Человек, заставлявший мужей ревновать. Книга 1 - Купер Джилли (электронные книги без регистрации txt) 📗
– Под тобой, – перекрикивал ветер Ферди, – лежит деревушка Парадайз графства Ратшир. Она больше и помпезнее одноименной, что в графстве Глостершир. Здесь любой согласился бы жить, и цены на эти дома растут фантастически.
– В них, – Ферди указал на несколько великолепных строений, видневшихся среди деревьев там и сям подобно львам, – обитают большинство из английских де Рецов из-за изумительнейших видов и потому, что у них есть деньги. Руперт Кемпбелл-Блэк называет это местечко Нон-Утопия: сюда переехало множество нуворишей. И еще одно название есть у деревушки – Трещина, слишком много браков оказались в ней разорванными.
– Ну и что? – проворчал Лизандер, который замерз и был вынужден удерживать и свою бейсбольную кепку, и Джека, чьими ушами то и дело играл ветер.
– Да я тут навел кое-какие справки, пока ты безуспешно пытался разжалобить папашу, – прокричал Ферди, не так сильно мерзнувший из-за более толстого слоя жира под кожей. – Ведь ты познакомился с Рэчел? Ну так вот, здесь империя босса ее мужа, дирижера Раннальдини. Его дом вон тот, справа, самый большой. Усадьба называется «Валгалла». Летом там просто потрясающий сад. Видишь лабиринт, а дальше в лесу небольшой бельведер? Это тайная башня Раннальдини, там он редактирует свои записи, сверяет счета и трахает леди, приходящих никем не замеченными с другой стороны.
– Здесь Раннальдини проводит всего несколько недель в году, – объяснил Ферди, – поскольку постоянно мотается по миру, скрываясь от налогов и оскорбленных любовниц, если только не устрашает до покорности лондонский «Мет». Ходят слухи, – добавил он знающе, – что на случай ухудшения ситуации в Англии у него уже заготовлены контракты с Нью-йоркской и Берлинской филармониями.
– Ну я понял, – подтвердил Лизандер, пряча Джека под пальто. – Дом Раннальдини тогда может пойти на продажу, а ты первый занесешь его в свою книжечку и сорвешь неплохой куш.
– Точно, – сказал Ферди, залезая в автомобиль. – За этим местечком всегда стоит понаблюдать.
Съехав с холма, он повернул на указателе с надписью: «ПАРАДАЙ3. 2МИЛИ».
– Ты сорвешь куш, – продолжил Лизандер, – сосватав этот дом некой паре. Затем, когда через несколько лет брак развалится, ты сорвешь еще один куш, найдя для нее два других дома, а затем, если повезет, кому-то из них продашь этот старый.
Парадайз, признанный Лучше-Всех-Сохранившейся Деревней в течение последних десяти лет в графстве Ратшир, полностью соответствовал своему названию. Даже в такой холодный день он был надежно защищен от ветра башнеподобными лесистыми холмами. Парковый двор и сады, разделенные главной улицей, уже покрывались буйной порослью аконитов, подснежников и ранних крокусов. Зимний жасмин и вечнозеленая жимолость достигали крыш коттеджей, трубы которых выпускали прямо вверх опалово-голубой, почти не колеблемый ветром дым. И хотя утиный пруд еще сковывал лед, остроконечные веточки липы покрывали тяжелые рубиновые почки, заметно выделявшиеся на фоне остальной зелени.
За древними каменными стенами церкви с поднимающимися по ним лиловато-розовыми кисточками ауб-риетии спрятался очаровательный домик приходского священника. Не хуже выглядел и прекрасный магазин «Яблоня», где можно было найти все, от видеомагнитофонов до виноградных листьев. Парадайз мог похвастать также местечком в парке, называвшимся «Удовольствие Адама», где продавали бензин, и рестораном «Небесный сонм» со ставнями цвета голубых утиных яиц, открывающимся только по вечерам.
Ферди и Лизандер, однако, поспешили, и даже как-то неприлично, в салон-бар трактира «Жемчужные ворота».
– Доброе утро, Ферди, – сказал хозяин, который информировал толстяка о местных домах во время его предварительных визитов.
Поддержав свои силы парой изрядных порций виски, пирогом с мясом и чипсами около пылающего камина, Лизандер немного приободрился.
Бар пустовал, если не считать двух пенсионеров, глядящих в полупинтовые кружки с пивом, и викария, который, отрываясь к стакану с красным вином, писал воскресную проповедь и украдкой посматривал на Лизандера.
