Цербер (СИ) - Вебер Софи (библиотека книг TXT) 📗
Его член уже давно стоял: еще задолго до того, как Аня встала и подошла ближе. Тимур хотел ее еще там, в чертовой квартире ее муженька. Вот как увидел ее в кружевном белье и пеньюаре, так и сорвался. Ничего не мог поделать со своим желанием к ней, не мог совладать с ним. И единственное, что спасло его от секса с Аней прямо там, у стены чужой спальни, это злость. Она руководила им до этого момента. До того, когда Аня коснулась своими хрупкими ладошками его члена, до того, как провела рукой от головки к основания, пусть и через плотную ткань трусов.
Не выдержал, прижал ее к себе и вдохнул запах ее тела. До одури захотелось сжать ее в своих объятиях и не отпускать, обнимать хрупкое тело и владеть им. Что он там говорил о том, что хочет ее в качестве своей шлюхи? Он хотел ее как свою женщину. Не жену, конечно, а женщину, которая была бы рядом, к которой хотелось бы вернуться, в объятиях которой можно было бы забыться, расслабиться, спрятаться от тягот рабочих будней.
— Я передумал, — рывком притянул ее к себе. — Не хочу минет. Трахать тебя хочу, — схватил ее за волосы и впился поцелуем в губы, раскрывая их и проталкивая язык внутрь ее рта, чувствуя карамельный вкус и дурея от него.
Глава 24
Аня
Если не можешь изменить ситуацию — измени отношение к ней, — вспомнила то, что часто говорила моя мама, когда еще была живой. Мы жили в небольшой коммуналке. Папа получал небольшую зарплату, но вместе с маминым доходом у них получалось содержать нас с Лизой и не пойти по миру.
Я всегда благодарила бога за то, что смогла провести с мамой как можно больше времени. Что он не забрал ее у меня еще в роддоме или в детстве, что позволил насладиться счастьем полноценной семьи. Она умерла, когда мне было пятнадцать, а сестре тринадцать. Первое время отец старался держаться, зарабатывал и тянул нас.
Лишь изредка он заливал свое горе алкоголем, но через пару лет все стало сложнее. Нам не хватало на одежду и приходилось перешивать себе мамины вещи, а вот Лизка донашивала все за мной. Вещи застирывались до дыр и становились непригодными, но мы никогда не жаловались. Старались с оптимизмом смотреть на жизнь и не показывать своего уныния отцу, которому, увы, становилось сложнее.
Он потерял работу и никак не могу устроиться на новую. Изредка подрабатывал грузчиком и приносил деньги, но они расходились за пару дней, а новые он заработать не успевал. В восемнадцать я вышла на работу и стала помогать отцу, а в двадцать потеряла сестру, которая связалась с плохой компанией. Она умерла от передозировки наркотиками, а я даже не поняла, что она была зависимой.
Если потерю матери отец как-то пережил, то утрату Лизы не смог. Стал пить все чаще и чаще и никакие мои доводы не действовали. Нам отключили газ и электричество, но отец будто ничего не видел. Я не выдержала и уехала в столицу. Первое время спала на вокзале, гоняемая полицией, а затем устроилась на работу в кафе и после познакомилась с Колей.
Он красиво ухаживал, и я просто не могла не выйти за него замуж. Любила ли я его? Да, любила. Тогда. Первое время действительно была окрыленной, счастливой, но прошло несколько лет и наши отношения изменились. То ли нас засосала рутина, то ли я просто не умела хранить домашний очаг, но из счастливых молодоженов мы превратились в вынужденных соседей, пару раз в месяц занимающихся, скорее, не сексом, а чем-то физиологически нужным.
И поняла я это только сейчас, когда к сидящему на столе мужчине испытывала больше чувств, чем к мужу. И пусть это далеко не любовь, не привязанность и даже не благодарность, а раздражение и злость, но ведь они есть. А к Коле я не испытывала и сотой доли этого всего. Мы жили как… квартиранты. Будто я у него на квартире, и он помогает мне по доброте душевной.
