Мой домовой — сводник (СИ) - Горышина Ольга (электронные книги без регистрации .TXT) 📗
— Это же не постоянный дом. Это снова передержка. И у них нет никакого опыта с котами. Даже нормальными. Не то что с таким, как Капитан Грей.
— У тебя есть другие варианты? — злилась я в трубку, но Тоня молчала.
Сейчас она встретила меня с извиняющейся улыбкой. У стены стоял пакет с лотком, наполнителем и едой.
— Думала, ты со своим на машине.
— Ничего. Донесу.
Переноска стояла в углу коридора пустая. Я на всякий случай присела, хотя и понимала, что здоровенный кот не может уменьшится до размеров котенка. Потом встала на цыпочки, чтобы заглянуть в комнату, где на диване валялось лохматое чудо. Все у Тони продумано — углы облицованы камнем, чтобы котам было, где когти чесать. Что бедные животные делали б, не будь такой Тони?
Денег никогда нет. Всегда ждет пожертвований. Порой занимает по друзьям, чтобы купить корм. Как-то попросила Вадима привезти со склада халявные мешки. Он был в шоке и даже без разговора со мной сунул Тоне пять штук, кажется.
— Сумасшедшая, — сказал он на обратном пути, и только так стал звать мою случайную подругу.
Мы столкнулись с ней в переходе метро, когда она выторговывала у какого-то алкаша котят. Я дала тогда недостающую сумму.
— Слушай, дождь полил. Может, переждешь?
Я разулась и прошла к дивану. В квартире сейчас было лишь четыре кота — двое Тониных и два в поисках хозяев. Остальные жили у других волонтеров. Я погладила старого лохматея — тот недовольно приподнял голову и снова свесился с валика дивана.
Вдруг рядом промялся диван и мне на колени скользнула серая тушка… Я замерла. Тоня где-то там шикнула на меня, но я и так молчала. Чихуня улегся поперек моих ног, запрещая вставать, и приподнял лапу, пристально глядя мне в глаза своими зелеными пуговицами. Я испуганно перевела взгляд на Тоню, замершую в дверях. Она кивнула, и я осторожно прижала серую шерстку. Еще и еще, пока кот не заурчал. Потом что-то щелкнуло. Чихуня поднял голову и навострил уши. Тоня спрятала телефон в карман.
— Зачем? — прошептала я, продолжая наглаживать кота.
— Пусть будет. Пусть потенциальные хозяева видят, что он ручной.
Снова звякнул телефон. Тоня подняла его к глазам и выскочила из комнаты. Лохматый ушел следом за хозяйкой. Чихуня остался у меня на коленях, и я начала рассказывать ему про новый дом, про то, что Людмила Михайловна знает, как в Египте чтили кошек и покажет ему картинки в учебнике…
— Кот остается, — громогласно провозгласила Тоня, вбегая в комнату. — Завтра приедут его смотреть. В семье дошкольник и никаких других животных. Это шанс для Капитана. Я не могу отметать такую возможность, — перешла Тоня на громкий шепот, увидя растерянное или, скорее, недовольное выражение моего лица. — Если они откажутся, я сама отвезу его твоей подруге. Дай коту шанс.
А что я? Я давала… И продолжала гладить, то и дело натыкаясь на волшебный ошейник.
— Ты первая, к кому он вот так сам пошел. Может, успокоился? И завтра так же пойдет к тем людям. А, Капитан, пойдешь? Твоя ж судьба решается…
Но кот не реагировал на новую кличку. Он, правда, и на Чихуню не особо отзывался. Я продолжала его гладить, не в силах насильно спихнуть несчастного на пол. Мне одной дождь не страшен. Надо ехать к Нине. С моими ногтями она будет возиться часа два, а ей тоже домой хочется. К детям и мужу.
Кот будто почувствовал мое нетерпение, спрыгнул на пол и поплелся в коридор, подметая хвостом пол. Сам забрался в переноску, будто просил — забери. Я зажмурилась и прошептала:
— Тебя завтра заберут, Чихуня. Завтра. У тебя будет маленький мальчик, чтобы играть с ним. Пока. Не поминай лихом.
Я выскочила на лестничную площадку, толком не простившись с подругой. Слезы не полились, но настроение было полностью испорчено. И у Нины тоже.
— Ёкарный бабай! А я уже своим сказала, что у бабушки будет кошка.
Но возмущалась она недолго.