– Им бы еще изобрести сногсшибательный коктейль под названием «Святой дух», – промурлыкал Ферди, чьи щеки ярко заалели в тепле.
На стенах можно было увидеть сюжеты с каретами, местную команду по крикету, поблескивали медные лошади, и были еще две фотографии в рамках. На одной – надменный седовласый мужчина, закрывший глаза и взмахнувший палочкой, а на другой – потрясающе красивая женщина с темными вьющимися волосами и с таким широко раскрытым ртом, что у Лизандера появился соблазн сунуть туда кусочек пирожного, которое он скармливал Джеку.
– Кто это такие? – спросил он у Ферди.
– Раннальдини дирижирует, играют Малера, а Гермиона Гарфилд, его любовница, поет. Вон ее дом, слева отсюда.
Из окна Лизандер рассмотрел высокие желтые печные трубы, изогнутые, словно подзывающие пальцы, между двух больших черных тисов.
– Она всемирно известная оперная дива, – продолжал Ферди, подбирая подливку уже третьим куском хлеба. – Встретила Раннальдини, когда тот десять лет назад дирижировал «Риголетто» в Милане. И у них как в постели, так и вне получился головокружительный дуэт. Ты, может, слышал, что Гарфилд и Раннальдини... Хотя скорей всего нет, – он покачал головой. – Во всяком случае, они стоят почти столько же, сколько Найджел Кеннеди.
– Гермиона потрясающе красива, но широковата в бедрах, и Раннальдини, который, по слухам, использует обе щели, это доставляет удовольствие. Боб, муж Гермионы, менеджер оркестра лондонского «Мет». Он действительно прекрасный парень, обладатель самой тонкой талии в графстве Ратшир. По логике у него должны быть и самые узкие плечи, усохшие от всех тех слез, которые пролили музыканты после припадков гнева Раннальдини.
Игнорируя вопрошающий взгляд Лизандера, опустошившего стакан, Ферди достал ключи от автомобиля.
– Пошли. Пора закончить это путешествие.
На улице солнышка не было. Коттеджи вдоль Хай-стрит сбивались в кучку как бы погреться. Выехав из деревни по направлению к южной стороне долины, они миновали двор с водопадом и качелями, подвешенными на склонившейся яблоне.
– Это Жасминовый коттедж, – сказал Ферди, притормаживая, – он также принадлежит Гермионе и Бобу Гарфилдам. В прошлом году они сдали его своей подружке-пианистке Рэчел и ее русскому мужу Борису. Рэчел уехала за границу на гастроли, а Борис остался присматривать за детьми и сочинять непонятную музыку, которая никому не нужна. Поэтому вскоре он начал поиск сексуальных контактов. Осенью они вернулись в Лондон в надежде, что за работой жизнь вдвоем станет полегче, но и это не помогло брачным узам, ведь вчерашний инцидент с гелем для глаз что-нибудь да значит.
– Изумительный домик, что прячется слева среди ив, принадлежит Валентину Хардману. Он видный адвокат и в Лондоне проживает с любовницей, из-за чего его жена Аннабель ежедневно грозится броситься во Флит-ривер.
– А это вульгарное нагромождение, – Ферди чуть не переехал селянина, высматривая через огромные электрические ворота подъездной путь, – Сарай в Парадайзе. Его хозяин – Ларри Локтон, главный исполнительный директор «Кетчитьюн Рикордз», которая так удачно выпустила Раннальдини и Гарфилд. Ларри еще продолжает покупать компании, но я полагаю, его дела безнадежны, и теперь он на пути к краху.
– Нынешний союз Ларри с Раннальдини ведет в тупик, – продолжил Ферди, выправляя машину. – Ларри был маленьким толстячком, никогда не улыбавшимся из-за плохих зубов. Но он так завидовал Раннальдини из-за всех его любовниц, что тоже захотел завести себе хотя бы одну. Вставил зубы, сбросил килограммов двадцать, сделал новую прическу, как у Мела Гибсона. И начал трахать секретаршу. Он даже купил ей бункер на Пелем Кресчент. Я ему его продал, – пояснил Ферди не без самодовольства. – Первый этаж утопает в дивном саду, в кладовках есть все. Хотя жена Ларри, Мериголд, очень хорошенькая. Она еще с детства была его сердечной подружкой. Потом супруг вдруг стал грести все больше, полез вверх по социальной лестнице, супруга же вышла в свет, стала одеваться как королева, злоупотреблять белым шоколадом и бросилась в благотворительность, как отскочивший в сторону мяч для игры в регби.
