У тебя есть сын - Майклс Ли (полные книги .txt) 📗
— Отец здесь? — обратилась она к Гиббу. — Я оставлю ему записку, если ты мне позволишь выбраться наконец из-за этого стола.
Гибб только устроился поудобнее.
— Конечно. Я ничем помочь не могу?
— Нет. Но мне нужно узнать, сколько денег траст может ожидать в следующем месяце, чтобы иметь возможность наметить их распределение. — Найдя блокнот, она вырвала оттуда листок. Гибб как-то странно смотрел на нее, и Линдсей вспомнился их разговор о том, что ее вообще нельзя допускать до средств траста. — Или, — добавила Линдсей, — поскольку это не совсем касается меня, я могу предложить, как их использовать, и представить вам на одобрение.
— Полагаю, твои планы распространяются далеко за пределы следующего месяца.
— Нет, ошибаешься. Деньги должны приносить добро. Если они будут лежать на счету в банке, никому, кроме банкиров, от этого лучше не станет.
— Ты хочешь сказать, что на руках у тебя нет денег, чтобы сразу послать их в ответ на эти просьбы о поддержке?
— Мы, в отличие от большинства организаций, стараемся не зависеть от случайных поступлений, поскольку имеем постоянный ежемесячный приход от прибылей фабрики. Мне только надо точно знать, сколько будет на этот раз. — Линдсей осеклась и с беспокойством покосилась на Гибба. Что-то в его тоне не то… — Только не говори, что ты читал нашу корреспонденцию, — сердито бросила она. — Я видела, что конверты вскрыты, но никак не ожидала, что ты сунешься и сюда.
Он даже не потрудился отрицать это.
— Мне нужно знать, что делается во всех отраслях этого дела.
— Траст к фабрике не относится!
— Может быть, технически — да, но, поскольку он получает часть прибыли, я должен знать все. Думаю, нам лучше пройти в мой кабинет и поговорить с глазу на глаз. — Он встал и подошел к двери кабинета Бена.
— Твой кабинет? — сухо поинтересовалась Линдсей. — Мне кажется, что на двери написано имя моего отца.
Она ожидала, что ее замечание хоть немного его смутит, но Гибб только пожал плечами.
— Здесь все нужные мне документы. Бен решил, что ему проще самому перебраться в другой кабинет, нежели перетаскивать все эти горы бумаги.
Логика была, конечно, неоспоримая, но это только разозлило Линдсей. Неудивительно, что работники на фабрике недовольны, подумала она. У них могло создаться впечатление, что Бен Арментраут полностью сложил с себя полномочия.
Гибб пропустил ее вперед и предложил сесть. Но Линдсей отказалась.
— Так вот, значит, как обычно работает «Триангл»? — ядовито спросила она.
— Именно. А как иначе можно спасти тонущее предприятие, если не иметь в нем полное влияние и возможность свободно действовать?
— Никакое это не «тонущее» предприятие! Есть некоторые трудности, но о полном крахе и речи быть не может.
— Выслушай меня, пожалуйста, очень внимательно. Если бы не серийный выпуск пальчиковых батареек для игрушек — тех самых, которые так любит твой отец, — то вся фабрика уже сейчас пошла бы ко дну. Или тебе неизвестно, сколько Бен теряет из-за того, что теперь, по окончании «холодной войны», многие подрядчики остались без заказов?
Линдсей покачала головой.
— Первый раз об этом слышу.
— Ты только и думаешь о том, как потратить прибыль, — думаю, мне следовало этого ожидать. Она гневно вздернула подбородок.
— Послушай-ка, Гибб…
— Вот для того я и позвал тебя сюда, — продолжал он, словно не слыша ее. — Вопрос о прибылях. На данный момент, как видишь, их нет вообще, и в этом месяце рассчитывать на проценты «Траст Арментраута» не может. И я бы советовал тебе не рассчитывать на них в ближайшее время.
Глава 6
У Линдсей задрожали колени. Она бессильно опустилась в кресло.
— Ты все это говоришь, только чтобы мне отомстить, да, Гибб?
Он медленно покачал головой.
