Нестандартная ситуация (СИ) - Крамор Марика (читать книги без .TXT) 📗

— Хуже того, меня лучше вообще на кухню не пускать.

— Бедный ребёнок. Я ей искренне сочувствую.

— Эй, — легонько ткнула его в плечо в знак возмущения, нечаянно сжав бумажный пакет.

— Кира! Листья, говорю, не помни.

Господи, ну что случится с его драгоценной зеленью? У меня на полке в холодильнике, вон, точно такие же лежит. Ну, почти.

— Какие мы требовательные. Ванная там, Господин грозовых туч, — и, указав нужное направление, хоть в этом нет ни малейшей необходимости, вряд ли у нас можно заблудиться, задорно показала ему язык и скрылась на кухне.

В спину мне прилетело суровое:

— И не смей прикасаться к этим овощам!

Аккуратно положив свёрток на стол, почувствовала прилив душевного тепла. Он, правда, приехал! И я даже готова покрошить для него салат из священных разноцветных листьев!

Глава 14

Аккуратно раскладываю на столе продукты.

— Ну что, всё на месте? Ничего не сломалось?

— Всё в полном порядке, капитан. Ваш сюрприз в целости и сохранности.

— Это только одна его половина, — чувствую кожей, как он приблизился ко мне.

— Правда? — заинтересованно разворачиваюсь.

Разглядываю с порослью тёмных волос вечно нахмуренное лицо, усилием воли заставляя свои руки оставаться на месте. И главное, не сметь дотрагиваться до его щеки, а уж тем более ласково её гладить! Кроме того отчётливо осознаю, что снова не могу заставить себя оторвать взгляд от его, как мне кажется, твёрдых губ. Наверняка, таких же грубых, как и сам этот мужчина.

Вопреки так не вовремя нахлынувшим эмоциям, всё же смогла поднять глаза и мягко уточнить:

— А где же другая половина?

— Вот она.

В ту же секунду Слава наклонился, завладев моим затылком, обжигая своим размеренным горячим дыханием. Его язык уже уверенно, бесцеремонно скользнул в мой рот, будоража давно потухшие, забытые эмоции, двигаясь медленно, словно изучая новый вкус и наслаждаясь моей безоговорочной капитуляцией. Бороться с его напором и резкостью не имеет ни малейшего смысла. Потому что, как только почувствовала его жёсткую, царапающую небритость на своей нежной коже и мягких губах, поняла сразу. Сопротивление бесполезно.

Я плавлюсь, как лёд, брошенный в кружку с только что вскипевшей водой, от его пока ещё легких, воздушных прикосновений к моей спине и шее. Ещё секунда, и он уже, чуть дотрагиваясь, мягко скользит подушечками пальцев по моему телу, заставляя неосознанно к нему прижиматься. Сердце отдаёт глухой ритм. Почему ноги продолжают меня держать, а не позволяют медленно осесть на пол, я и вовсе не понимаю, потому что, как мне кажется, целую вечность уже я их не чувствую.

Не могу сказать ему: «Нет». Я хочу полностью отдаться этому властному, такому колючему, но одновременно нежному и трепетному поцелую. А почему я должна от всего этого отказываться? Ведь подобной необычайно ярко вспыхнувшей молнии восхищённого, пленительного восторга я не чувствовала раньше никогда. Даже с мужем, которого давным-давно действительно любила.

Когда Слава нехотя от меня отстранился, помимо вечной мерзлоты и холода в глазах его промелькнула какая-то новая, незнакомая эмоция, на мгновение озарившая беспросветную тьму мягким, искрящимся сиянием. И я абсолютно точно уверена, что раньше подобного блеска там не было.

А моё равнодушие и, уж тем более, осторожность растворились без остатка. Не знаю, куда подевалось смущение вкупе с неловкостью, отстранённостью и безразличием. Как будто их и не было никогда. Ведь в душе теперь красочно и победно горит огонь, который наверняка также выразительно отражается в моих глазах.

Снова послышался дверной звонок.

— Это наш ужин.

— Я открою, — отвела взгляд, потому как внезапно спохватилась, что глупо уставилась на мужчину, неприлично долго его разглядывая.

— Лучше я. Иди, проверь, медведя не обижают?

