Поцелуй меня или заткнись! (СИ) - Оболенская Варвара (книга жизни TXT) 📗
– Да я ж думал ты спишь уже, время видел сколько?
– Да плевать я хотел на это время, если ко мне в дом кто–то лезет. Ты есть будешь?
Как всегда без вопросов из типа «нахера ты сюда явился?» или «что случилось?». Потапыч никогда не полезет в душу, пока я сам не заговорю. И наши сеансы происходили не так, как показывают в американских фильмах на кушетке и закрытыми глазами, а в основном на рыбалке или охоте.
– Я хочу спать. Очень.
– Тогда сам знаешь куда идти.
– Так точно, сэр, – искренне улыбнулся ему и протопал в «свою» комнатенку на втором этаже.
На полусогнутых ногах добрался до спальни и рухнул на кровать, не приняв душ и даже не раздевшись, зато ощущая такой цветочный вкус Миры на губах…
Воспоминания прошлой жизни калейдоскопом сменяют друг друга.
« ***
Очередная ночь без сна и скитания по квартире в поисках алкоголя. Чувство бомжа таится в груди, потому что я полностью себя загубил. От А до Я пропах алкоголем и сигаретами. Хочется блевать от себя и никогда в жизни не выходить на свет, дабы не пугать честной народ чудовищем.
Поездка к Эльбрусу принесла облегчение лишь на месяц. Чертов месяц я выживал, пытаясь не выпустить чудовище наружу. Как же было хуево – не передать словами. Чертовы мысли и сны сводили меня с ума. Заковывали в кандалы и морили «голодом».
Самое противное от всего этого было одно – я тащил на дно свою маму и отца. Этих двоих, которые вложили в меня столько, блять, любви и заботы, что я даже должным образом не могу их отблагодарить. Уважение к своим родственникам с молоком матери я получал с младенчества. И от наркоты, которая могла бы помочь мне забыться, держало лишь это гребаное уважение. Потому что наркота – это край всему. Это бездна, из которой я не смогу выбраться. И у этой бездны будет лишь один путь – в никуда.
– Сын, – лежа на полу среди кучи бутылок, я как всегда размышлял о вечном. Только голос матери, полный боли и сострадания, вырвали меня наружу. Я уже даже не пытался, как это было поначалу прятать бардак, просто ожидал очередной ее исповеди. – Так не может больше продолжаться… Если мы уже не можем помочь тебе, то этим пора заняться профессионалам.
– Нет, – Кусаю губу и ощущаю металлический привкус крови, пытаюсь не дать себе закричать на человека, который лишь пытается мне помочь. Встаю перед ней, меня штормит, но пытаюсь сосредоточится.
– Но посмотри… ТЫ себя губишь… Передо мной не тот сын, которого я воспитала, оберега. Передо мной стоит алкаш, который уже не может прожить и дня без алкоголя. Где мой мужчина, который всегда шел к поставленной цели? Где он? А он затерялся среди хлама и алкоголя. Где моя гордость за сына? Она уже давно ушла, Назар, оставляя лишь месту бессилия и толику разочарования.
– Ты… Мама… – пытаюсь выдавить из себя хоть слово. – Разочаровалась во мне? Но… Я люблю тебя, мама! Люблю тебя! Я люблю тебя... – повторяю я снова и снова, бесконечно, Впиваюсь ногтями в сжатые кулаки. – ТЫ не можешь во мне разочароваться! Я твой сын! Слышишь!
– Сын… – говорит она, наконец спустя длительного молчания, срывающимся шепотом, прежде чем опустить глаза.
И я четко осознаю, что вот она точка без возврата. Либо я соберусь с силами и сделаю хоть что–то, либо я навсегда потеряю свою семью. Это с учетом того, что каждый знает о моей проблеме гигантского масштаба, но все «дружно» молчат в присутствии Киры.
Кира… Наш ягненок, который своей энергией может зарядить хоть электростанцию на несколько лет вперед. В ней столько энергии, что, даже находясь рядом с ней, начинаешь подпитываться эмоциями. И так усердно пытается доказать всему миру, что она «плохая» девчонка, хотя на самом деле стойкий цветок, который вот–вот распустится. Уверен, что в скором времени мне на перевез с оружием в паре с Захаром придется чуть ли не на смерть отгонять навязчивых женихов. Хотя в нынешнем состоянии не смогу даже дворовых пацанов спугнуть.
