Мгла (СИ) - Вольф Александр (книги полностью бесплатно txt) 📗
Она остановилась перед ним, продолжая танцевать. На внутренней части бедер в самом верху кожа была смуглая и бархатистая как нижняя сторона мать-и-мачехи. Хотелось взять ее за это место. Она повернулась к нему спиной, наклонилась, выгнула спину и предстала во всей красе, взяла себя за ягодицы и раздвинула их, и смотрела, улыбаясь, через плечо.
Он не видел ничего более откровенного.
А потом она сидела за столом и красила ногти, а он лежал на кровати и смотрел на нее. Свет, просочившийся между штор, падал на ее волосы, правую сторону лица и руку. От этого она казалась и матово-телесной, и золотой. Она сосредоточилась на своем занятии, как маленькая девочка. Она снова была в лосинах с ромашками и сидела, положив ногу на ногу, как бы закрывшись своими широкими мускулистыми бедрами. Ее пухлые пальчики едва шевелились.
— Мне нравится рисунок на твоих брюках, — сказал он.
— А что на них? — спросила она, не отрываясь от своего занятия.
— Ромашки.
— А.
— Тебе идут ромашки. Ты сама как ромашка. О, придумал, я буду звать тебя Ромашка.
Она подняла глаза.
— Ты против?
— Ромашка?
— Да. Роман и Ромашка. По-моему неплохо.
— Ну да. В этом что-то есть, — она улыбнулась, вернувшись к своему занятию.
— Ромашка, сколько тебе лет?
— Девятнадцать, — она вскинула на него глаза. — А тебе?
— Тридцать два.
— Я думала, тебе двадцать восемь. А ты думал, мне сколько?
— Так и думал — девятнадцать.
— Я выгляжу на свой возраст?
— Извини Ромашка, но на малолетку ты не тянешь.
Она засмеялась, широко раскрыв рот. Пальцы на ее ноге игриво зашевелились. Она закрыла лак, отставила в сторону, растопырила пальцы и любовалась своей работой.
— У тебя прекрасные зубы, Ромашка, — сказал он.
— Девятнадцать лет — и ни одной дырочки. А все потому, что я чищу зубы три раза в день.
Ее лицо было совсем как у ребенка, хвастливое, довольное за свои зубы и ногти.
— Когда мужчина видит женщину с красивыми здоровыми зубами, он подсознательно хочет от нее детей. Так говорят психологи.
— Мне еще рано детей! — испугалась она.
— Это на уровне инстинкта. Не переживай, Ромашка.
— Надеюсь, ты достаточно опытен, — ее лицо вдруг стало холодным.
Он хотел съязвить, но понял, что это может подпортить их секс, напряженность с ее стороны могла стать помехой.
— Я это уже доказал.
Она не ответила, ее взор вернулся к ногтям.
— Откуда ты?
— Из Ногинска. Только не надо думать, что я провинциальная девочка. У нас приличный город и я ходила в английскую школу.
— Ромашка — умная блондинка?
— Да, не персонаж из анекдотов.
— У тебя есть план на жизнь?
— Конечно, — она откинулась к спинке стула и аккуратно положила руки на колено. — Институт, карьера, потом замужество.
— А личная жизнь?
— Личная жизнь нужна, но она не должна мешать главному.
— А любовь? Если ты влюбишься?
— Я умею контролировать свои эмоции и развитие отношений.
— Но получается не всегда, не правда ли?
— Ты имеешь в виду Рустама? Просто он был первый. Испания, курортный роман, он красиво ухаживал — мавр у ног прекрасной славянки. Чего ты улыбаешься?
— Ты интересно рассказываешь. Продолжай.
— А здесь он стал мне не интересен. Я поняла, что заслуживаю большего.
— В Испании ты была без родителей?
— Да. Мне исполнилось восемнадцать, и родители отпустили меня одну. Я хранила себя до восемнадцати. Где ты сейчас такое увидишь?
— Я не гинеколог и такого, конечно, не увижу, — сказал он.
Она засмеялась.
— Ну, ты же красивый парень и у тебя много девушек. — Он почувствовал, что она заявляет на него права. — Думаешь, у меня было много парней? Ошибаешься. Ты всего четвертый.
— А кто был второй? — спросил он.
— Грузинский бандит, очень крутой. Он грабил банки, ездил на белом Бентли. — Она покраснела, видимо, не совсем понимала, зачем это рассказывает.
— Они любят все белое, как вороны — блестящее.
Она обиделась. Взглянула на него, как спросила: «Ну, зачем ты так?».
