Испанец (СИ) - Фрес Константин (полная версия книги .TXT) 📗
А когда какие-то общие знакомые сказали Игорю, что вроде как Марина его теперь живет отдельно от родителей в своей собственной хате, работает в очень солидной фирме, он совсем извелся, похудел и осунулся как старый больной пес.
Это был просто удар под дых, язвительная насмешка судьбы! Упакованная фирмовая девочка вместо зубрилы-студентки - да мечта, а не жена! Вот кто же знал, что так лягут карты?! Игорь принялся наводить справки, и довольно скоро разузнал о Марине все – и кем она работает, и сколько зарабатывает, и где живет, и это еще больше ввело его в уныние. Потерять такое!..
Много раз он решался поговорить с Мариной; то являлся на фирму, то подкарауливал ее у подъезда того самого дома, у которого осенним слякотным днем безжалостно порвал с нею. Но Марина словно чувствовала его присутствие и нарочно избегала встреч с ним. На фирме Игорю отвечали, что Полозкова, переводчик, укатила в библиотеку за каким-то редким словарем, а у подъезда, где он сидел до темноты, онане появлялась – то ли задерживалась на работе, то ли была у подруги, но, так или иначе, а Игорь, продрогнув и устав, сдавался и уходил, так ничего и не добившись.
Не поговорив с нею, не извинившись и не получив прощения.
Ничего.
И телефона ее, как на грех, у Игоря не было.
Отправляясь под венец, он рассудил, что больше ему ни к чему контакты этой девушки, и, пытаясь выглядеть честным супругом хотя бы в своих глазах, он удалил номер Марины из записной книжки, отчасти с нехорошим удовлетворением оттого, что наконец-то отделался от нее, от ее привязчивости и простого, бесхитростного обожания. Подспудно Игорь чувствовал, что при всех своих недостатках Марина честнее и лучше него, на ее фоне он казался самому себе говном, и ему было по-настоящему погано от этого.
А теперь вот он жалел об этом поспешном и опрометчивом поступке. Где раздобыт ее контакты? Игорь отчего-то не сомневался, что стоит ему с нею поговорить поласковей, да просто вновь появиться в ее судьбе, как она тотчас растает и снова попадет под его влияние, а значит, и позволит ему главенствовать и командовать собою.
Тогда можно было б с ней сойтись; осесть, откормиться, стать солидным и спокойным и перестать походит на загнанного в угол кролика, перепуганного и измученного неудачами, которые сыпались на него одна за другой. Мало того, что он лишился жены и всех прокурорских благ, так еще и ославила его семья жены знатно, рассказав всем и каждому, какое он, по сути, ничтожество и пустое место. На Игоря теперь смотрели искоса, посмеиваясь, и он уже привык ходить, втянув голову в плечи.
Да, отсидеться у Марины было отличным вариантом, но только как к ней подступиться?
И Игорь решился на поистине отчаянный шаг: он, как ни в чем ни бывало, отправился к матери Марины, прикинувшись, что ничего не знает о ее переезде.
Елене Петровне, матери Марины, Игорь нравится.
Во-первых, он был хорош собой, а Елена Петровна, кокетничая, нет-нет, да говаривала на семейных праздниках, что очень любит красивых мужчин.
Во-вторых, в свое время Елена Петровна возлагала на Игоря огромные надежды. Она мечтала, что именно он заберет Марину из отчего дома, взяв ее замуж и сняв тем самым с плеч родителей эту непосильную ношу – заботу о дочери.
И в-третьих, она видела в Игоре нечто такое, что их роднило. Елена Петровна твердо была уверена, что с ним-то Марина не забалует, и прольет немало слез, на которые мать с пафосом сможет говорить ей что-то типа «сама выбирала, теперь тяни этот груз» и «все так живут, а как ты хотела?». Словом, для поучительных лекций было просто раздолье.
- Игореша! Привет! Забыл совсем нас, сто лет не был!
Открывшая Игорю дверь Елена Петровна, казалось, была очень обрадована его визиту.
- Ну, проходи, что же ты стоишь в пороге?
Интересно, зачем она его зазывает, подумал Игорь, изображая смущенную улыбку на своем лице. Марина ведь с ними не живет. Или?..
