Рождественское предложение миллиардера (СИ) - Джеймс Виктория (книги полностью бесплатно .txt) 📗
Она оперлась головой об окно и шмыгнула носом.
— Элли никогда мне ничего не рассказывает, всегда пытается сохранять видимость, что все в порядке и под контролем, даже когда наша квартира сгорела. Словно она не хочет, чтобы я переживала. Но тогда, после того, как я накричала на нее... она попыталась мне что-то сказать, вроде того, почему она дала нашей маме деньги. Это было плохо. Она начала говорить, что вроде как в долгу перед мамой, потому что было время, когда мама ее спасла, — она резко замолчала и застонала.
Он не мог справиться с ужасом.
— Ну же, что было?
— Она сказала, что-то про парня, который приходил в ее комнату ночью.
В этот раз он выругался, немедленно подумав об Элли, лежащей в его кровати, смотрящей на него и говорящей ему, что у нее тоже есть секреты. Боже, лучше все будет не так, как звучит.
— Я знаю, это плохо, и мне жаль ее, но я сделала все еще хуже, потому что не хотела слушать, что она говорит. Я повела себя как ребенок, закрыла уши руками и убежала. Элли ничем со мной не делится. Она делает все в одиночку, решает все проблемы сама, решает проблемы других людей, но никто никогда не помогает ей. Единственный раз, когда она доверилась мне, а я сбежала.
Итан отстраненно попытался снова погладить голову Дани, но она увернулась. Он был слишком занят, пытаясь осознать сказанное ей. Элли была женщиной, у которой, со стороны, все было под контролем, но внутренне ей приходилось жить с багажом воспоминаний и боли из ее прошлого. Она доверяла ему. Он ее подвел. Днем в его кабинете. Вечером с подарками. Не говоря уже о приюте. Когда все, черт возьми, стало таким запутанным?
— Ну, ты ничего не хочешь сказать? — заскрежетала Дани. Он попытался сфокусироваться на ней вместо того, чтобы обдумывать все, что она открыла ему про Элли.
— Ты не виновата, что не смогла справиться с ее словами.
— Разумеется, виновата.
— Уверен, она не винит тебя. Просто попробуй не быть такой эгоисткой все время.
— Ты пытаешься заставить меня выпрыгнуть из машины на полном ходу?
— Нет, я пытаюсь убедиться, что ты чувствуешь себя достаточно виноватой, чтобы вытащить голову из задницы и начать проявлять в Элли уважение, которое она заслуживает. И ты сама. Настало время тебе ценить жизнь, которая у тебя есть, и выжимать максимум из своих возможностей.
Она несколько минут ничего не говорила, потом наклонилась вперед и включила по радио какие-то рождественские песни.
— Ты прав, я думала о том, что мне стоит найти работу. Знаю, Элли постоянно говорит мне, что я должна заботиться об учебе, чтобы получить стипендию, и я так и делаю, причем абсолютно, и у меня хорошие отметки, но я должна делать нечто большее.
Он сдержал усмешку.
— Хорошо, так что, когда мы вернемся, ты покажешь мне, как заворачивать подарки.
— Что?
— Мы с тобой должны упаковать подарки для детей в приюте.
— Я думала, Элли собиралась заняться этим.
Воспоминание об Элли, спящей на его кровати с ромом и гоголь-моголем, всплыло в его голове.
— Мы оба пообещали, что поможем, и не сделали этого. Мы слились. Поэтому теперь мы закончим.
— Она не сделала все?
— Она... уснула. С ромом и гоголь-моголем.
— Элли не пьет.
— Серьезно? — он перевел на нее взгляд.
Она кивнула.
— Ага, потому что наша мама... пьет слишком много. Я видела, как Элли выпивала где-то полбокала вина, когда заходили друзья, но никогда в одиночку.
Вот, черт. Теперь он чувствовал себя еще хуже. Он не был рядом в ее плохой день. Он сделал его еще хуже. Не этого он хотел. Этот не тот человек, которым он хотел быть. Он хотел Элли по-настоящему. Он хотел быть рядом, каждый день.
Элли проснулась от звука приглушенных ругательств, потом шороха бумаги, за которым последовало еще больше ругательств. Она медленно открыла глаза и поискала часы, но их не было на месте. Она нахмурилась, осознав, что это не ее кровать и не ее комната. Она резко открыла глаза и была награждена видом Итана. Должно быть, он готовился к работе. Его волосы были мокрыми, и он отдирал красный бант со своего носка, держа в руке чашку кофе. Ругательства повторились, когда часть кофе пролилась на ковер, он подошел и поставил кружку на тумбу рядом с ней.