Что сказала бы Кира, увидев меня таким, каким я стал? Она не стала бы, как мать, каждый раз давать мне новые шансы. Кира снесла бы мне пол бошки за то, что я довел себя до такого. Она была бы зла… Слишком зла… А на смену злости пришло бы сожаление. Черт…
Кажется, пора завязывать с этим дерьмом, в котором стою по уши на согнутых ногах.
***
– Вы не можете отказать мне! – кричу на весь коридор сельской школы в спину препода, который посмел мне отказать. Да за эти деньги можно всю эту деревенскую школу купить!
– Я прекрасно могу отказать любому. Особенно алкашу, который видимо только восемь часов назад перестал пить, – резко бросает старый пердун, даже не посмотрев на меня. Благо, что лето и все ученики на каникулах.
А как я его нашел? Хотя уже пожалел, что вообще это сделал. Собрав все силы, потащил свою задницу в соседний город в институт на кафедру «общей и клинической психологии». Отвалив неплохие деньги ректору, который по славам вахтера занимает эту должность только около двух лет, выяснил куда перебрался его наставник, который опять же по словам вахтера был чуть ли не послом Бога в этой тяжелой работы и бла–бла–бла. А собственно, зачем мне сдался тот самый психолог? Да черт его знает. Захотелось, чтоб мозги мне вправлял лучший из лучших. И этот самый лучший послал меня нахер.
Но хер я сдамся, ведь сам уже не смогу избавиться от этой проблемы, и я не про алкоголь.
– Я вам заплачу больше! Куда больше!
– Засунь свои деньги в задницу. Тебе уже не помочь.
Останавливаюсь и призываю всех ебучих ангелов мне на помощь, иначе лицо этого хера будет размазано по всем стенам этого сарая. В два счета оказываюсь около него, но мужик даже бровью не ведет. Поворачивается с ленцой и чувством превосходства надо мной смотрит мне в глаза.
– Это не вам решать, ясно? – рычу на него. – Ваше дело мне помочь.
– Чем? Ты бухаешь уже херову тучу времени. А знаешь почему? Потому что ты сам бросил свою бабу и эту чертову разлуку пытаешься заглушить бутылкой. Я тебе не помогу ничем, пока ты сам не отпустишь это в своей башке, – не боясь, он пальцем тычет мне в лицо. Он блять чертов ведьмак? Какого хрена он знает обо всем?
– Я никогда никого ни о чем не просил, – хрипло произношу я. – Но помогите мне, пожалуйста.
Он смотрит на меня, а вокруг меня время остановилось. Проблема не только в алкоголе, она намного глубже: в моей голове, душе, во снах. Я сам и есть проблема.
Кажется, стены маленького коридора начинают постепенно сходиться, наступая на меня. Окружая. Душа. Я борюсь за каждый вздох. Сердце бьётся с перебоями, пока я пытаюсь остановить растущую в горле панику. Моё дыхание – неглубокое и частое – эхом отдаётся в ушах. Поглощая меня.
– Черт бы тебя побрал, – чертыхается мозгоправ. – Хорошо, я помогу тебе. Можешь сказать своим родным, что ты на месяц проходишь психотерапию в деревне.
Оковы падают, я считаю до десяти, по крупицам возвращая себе самообладание, но отчаяние всё ещё цепляется за меня. И мне посрать, на неделю, или две – лишь бы помогло.
– Чего застыл, как баба на выданье? – орет на меня мужик. – Я жрать хочу.
Интересно, неужели это тот самый посланник? Нужно будет спросить у него диплом хотя бы.
– Тачка есть? – спрашивает у меня, когда догоняю его.
– Есть.
– Ну поехали, покажу, где жить будешь.
Ехали мы недолго. Скотина гуляет, дорог нет, дома маленькие, детвора шастает и как один замерли на мою тачку. Ну, конечно, откуда такому автопрому здесь взяться. Куда не глянь одни четверки да семерки стоят возле домой. И самое главное, такое чувство, что блять сам ВВ приехал – вся деревня собралась глянуть на то, чем же все–таки удосужился ТАКИМ визитом мозгоправ.
– Архип Потапович, – здоровается с ним местная делегация. – Неужто ли к вам гости?
– Ты, Нюр, запомни этого упыря и дочке передай, чтоб к нему ни на шаг не приближалась.
– А чей–та? – выскочила из ее мощный груди девушка. Видать звязда сельской местности.
– А той–то, – в ее же манере ответил мужик. – Он уедет, а ты потом страдать будешь. Вон лучше на Кольку посмотри. Любит тебя да и работящий.