- Да неудобно, - Игорь сразу решил расставить все точки над i, сразу дал понять, что знает, что Марины тут нет и быть не может, и все заманивания типа «она вот-вот придет» неуместны. – Мне б телефончик ее узнать. Потерял номер…
Но у Елены Петровны, кажется, были свои планы на этот вечер. Она решительно отступила вглубь коридора, открывая Игорю вход в свое логово.
- Заходи, заходи, не стесняйся, - с нарочито преувеличенным гостеприимством в голосе проворковала она. – И никаких отговорок! Я хоть чаем тебя напою!
Все это время, все полгода, что Марина жила отдельно, мать не видела ее ни разу и не слышала о ней ничего. Марина защищала свой новый, уютный хрупкий мир очень тщательно, даже одержимо. Казалось, она нарочно избегает таких мест, где может встретить мать, на звонки отвечала односложно, ссылаясь на занятость. Как-то раз столкнувшись с Анькой, Елена Петровна просто-таки вцепилась в девушку, пытаясь вытрясти из нее хоть что-то о дочери, но та ловко вывернулась, не сказав ничего, нахально заявив, что тоже ничего о Марине не знает, потому что не сует нос туда, куда ее не приглашают.
Врала, конечно.
От ярости и бессилия Елена Петровна могла лишь сопеть, как старый бульдог, багровея по самые брови от ярости и глядя в наглые, как смотровая щель танка, глаза Аньки. Хотелось и ее облаять, сказать ей, что она хамка, нахальная распутная девка, которая наверняка дурно влияет на Марину, и наверняка развратила ее, а в квартире дочери устроила притон! Но рядом была мать Аньки; и Елена Петровна сдержала свои порывы, багровея и чувствуя, как кожа на груди тоже пылает от румянца, словно в нее кипятком плеснули.
Дочери Елена Петровна теперь боялась, как боялся бы бывшего раба всякий тиран, получивший решительный отпор и лишившийся своей власти. Сначала она долго ждала, когда Марина, смакуя каждый день свои мечты об униженных просьбах дочери ее простить. Но время шло, месяц, второй, третий, а Марина не спешила на попятную, и в голову Елены Петровны закрались первые сомнения. А придет вообще Марина-то?..
Тогда женщина решилась наведаться к дочери сама. Нет, она не собиралась мириться и отступать от своего плана. Напротив – она хотела морально подавить Марину; хотела пройти, не раздеваясь и не разуваясь, оставляя следы обуви на мытых полах, морщить нос, рассматривая жилище дочери, какие-то милые нехитрые безделушки и простой, незамысловатый уют. Она даже решительно ключ взяла от дверей этой квартиры, полагая, что имеет право открыть и войти без приглашения. И все свои действия она оправдывала весьма благовидным предлогом – узнать, не околела ли с голоду ее растяпа-дочь.
Но этим сладостным мечтам сбыться было не суждено. Поднимаясь на второй этаж, женщина еще на лестнице увидела то, чего, по ее расчетам, никак быть не могло: новую стальную дверь с щегольской фурнитурой цвета матового белого золота.
Подойдя к дверям, Елена Петровна некоторое время изумленно изучала замок, изящно изогнутую ручку, красивую металлическую светлую отделку на темном полотне и растерянно сжимала большой латунный ключ на взлохмаченной, местами засаленной до блеска веревочке. Марина грозилась сменить замок, но тогда Елена Петровна не восприняла ее угрозу всерьез. На это нужны были деньги, а их у Марины не было.
А на новую дверь, значит, нашлись?..
И тут Елена Петровна впервые испытала страх, потому что ее привычный мир пошатнулся. Почему-то в голову полезли хаотичные мысли об одинокой старости, о болезнях и – не приведи Господь! – об инсульте и параличе. Раньше она думала, что Марина , это ни на что толковое не годное неуклюжее создание, никуда не денется; и ей придется до смерти родителей помалкивать в тряпочку и терпеть их воспитательные меры. А эта чертова новая дверь… она словно накрепко закрыла жизнь Марины от матери, от ее надвигающейся старости и беспомощной немощи.
От нее веяло достатком и уверенностью, даже самоуверенностью – дверь была явно не из дешевых. «И это всего за три месяца она так разбогатела? – думала Елена Петровна с привычной ей ядовитой желчью. – Богатого ебаря, что ли, завела? Ой, позорница! Малолетняя дрянь! Не хватало еще чтоб мне выговаривали и пальцами тыкали, что дочь моя – шалава, спит с мужиками за деньги!»
