Темные желания (СИ) - Савицкая Анастасия Олеговна (бесплатные книги онлайн без регистрации .TXT) 📗
— У меня нет времени на разбор полетов! — вскрикнула я. — Я стойкая, и не нужно со мной сюсюкаться, Майкл. Пока можешь нянчить Эстель. А ты, Вист, в следующий раз вызывай меня на работу, а не приходи с утра ко мне домой.
Мой босс промолчал на мое хамство и, достав с кармана еще флешку, положил ее на стол и направился к выходу, закрывая за собой дверь. Боль всегда возвращается. Или, может быть, она никогда не покидает человека по-настоящему. Долорес была совсем девчонкой, когда сделала свой выбор. Давным-давно она выбрала любить его, и если я скажу, что всю жизнь она любила несуществующего человека, то вырву ее сердце. Судьба — странное стечение обстоятельств. И если она узнает, что все было кончено задолго до его «смерти», мы потеряем ее навсегда.
— Ты как оголенный провод, — сказал Майкл, готовя смесь для Эстель и наливая кофе для нас.
— Надень резиновые тапочки.
Майкл одной рукой взял фотографии, другой — Эстель. Она улыбалась и играла его волосами, выглядя при этом чертовски счастливой, выдавая звуки, от которых я улыбалась. Впервые за долгое время за завтраком я поняла, что бесповоротно люблю этого мужчину. Именно в тот момент, когда он кормил нашу дочь едой, которую приготовил сам.
— Моя красавица, — говорил Майкл, улыбаясь. — У тебя такие красивые ресницы, и твои глазки просто волшебны.
— Да, и у обычного человека в ресницах около двадцати пяти клещей, — поцеловала я носик своей дочери, забирая у него фото.
— Когда-нибудь я запрещу ей с тобой разговаривать, — засмеялся Майкл. — Расскажи мне историю Долорес.
— Я сама-то мало знаю, — покачала я головой. — Знаю, что они рано поженились, а потом он умер на войне. Она уехала из города и нашла тут семью, как и все мы.
— Почему тебе разрешают приходить на работу, когда ты хочешь?
— Когда я появилась там, то работала по сто часов в сутки. И сейчас, даже если я ничего не буду делать, никто не усомнится в том, что я все сделаю.
Когда Эстель поела, я забрала ее, чтобы поменять подгузник. Сегодня нужно было сходить с ней на прием к педиатру, а после погулять. Убирал дом обычно Майкл, как и закупал продукты. Мы привыкли оба к такой жизни, поэтому у нас не было разногласий по поводу самой большой проблемы у семейных пар — быта.
— Тебе чем-то помочь?
— Да. Не мешай мне.
— Я скоро начну курить, — усмехнулся он, доставая макароны для пасты, соус и курятину. — Ты курила?
— Нет.
— При такой работе?
— Не люблю от чего-либо зависеть.
— Ты боишься крови?
— Нет.
— Трупов?
— Конечно нет.
— Чего ты боишься?
— Потери.
Смерть — ужасное явление. И ничто не избавит от боли потери любимого человека. Я думаю, смерти нужно учиться. Я видела столько концов в своей работе, но все-таки до сих пор отдаю преимущество началу. Ребенок, затем человек и в конце милый старик или добрая старушка, которая однажды своими словами может изменить мышление человека, а этот человек — целую историю.
— Тебе нужно сейчас перезвонить ей, — сказал Майкл, заметив мою растерянность. — Она должна знать.
— Я не буду сейчас этого делать.
— Почему?
— Потому что не хочу.
Майкл посмотрел на меня взглядом жалости и даже сочувствия. Вот в чем вся правда — я люблю его, но не верю. И какие бы чувства он не пробуждал во мне, я всегда буду свободна. Я не знаю наверняка, что он чувствовал в этот момент, да и по большому счету я сейчас об этом совсем не переживала.
Этот день так и прошел. Майкл готовил и убирал, и я отправилась по врачам, а после за покупками. Я покупала вещи, которые не были нужны — рамки, подсвечники, новую посуду и красивые простыни. Я хотела чувствовать хоть что-то свое в этом доме. И хотела ему придать уюта для ребенка, а не практичности для нас.
Вечером, приехав домой, я сказала, что уеду на полтора часа, и Майкл снова не спрашивал куда.
— Позаботься о ней, пока меня не будет.