Дочка разбросала по полу игрушечную пластмассовую посуду. В центре всего домашнего безобразия сидит Маша с полулежащим медведем, на котором в беспорядке размещены тарелки и кастрюльки, а само животное безуспешно пытается делать вид, что с энтузиазмом пьёт из кружки, которой ребёнок активно тычет в морду новому члену семьи. Все остальные игрушки остались сиротливо лежать на кровати.

Не желая вмешиваться в детскую идиллию, мягким шагом выхожу из комнаты и следую за Славой на кухню.

— Присаживайся, хозяюшка. Смотри и учись, как салаты надо делать.

— Ты решил сам всё приготовить?

— На это нет времени. Всё уже итак готово. Но чем-то же нужно мне сразить тебя наповал, раз моё знаменитое обаяние не прокатило.

— От скромности точно не помрешь.

— Скромность — удел барышень. А мужику она ни к чему, — Слава с предвкушением и громким хлопком потёр ладони друг о друга. — Ну ладно, пора тряхнуть стариной.

— Ты о чём?

— Уже и не вспомню, когда готовил для кого-то в последний раз.

— По тебе и не скажешь.

— Ну, разве что когда-то давно, и то для инвесторов. Так что ты, в каком-то смысле, тоже будешь у меня первой.

Губы сами разъехались в смущенной улыбке. Никакой пошлости, просто констатация факта.

Слава вальяжным движением закатал рукава рубашки, обнажая предплечья. И расстегнул пару верхних пуговиц, выставляя напоказ поросль тёмных волос на груди.

— Подай, пожалуйста, инструмент.

Какие потрясные у него руки. Жилистые, крепкие…

— Кира, ау.

— Что, прости?

— Нож, говорю, дай. Хотя ладно. Я сам возьму, — и он полез рыться в шкафчиках, подготавливая тарелки, разделочную доску и пару ножей.

С брезгливым выражением лица, мужчина провёл подушечкой пальца поперёк сначала одного лезвия, потом другого и отложил приборы в сторону.

— А нормальный инструмент есть?

— А чем тебя этот не устраивает?

— Это не ножи. Это мусор. Может поэтому у тебя мясо и не выходит?

— Ну, знаешь ли… я могу и этим порезать.

— Этим ты можешь только распилить, и то! Большой ещё вопрос, что, в конечном счете, останется от продукта.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Глава 15

— Лёгким движением руки.

Вместо салата на блюде красуется настоящая картина, только съедобная. Фон выполнен из продуктов, искусно уложенных друг на друга. В самом центре изображена девушка. Балерина. Она так похожа на настоящую, что, кажется, сейчас виртуозно взмахнёт руками и совершит знаменитый grand jete. И каждый штрих является отдельным мазком, кропотливо прорисованным талантливым художником, который вместо красок использовал различных цветов и плотностей соусы. Я в полнейшем восхищении. И ещё у девушки длинные белые волосы, очень подозрительно смахивающие на мои. Выполненные… густой сметаной?

Знаю, что неприлично ковыряться в общем блюде, но раз это мой сюрприз, то я имею полное право подцепить небольшое количество белой субстанции, собрать её с подушечки пальца губами и попробовать на вкус.

— Это специальный соус. Такой же терпкий, как ты.

— Ничего подобного. Я нежная и сладкая.

— Предлагаешь мне проверить это прямо сейчас?

— Я сказала это скорее из чувства противоречия. Твоя прямолинейность всё ещё иногда ошарашивает.

— Привыкай, — ну и чёрт с его характером, когда передо мной настоящее персональное произведение искусства и такие невероятные старания!

Вновь восхищённо посмотрела в тарелку.

— Это нереально, — соус действительно оказался очень вкусным. Сливочным, с ноткой пряностей и кислинкой. — Настолько волшебно, даже не знаю, что сказать. У тебя настоящий талант.

— Можешь ничего и не говорить. Но если ты сделаешь так ещё раз, — он перехватил мою руку и коснулся губами пальца, на котором секунду назад ещё оставался соус. — Несмотря на все твои возражения, вряд ли у меня получится с лёгкостью уехать. Нам ведь ни к чему торопить события?

Наше с ним общение начинает походить на игру «кошки-мышки», когда один не перестаёт догонять другого, но исход этой неравной битвы заранее предрешён.