Она немедленно перестала пускать слюни, как только осознала, что вырубилась в его спальне из-за повышенного уровня разбавленного гоголь-моголя и жалости к себе, когда он пришел вчера. Она ругала себя за то, что была такой наивной и подумала, что он проведет вечер, заворачивая с ней подарки. Разумеется, он не стал бы этого делать. Этот парень мог быть где угодно и с кем угодно во всем городе. С чего ему тратить вечер на упаковку подарков и распитие гоголь-моголя? Действительно отстойно было то, что теперь ей придется провести за этим занятием все утро. Она попыталась закрыть глаза и претвориться, что все еще спит, пока он не уйдет на работу. Она не могла иметь с ним дело утром.
— Доброе утро, Элли.
Она оставила глаза закрытыми.
— Я сожалею о прошлой ночи. Не уверен, сколько из нашей беседы ты помнишь, но встреча за ужином растянулась дольше ожидаемого, и я не мог уйти.
Она открыла один глаз при упоминании беседы. Она покопалась в мыслях и получила расплывчатое воспоминание о том, как он лежал рядом с ней... и как она ударила его. Она постаралась не застонать вслух от унижения. Он облокотился на комод, полностью одетый, совершенно великолепный. Его волосы все еще были влажными и слегка растрепанными, она попробовала представить, какого было бы, если бы она могла подойти и поцеловать его. Возможно, она бы расправила его голубой шелковый галстук, взялась за лацканы его пиджака и рассмеялась, закидывая свои волосы за спину от какого-нибудь прекрасного комплимента, которым он бы ее одарил. Она была бы как женщина из фильмов с привлекательным, успешным мужчиной. Она заметила свои ноги. Фланель с оленями.
Она постаралась незаметно стереть слюни с одной стороны, пока предположительно грациозно принимала вертикальное положение. Она убрала растрепанные волосы с лица и убедилась, что все ее части все еще были под топом. Да, она надела шикарный розовый лифчик пуш-ап и трусики из комплекта, не то чтобы это было важно. На самом деле, это был купленный комплект для соблазнения. Фланель была на случай, если он отвергнет ее; она бы не выглядела так, словно намеренно пыталась соблазнить его. Лифчик пуш-ап и трусики были на случай, если что-то действительно произойдет. Она взмахнула рукой, словно это было не очень важно. У нее не было никаких воспоминаний о разговоре, и это слегка волновало ее. Он не мог длиться долго, раз она ничего не помнила.
— Я совсем не помню, как ты пришел вчера домой.
— Оу, я был здесь, и ты была больше чем в курсе.
Ее глаза сузились, когда она заметила следы юмора, проскальзывающие в его голосе. Она села и сделала глоток идеально сваренного кофе. В данный момент он чесал подбородок и смотрел на нее так, словно хотел рассмеяться... или вдохнуть ее на завтрак. Обе эти мысли были более чем волнующими. Ее взгляд прошелся по его лицу, восхищаясь тем, насколько хорошо он выглядел.
Он поставил обе руки на комод, полностью прислоняясь к нему и смотря на нее.
— Я только закончил бриться.
— Это отлично... — сказала она, ее голос затихнул. Она чувствовала, что упускала что-то этим утром. Может, порция кофеина поспособствует ее памяти. Она сделала еще глоток горячего кофе. — Последняя вещь, которую я помню... как пила гоголь-моголь... потом пришла сюда, чтобы спрятаться от Крюка, потому что он играется как ненормальный с упаковочной бумагой.
— Это единственная причина, по которой ты была здесь?
Она спрятала лицо за чашкой кофе, пытаясь осознать, было ли что-то подозрительное в его голосе.
— Конечно.
— Элли, прости, что не пришел вчера.
— Не переживай, я знаю, что ты занят. Ханна всегда говорит мне, как Джексон занят, — но Джексон никогда не нарушил договоренность об ужине с его женой, и если он сказал, что где-то будет, то всегда приходил. Взгляд в карих глазах Итана говорил, что, возможно, он думал о том же. Или нет. Может, она сходила с ума. Она была другом Итана. Очевидно, даже близко не являлась женой, никем относительно важным в его жизни.