— Нет, Линдсей. Если хочешь, я могу показать тебе бухгалтерские книги. Прибылей нет вообще — фактически фабрика может разориться уже в этом месяце. Помочь может только чудо… учитывая, что одна линия не оправдывает расходов уже в течение года.
— Но это какая-то нелепица! Да, в последнее время прибыли немного сократились — поэтому отец и обратился в «Триангл», — но ничего похожего на то, о чем ты говоришь, и в помине не было. Да и в любом случае, не можешь же ты просто взять и закрыть траст!
— Почему не могу? Потому что для тебя это будет невыгодно? Черт побери, Линдсей, когда ты перестанешь воображать, что все мои поступки преследуют цель как-то задеть лично тебя? Это только чистая экономика.
Линдсей покачала головой:
— Я совсем не то имела в виду. Если распространится слух, что в трасте нет денег — так это будет на самом деле или нет, неважно, — в городе начнется паника. Все в Элмвуде знают, откуда идут поступления в траст. С таким же успехом можно встать на площади и кричать о том, что фабрика закрывается. — Она глубоко вздохнула. — Хотя, может быть, так было бы и лучше. Это положило бы конец большинству глупых сплетен.
Глаза Гибба сузились, но голос по-прежнему звучал ровно:
— Не лучшая идея была поставить траст в зависимость от доходов фабрики, не так ли? Вероятно, всем в городе известно, какой именно процент от доходов идет в траст, так что все могут высчитать и сами доходы — если они есть — до последнего гроша?
— Конечно, нет.
— И слава Богу. Теперь уже поздно как-либо исправить ситуацию, но по крайней мере хотя бы проясняются причины того, что твой отец делал в прошлом месяце.
Линдсей нахмурилась.
— Ты о чем? Я же говорила тебе, что в прошлом месяце прибыль у фабрики была — пусть не огромная, но вполне нормальная, — и траст получил свой процент. А теперь, всего тридцать дней спустя, ты хочешь заставить меня поверить, что прибылей нет совсем? Что произошло так внезапно? — Она с подозрением посмотрела на него. — Единственное новшество — это твое появление, Гибб.
— Значит, ты думаешь, что я специально сфабриковал ложные данные, чтобы представить картину в более мрачном свете, чем есть на самом деле? А зачем мне это нужно?
Она молчала.
— В прошлом месяце тоже не было прибыли, но твой отец потихоньку передал в траст обычную сумму. Это были его собственные деньги, и он сделал все возможное, чтобы никто ничего не заметил.
Линдсей фыркнула:
— И что же здесь противозаконного?
— Ничего. Его поступок ничем не грешил ни против законов, ни против этических норм. Это его деньги, и он вправе поступать с ними, как хочет, если его действия не причиняют никому вреда.
— Которого они, естественно, не причиняют, — сказала Линдсей с горечью.
— Я этого и не говорил. Но едва ли мудро со стороны Бена было держать тебя в неведении относительно происходящего. Я готов поклясться, что его беспокоила не столько реакция горожан, сколько твоя. Ему слишком тяжело было говорить тебе о приближающемся крахе, поэтому он предпочел выдать деньги из своего кармана, надеясь, что за месяц удастся все уладить и ты ничего не узнаешь.
— А теперь появился ты, чтобы сообщить мне радостную новость, что только ухудшил положение!
— Меня это совсем не радует, и не я причина убытков. Только я думаю, что Бену пора перестать оберегать свою дорогую девочку от жестокой реальности — даже если ты в нем из-за этого разочаруешься.
Линдсей гневно уставилась на него. Можно подумать, он много знает! Да, когда-то Бен действительно старался укрыть ее от суровой жизни, но это было давно. И как Гибб смеет судить о ней по событиям, происшедшим целых девять лет назад?
— Может быть, не стоит забывать, что ты заинтересован в том, чтобы состояние фабрики выглядело плачевным, — резко сказала Линдсей.
Гибб нахмурился.
— Я?
— Конечно. Чем хуже выглядит дело, тем большим героем ты будешь представляться для своих хозяев в «Триангл».
— Это, конечно, так, — невозмутимо согласился Гибб. — Если только мне вообще удастся что-либо здесь спасти.
Линдсей задохнулась.
— Не можешь же ты просто закрыть фабрику!