Он ничего не сказал, и я направилась на ипподром. Сев верхом на свою лошадь, я думала. Мы летели наперегонки с ветром, и в такие моменты я снова чувствовала, что я — это действительно я. Почему, как только мы дошли до какого-то понимания с Майклом, у меня случается что-то такое, что портит это? Миллионы людей сейчас живут своей собственной жизнью. Нью-Йорк не умеет поддерживать. Этот город умеет развлекаться и делает вещи, из-за которых мы потом уничтожаем себя. Особенно он хорош в любви и разбивании сердца.
Порой я сомневаюсь, что знаю Долорес. Она не говорит о чувствах, но на ее столе фото ее, как оказалось, живого мужа. Если я скажу ей, то разобью сердце, а если не скажу, потеряю доверие. Она ведь моя семья. Как так случилось, что у такой, как я, гипотетически с маленьким и деревянным сердцем человека, эти пять девушек текут словно по венам? Я готова за ними в огонь и воду. И в этот момент я дала себе обещание, что сделаю так, как бы поступила именно она.
— Как долго ты так можешь? — спросил мужской голос.
— Что ты тут делаешь? — остановила я лошадь, не поворачиваясь.
— Я должен узнать получше мать моего ребенка, — ответил Майкл. — Эстель с Максом, так что у нас много времени.
— Ты обо мне по большому счету ничего не знаешь.
— Я знаю, что ты работаешь под прикрытием. Я знаю, что ты совмещаешь свою работу с хобби. Знаю, что ты всегда выберешь свою семью, а не себя. Знаю, что ты скучаешь по своей матери и отцу. Тебе нравятся розы, и ты любишь зеленый цвет. И я точно знаю, что нашей дочери лучше с нами двумя вместе, чем по отдельности, — Я слезла с лошади и стала напротив Майкла. — Я не хочу прожить эту жизнь именно так, Эс.
Слезы появились в моих глазах и потекли по щекам. Майкл вытер одну большим пальцем, а затем притянул к себе, сильно сжимая в объятьях.
— Я не знаю, что мне делать, Майкл. Я разрушу ее.
— Я верю в судьбу, Стейси, — прошептал он, поглаживая меня по волосам. — Все в жизни не случайно.
— Меня воспитывали, как парня. А парень сказал — парень сделал. Я не могу их защитить. — Майкл целовал мои волосы, и я сильнее прижала его к себе. — Мне нравится, когда ты целуешь меня ради поцелуя, а не ради секса, — подняла я на него глаза.
— Я бы не отказался от секса.
— У меня болит голова, — отошла я, погладив лошадь.
— Во время секса вырабатываются эндорфины, которые являются обезболивающими.
— Тоже мне всезнайка, — хмыкнула я. — Уезжай домой.
— Тебе нравится боль?
— Смотря кого.
— Ты никогда не учишь, ты проучиваешь. Ты такая сильная, и идеальное сочетание страсти и злости в тебе сводит меня с ума.
— Почему мы не можем быть как нормальные люди? — вздохнула я. — Влюбиться, жениться, родить ребенка, пить кофе по утрам и вино по вечерам?
— Потому что мы не такие, как все, дорогая, — легко поцеловал меня Майкл в губы. — Нам будет скучно, если мы будем верны себе, друг другу или кому-то еще. Нам нужно немного опасности и риска.
Я была не права. Майкл знал меня. Знал лучше остальных. Мы любили. Бросали, ловили, разрывались напополам и продолжали идти вперед, даже вися на волоске.
Телефон завибрировал в моем кармане, и когда я потянулась за ним, Майкл сжал мою кисть.
— Не бери.
— Забери руку, — ответила я ему с вызовом в глазах.
— Не поднимай в этот момент.
Я качнула головой, затем вырвалась, и вывернула его кисть, не давая ему возможности двигаться.
— Не забывай, кто из нас солдат, дорогой, — прошептала я, на что получила улыбку.
— Стейси Фостер, — сказал мужской голос в трубке, когда я отпустила Майкла.
— Кто это?
— Я встречал таких как ты.
— Не думаю.
— Если ты хочешь сохранить жизнь своей дочери и подругам, перестань искать меня.
— Как ты мог? — поняла я, с кем говорю. — Она любила тебя.
— Да и мне нравилось за этим наблюдать.
— Ты псих.
— Только сейчас поняла это?
— Попробуй тронуть кого-то из дорогих мне людей хоть пальцем, и ты останешься без конечностей.