— Хочешь дам тебе на днюху банку соленых грибов? Меня дедушка Леший побаловал в прошлом году…
Кто? Чуть не переспросила я, но заговорила Людмила Михайловна, указывая на холодильник.
— Эта ненормальная ведрами из леса таскает. Забила и нам морозилку, и себе…
— Нас с Мишкой просто дедушка Леший любит. Мы двадцать шестого сентября к нему не ходим… Ир, дать тебе лисичек на одну жарку? С картошкой пожарить, и ужин готов… Орлову понравится.
Нинка уже вытащила из морозилки пакет и трясла им перед моим лицом. А мне мерещился лесной старичок. Сговорились они, что ли?
— А что за день такой в сентябре?
— Воздвиженье. Двадцать седьмое сентября. Змеи на зимовье уходят. В лесу переучет. Сунешься, огребешь от Лешего. Хотя от него и так можно получить, даже если поклонишься, входя в лес. Последний раз когда осенью ездили, взашей из леса гнал. Всего минут на десять отошли от машины в нашем обычном месте, а потом несколько километров бродили, никак выйти не могли. А сразу, как крикнули, что уезжаем, прямо на машину вышли. Но решили Лешего обмануть. Жалко совсем без грибов было возвращаться. На другое место поехали. Ну и Леший то ли пожалел, то ли откупиться решил, дал ведро грибов. Ну что, берешь?
Я кивнула. Чего с ней спорить?
Нинка сунула пакет обратно в морозилку и повернулась к бабушке:
— Бабуль, напомни, а то у нас, молодых, склероз.
Я тоже повернулась к Людмиле Михайловне и спросила, пытаясь говорить ровно:
— А вы в Лешего верите?
— Я в лес не хожу. Ни Лешему нет до меня дела, ни мне до него.
— А в домового верите?
Я надеялась выглядеть нормальной. Не я этот разговор начала. Не виноватая я… Это все Нинка!
Людмила Михайловна пожала плечами:
— Не встречалась.
— А, думаете, могли бы встретиться?
— Если бы в деревню переехала… А в наших коробках какие домовые? Тараканы сами дохнут! Но я бы не отказалась от домашнего домовенка. Только маленького. Его можно под себя воспитать. С большими греха не оберешься.
— Не привезла нам эта коза кота. А чем кот не домовой?
— Кот это кот, а домовой — домовой, — буркнула я.
— Пошли ногти делать, а то мои домовята и дом разнесут, и папашку придушат! Кстати, сегодня не плати. Это подарок на день варенья. Пошли! Еще выпить за тебя надо!
На этот раз маникюр был детским — с моим любимым лаком винного цвета. Но дома Марина Александровна, как-то так без разрешения, взяла меня за руки и осмотрела ногти придирчиво, взглядом врача.
— В другой раз надо поспокойнее цвет выбрать. Очень ярко.
Я так и села! Вернее сильнее вжалась в диван. Спас меня телефон, сообщив, что пришла эсэмэска от Романа: "Ирина, вы письмо прочитали?" Я сжала губы, глотая ругательства. В общей комнате работал телевизор, но у Марины Александровны могли быть уши лора! "Да. Вам интересно, что в нем?" — написала я, едва попадая по виртуальной клаве дрожащими пальцами.
"Нет", ответил Роман и отправил смайлик. Я кивнула в телефон. А потом написала: "А у вас какая оценка была по-русскому языку в школе?" Минуту ответа не было. Пришлось даже целый новостной сюжет посмотреть. Так я тахикардию себе заработаю! Ну вот и ответ с грустным смайликом: "Твердая четверка. А что, так заметно?" Прикрываю глаза… Написать бы самой без ошибок: "Нет. Я для статистики опрос провожу". Увидев на экране разъяренного чертика, я в ярости облизала губы. Какое счастье, что на меня в этот момент никто не смотрел. "Будут вопросы по квартире, звоните, пишите…" Да непременно, милый домовенок! Что за игру вы с мамочкой ведете?
— Мне надо срочно перезвонить родителям ученика, — извинилась я перед матерью и сыном и прошмыгнула в кухню.
Как же я раньше не додумалась! Нинкина мама работает в горжилобмене. Я быстро закрыла дверь и набрала знакомый номер.
— Ты что-то у нас забыла? — спросила тетя Лариса, и я быстро рассказала ей все, что знаю про "странную" квартиру вместе с ее адресом.
— Постараюсь узнать. Если не завтра, то в четверг точно получу ответ.
