряный взгляд жжет меня, пробирая до самых костей. Уголки губ поднимаются в лёгкой улыбке. На его лице играют тонкие морщинки. И только сейчас, только в эту минуту я понимаю, что стала по-настоящему полноценной. Нашла последний кусочек, делающий тебя завершенной во всех смыслах данного слова…
И, словно птица, которой вернули крылья, теперь я снова могу летать. Могу парить высоко в небесах, чувствуя себя живой и счастливой…
— Ну, зачем ты поднялась? — иронично улыбнулся Ник, поглаживая меня по щекам большими пальцами. — У тебя была возможность ещё немного поспать перед вылетом.
— Не могу спать без тебя. Больше никогда, — тянусь к нему и целую в колючий подбородок.
Губы снова начинает жечь и сводить от боли, но я готова зацеловать его до кровавых волдырей, потому что моё внутреннее чувство времени то и дело вопит, что нам его будет мало! И я хочу ещё и ещё! Хочу срастись с ним, как актиния с раком-отшельником! И уже никогда-никогда не расставаться…
Ник слегка опустился, подхватил меня на руки вместе с той бесконечно длинной простыней, в которую я замоталась, превратившись в несуразную гусеницу, и понёс обратно в спальню.
— Через два часа нам нужно будет собирать в аэропорт, — опустил он меня на прохладную кровать, поправляя подушку. — И я хочу, чтобы ты как следует выспалась.
— Боишься, что если я буду плохо выглядеть, то все поймут, что именно ты со мной вытворял? — насмешливо вздёрнула бровь не в состоянии отвести от него взгляд.
— Боюсь, что уставшая ты не сможешь вынести предстоящий допрос, — поцеловал меня в губы, проговаривая слова, совершенно не в состоянии оторваться от них. — А он ожидается очень тяжелым…
— Хорошо, но только если ты останешься со мной, — взяла его за руку, принуждая лечь рядом.
— Не бойся, малышка, я теперь с тобой до самого конца.
Время, проведённое в Париже, закончилось настолько быстро, словно я и вовсе туда не прилетала.
Сначала тебе кажется, что твоя реальность существует только здесь и сейчас. Именно на том отрезке ленты, на которое насажена жемчужная бусинка. И только этот излом и есть твоя настоящая жизнь. Только он — и больше ничего!
Но затем бусинка сдвигается, и то, что казалось твоим настоящим, неизбежно выпадает из реальности, превращаясь в сон. Жизнь за пределами этого момента становится какой-то стёртой и смазанной. Становится прошлым, которое уже ни за что не вернуть обратно.
Наверное, именно поэтому, когда смотрела в облачный иллюминатор, мне казалось, что, как только мы приземлимся в аэропорту Нью-Йорка, как только подъедет трап и я ступлю на землю свободных людей, то всё, что было в Париже, останется сугубо в Париже…
— Не бойся, — взял меня за руки Николас, заключая пальцы в крепкий замок. — Обещаю, что с твоей мамой всё будет хорошо.
И может, Прайд и не понял, из-за чего именно я переживаю, но от его слов мне на самом деле стало легче. Всё-таки чувствовать поддержку и опору, понимать, что ты не одна и что тебя уже ни за что не дадут в обиду, стоило всего, через что я прошла.
Удивительно получается — всего полгода назад я ненавидела этого человека какой-то звериной ненавистью! Ненавидела за то, что он держит меня в своей золотой клетке! За то, что не даёт видеться с мамой! За то, что окружил меня десятком телохранителей и диктует, как именно я должна жить!
А теперь… Теперь я смотрю на это совершенно иначе. Чёрт! Теперь я вижу в этом заботу и опеку. Беспокойство за мою сохранность и… любовь…
— Знаю, — уткнулась лбом ему в шею, смотря на отчётливый белый след на его безымянном пальце. На тонкую часть незагоревшей кожи, что теперь была единственным напоминанием о том, что ещё сутки назад этот мужчина был в браке. Долгом, двадцатисемилетнем браке, который подошел к концу уже после второй нашей ночи.
Не знаю, возможно, если бы Прайд не подарил мне свободу и не отпустил на все четыре стороны, то я бы никогда в жизни и не подпустила его к себе. Ведь именно в тот момент, когда распахнулись все двери, а тяжелые кандалы спали к ногам, мне и стало понятно, чего же я на самом деле хочу.
