Спорим, мы поженимся ? (СИ) - Гринь Ульяна Игоревна (читать книги полностью без сокращений бесплатно .txt) 📗
Так же неожиданно Гоша отстранился и нахмурился. Я машинально вытерла рот тыльной стороной ладони, ожидая продолжения. Поцелуй был хорош, но, если босс потащит меня в постель — получит скалкой по башке!
Босс не потащил. Он просто развернулся и пошёл обратно в спальню. От лестницы оглянулся и сказал как-то рассеянно:
— Пора спать, Яна.
Ага, я так и подумала. Странный он всё-таки. Вообще странный, на всю голову. Подождав, пока его шаги утихнут, я поставила остатки торта в холодильник, вымыла чашку и улеглась на свой диван. Усталость навалилась мгновенно, и я закачалась на волнах, засыпая. Последняя мысль на сегодня оказалась весьма дерзкой: если мне придётся выбирать между Тео и Гошей, кого я выберу?
С утра я проснулась на удивление бодрая и в хорошем настроении. Весеннее солнышко весело стучалось в окно, на столе журчал будильник моего телефона, а в голове отчего-то звучала немецкая песня, которую я когда-то давно разбирала на грамматику и лексику. Мотивчик такой — между мажором и минором, западающий в память. Поэтому, одевшись, я принялась за уборку, стараясь двигаться в такт играющей в голове мелодии. Даже напевать стала под нос.
Интересно, Гоша помнит, что поцеловал меня вчера?
Поскольку у босса был очень тихий и экологичный пылесос, я прошлась с ним по всей квартире, не поднимаясь в спальню. Потом почти час возилась с матовыми полами, пытаясь придать им блестящий вид. Получилось так себе, но я не расстроилась. Пусть не блестит, но у меня есть отмазка — я пыталась!
Интересно, Гоше понравилось целоваться со мной, или он с отвращением подумал: «Какая неумелая эта провинциалка!»?
В восемь на ноутбук стали приходить мэйлы. Каждый такой мэйл сопровождался лёгким перестуком уведомления. Личных не было, только по работе. Лида прислала список книг
на утверждение к печати, некий Павел — пространное предложение по поиску новых талантов, а бухгалтерия — отчёт по продажам за апрель. Гоша проснётся — поработаем. А пока надо придумать, что приготовить на обед, и выпить чая. Потянуть время. Не идти наверх. Очень хотелось горячего кофе с сахаром и сливками, но довольствоваться придётся чаем.
Мой тортик даже не подсох, и я с наслаждением доела вчерашний кусочек, запивая мятным отваром, который решила заварить для разнообразия. В девять тянуть с побудкой стало неприличным, я поставила завтрак Гоши на поднос, дополнила инсталляцию лекарствами и поднялась наверх.
— Георгий Асланович, просыпайтесь, время принимать таблетки!
Я отдёрнула шторы, открыла окно и обернулась. Гоша выполз из-под одеяла — помятый, будто три дня бухал, с отёкшими веками, лохматый. Протянул сонно:
— А сколько времени?
— Девять.
— Почему ты меня раньше не разбудила?! Мне работать надо!
Может, потому что не сильно стремилась видеть тебя после вчерашнего непонятного поцелуя?
— Подождёт ваша работа.
Я твёрдой рукой включила телевизор на новостной программе и присела на кровать:
— Сначала съешьте кусок тоста. Потом таблетку. Да-да, при мне.
— Не обращайся со мной, как с ребёнком, — строго предупредил Гоша. Я кивнула, мысленно ответив: а как ещё с тобой обращаться, если ты ведёшь себя как ребёнок? Проследила, чтобы таблетка была проглочена, и встала:
— Я пошла дальше убирать, а вы отдыхайте. Потом принесу мэйлы почитать.
— Держишь меня в чёрном теле, — пробормотал Гоша, переключая каналы.
— Для вашей же пользы.
Спустившись в гостиную, я натянула на руки резиновые перчатки и пошла драить туалет, раздумывая, когда лучше съездить за своими вещами. А ещё я то и дело вспоминала, какими мягкими были Гошины губы. Ругала себя за это, но никак не могла избавиться от воспоминаний. В этим думах меня и застал звонок в дверь.
Если это Лера, я отметелю её погаными перчатками по утиным губам.
Но за дверью стояла очень красивая, очень скромно, но элегантно одетая женщина Гошиных лет. Пронзительные чёрные глаза, искусно подведённые лайнером и выгодно оттенённые оттенками серого, пробежались по моей фигуре с ног до головы, женщина улыбнулась и спросила:
— Жора дома?