— А третий?
— Не буду тебе рассказывать! Ты меня осуждаешь!
— Ты что! То, что было до — не считается!
— Честно?
— Честно, Ромашка!
— Третий был иранец. Только не думай, что какой-то там, он был врач, учился в Европе, знал пять языков. Намного старше меня. Он был потомок каких-то их князей. Боже, как он ухаживал! На руках носил. Почему ты так смотришь? Ты осуждаешь меня? Но они все были очень достойными мужчинами, не какие-то там.
— Да с чего ты взяла?
Она смотрела на него, пожалев, что так разоткровенничалась.
— Все нормально, Ромашка. Честно. Почему ты с ними рассталась?
— Ну, Зураба посадили. А Бехман… не хочу о нем говорить. Ладно. Только потом не упрекай меня этим и пусть это останется между нами.
— Конечно.
— Сначала все было хорошо. Мне казалось, что я вышла бы за него, если б он предложил. Только в их задрипанный Иран я бы не поехала. Говорил, что возьмет меня в Англию. А потом пропал. Два месяца не звонил. Я не знала, что думать. И вдруг позвонил, как ни в чем не бывало и говорит: «Давай встретимся». Я говорю: «Где ты был?» А он: «Ты не одна в Москве такая красивая». Козел.
«Какая дура» — подумал Зудин.
— Четыре месяца у меня никого не было. Чего ты молчишь? Все-таки осуждаешь?
— Ну что ты, у каждого есть прошлое. Ты сказала, что контролируешь развитие отношений. На счет меня у тебя тоже есть план?
— Нет, — она потеплела. — Нет у меня никакого плана. Мне с тобой хорошо, очень хорошо. Ты лучше всех. Но, если ты скажешь, что завтра тебе надо уехать далеко-далеко, я не скажу, что готова поехать с тобой, — она поднялась, подошла и опустилась перед ним на пол. Она посмотрела ему в глаза и провела рукой по его волосам. — Просто, когда ты уйдешь, я буду ждать тебя. Очень-очень!
Он встал с постели осторожно, чтобы не разбудить ее. Она спала, укутавшись в одеяло, как маленькая девочка, оставив только личико. Он смотрел на ее прекрасное лицо, но почему-то ему было горько. Он пододвинул к кровати стул и поставил на него стакан с соком. Потом тихо оделся и тихо вышел, прикрыв за собой дверь так, чтобы не щелкнул замок.
Он приехал домой и выпил коньяку. Ольга и Настя вступили в непримиримый бой в его сознании. Сладкое безумие, в котором он провел с Настей воскресенье, не дало ему ни разу вспомнить об Ольге. Но теперь его мысли снова вернулись к ней.
Он позвонил Насте в понедельник вечером. Когда она взяла телефон, он почувствовал в ее голосе тревогу.
— Выспалась? Ну, как дела, Ромашка? — голос у него был теплый, приветливый.
— Почему ты ушел, не простившись?
— Мне было пора, но я не хотел тебя будить.
— У нас все… нормально?
— Конечно, Ромашка!
Глава 8
8
Ясный апрельский вечер опустился на Москву. Синева текла с неба, ложилась в переулках, обвившись хвостом, и прямоугольные огни окон ничего не могли с ней поделать. Зудин и Ольга ехали в Рейндж Ровере по вечерней Москве.
Ольга была в светлом плаще и строгом деловом костюме, который делал ее старше, но очень шел ей. Зудин попросил ее найти в своем гардеробе что-нибудь посолиднее, чем джинсы. Она надела туфли на каблуке, строгий темно-серый костюм и собрала волосы в тугой клубок на затылке. В машине ей стало жарко, она расстегнула плащ. Ремень безопасности, стянувший ее грудь, был как ремень автомата, так грозно она выглядела. В ушах блестели небольшие, но очень заметные золотые сережки.
— Ты так и не сказал, куда мы едем, — сказала она.
Он двинул бровью.
— Есть предложение провести этот вечер так, чтобы он запомнился.
Она посмотрела на него. Ее круглые колени, стреноженные узкой юбкой, плавно покачивались. Казалось, только юбка не дает им разъехаться в стороны. На подлокотнике лежала ее красивая немного бледная рука, без колец и браслетов, чистая, не ведавшая прикосновений к мужчине, с покрытыми прозрачным лаком ногтями с белой полоской по краю. Как сильно отличалась от нее рука Ромашки, тоже красивая, но уже все знающая и требовательная. Теперь ее смуглость казалась чем-то, что требовалось отмыть.