Так. Он теперь ещё и Жора! Он же Гора, он же Юра, он же Гога... Кто это? Ещё одна баба? Я ответила осторожно:
— Дома, но он болеет.
— Этот ЗОЖник ещё и болеть умеет? — рассмеялась женщина. — Ладно, если ты не возражаешь, я войду.
Пришлось посторониться. Женщина по-простому скинула лодочки на невысоком каблуке и пронесла себя до дивана, упала на него и выдохнула:
— Какие в вашей Москве пробки!
Я вежливо улыбнулась, стащила перчатки с рук и спросила:
— Чаю хотите?
Эта гостья мне понравилась. В ней не было жеманности Леры и колхоза Светы. Если это невеста босса, я на неё согласна.
— Чаю? Конечно, хочу!
Она заинтересованным взглядом снова обвела меня с пристрастием, улыбнулась, облокотившись на ручку дивана, прищурила красивые очи:
— А тебя как зовут?
— Яна, — включая чайник, ответила я.
— Очень приятно, а я Малика. Ты же не москвичка, верно?
— Нет, я с Алтайского края, — усмехнулась.
— Даже так? — удивилась она, а потом подняла брови и сказала воодушевлённо: — А ты знаешь, я рада, что у Жоры появилась ты.
Кажется, я даже икнула. Потом сообразила — наверное, она в восторге от того, что в доме есть домработница. И кивнула:
— Да, спасибо, а вот пока ещё не слишком рад, полагаю.
— Ничего, он скоро поймёт, как был неправ! — рассмеялась Малика. — Так. А чем он болеет?
— Ангиной, — кратко сообщила я, наливая вскипевшую воду в заварочный чайник. — Вы тут посидите, а я ему доложу.
И отправилась на второй этаж. Малика. Интересно всё же, кто она такая. Ведёт себя достойно, прилично, совершенно спокойно. Не быкует, как Светочка, не гламурит, как Лера. О, а может, Малика Гошина законная жена? Не зря же у моего босса отчество восточное. Может, ему жену подобрали родители? Может, там и любви никакой нет, просто соглашение сторон и свободный брак?
Ладно, меня это не касается, я домработница, нянька, личный секретарь. Я наёмный работник, мне нет никакого дела до Г ошиных амуров и семейных делишек.
— Георгий Асланович, к вам пришли, — сообщила я боссу, входя в спальню. Ну блин, ну что за мужик? Накрошил, как свинья, чай пролил, слава богу, только на поднос... А мне потом постель перетряхивать!
— Кто?
— Малика.
Гоша удивился. Нет, не удивился — изумился. Его красивые глаза с подводкой раскорячились чуть ли не на пол-лица, а брови взлетели так высоко, что мне стало за них страшно — вдруг вспорхнут и совсем улетят?
— Чего это она. В Москве? Что-то случилось?
— Я не знаю, но выглядит она спокойно.
Убрав поднос на столик, я оглядела комнату. Вроде чистенько. Спросила:
— Позвать её сюда?
— Я спущусь, — прокряхтел Гоша, выбираясь из кровати. — Сейчас умоюсь, зубы почищу.
— Сам? — поддела я его, наблюдая. В космос, конечно, не полетит, но держится на ногах уже увереннее.
— Сам, — ответил он и скрылся в ванной. Я постояла немного, ожидая бумса или стона о помощи, но не дождалась и принялась прибирать постель. Пришлось даже снять простыню и вытряхнуть её в окно, потому что крошек там было немерено. Только я закончила перестилать, Гоша появился в дверях и обеспокоенно спросил:
— Ты хотя бы предложила Малике чаю?
— Конечно, — осторожно ответила. — А что, не надо было?
— Надо, — буркнул Гоша. — Ладно, что у нас на обед? Если она останется, нужно что -то дитетическое, Малика не ест мясо вообще.
— Придумаю что-нибудь, — я подхватила поднос и критически оглядела Гошу: — А вы сами спуститесь? Или помочь?
Про себя подумала, что фиг ему, а не помощь, потому что ночью он распрекрасно ходил сам за ледяной водой. Ещё и целовал совершенно самостоятельно!
— Мы сами, — передразнил меня босс. — И не зови ты меня ради бога «Георгий Асланович»! И на ты переходи, потому что Малика не любит этих светских выкрутасов!
— Я постараюсь, — пробормотала. Странно всё это. Малика то, Малика сё, Малика не ест мясо, Малика не приемлет официоза... С другими бабами он так себя не вёл. Сюсюкал с Лерочкой, но не давал указаний, как себя вести. А Светку вообще выставил вон.