Удивительно, насколько мало нужно человеку, чтобы понять это. Просто сильная эмоциональная встряска, и я понимаю, что не люблю мужа, что нам давно пора было развестись.
Я действительно решила сделать это — выполнить то, что попросил Цербер. Не потому что хотела этого, просто… я отпустила ситуацию и поняла, что мои истерики, выплеснутое виски в лицо или разбитая бутылка о его голову приведут, скорее, к худшему исходу для меня. Понимала, что этот мужчина вряд ли проделал путь к моему дому, забрал меня, чтобы отпустить после одной дикой выходки.
И я не стала ее совершать. Просто отпустила проблемы, хотя и злилась. Изменила отношение к ситуации и странно, но мне стало не так противно, хотя мерзость ситуации никуда не ушла. С ужасом осознала, что переспала бы с этим мужчиной по своей воле еще раз, если бы он не предлагал денег и не вел себя как король жизни. Если бы не заставлял делать ему минет и выполнять любую прихоть.
Мое тело желало его, а душа хотела чувств, эмоций и впечатлений. Таких, чтобы дух захватывало и было трудно сделать вдох. Чтобы хотелось еще и еще. Я всего этого хотела, но понимала, что Цербер не тот мужчина, который сможет это дать. Он привык брать, распоряжаться и отнимать последнее, самое дорогое.
Но когда он сказал, что передумал, что хочет меня, впился поцелуем в мои губы, я просто зажмурилась и провалилась в эмоции, в желание получить те чувства, которые обуревали меня, когда мы были вместе в первый раз.
Тимур целовал напористо, так, будто изголодался по мне, будто лучше меня не было девушки, будто я была той, которую он хотел. Единственной. Я знала, что это не так, но позволила себе поверить в это, надеяться на то, что хотя бы сегодня он будет думать только обо мне.
Я отбросила все проблемы и решила оставить их на завтра. Не хотела даже думать о том, что будет после всего, кем я стану в его глазах и где окажусь, когда стану ненужной.
Глава 25
Аня
Утром меня разбудил грохот у моей кровати, от которого я тут же вскочила и натянула пододеяльник под подбородок. Прижалась к спинке и опасливо посмотрела на маленькую худенькую девушку, уронившую поднос. За ней тут же вбежал мужчина, одетый в простые брюки и темно-синюю рубашку. Он осмотрел помещение, кинул на меня взгляд, который тут же отвел и быстро приказал девушке убраться и выйти.
— Простите, — пролепетал, видимо, мне. По тому, что он опустил голову и смотрел куда-то в сторону, я не могла этого понять.
После мужчина вышел, а девушка стала убирать в комнате, собирая битую посуду и остатки еды. Я вздрагивала каждый раз, когда она касалась осколков посуды своими тонкими, хрупки пальцами, но ничего не говорила, молчала и просто зажмуривалась, когда девушка собирала маленькие частички стекла в ладонь.
За дверью послышались мужские голоса, один из которых поверг меня в шок и заставил поджать пальцы на ногах. Дверь с грохотом отворилась, и в комнату вошел Цербер.
— Пошла вон! — тут же рыкнул он на девушку.
Та подобралась и вылетела из комнаты, даже не взглянув в его сторону.
— Уволить ее, — крикнул за дверь и закрыл ее.
Развернулся ко мне и стал подходить ближе, а я только вжималась в спинку кровати, ощущая спиной холодные металлические прутья.
— Испугалась? — как-то слишком мягко спросил мужчина, который только ночью хлестал меня по ягодицам и шептал грязные словечки, от которых горели щеки, а внизу становилось влажно-влажно.
— Нет. Ты зачем девушку уволил?
— Она ошиблась, — спокойно ответил мужчина.
— Она просто уронила поднос, — возразила, но тут же умолкла, стоило ему посмотреть на меня со всей серьезностью.
— Сейчас тебе принесут завтрак и одежду. Поешь и оденься, Зеки отвезет тебя по магазинам, вот карта, — бросил пластиковую карту на кровать, поближе к моим ногам, — купишь себе красивую одежду, украшения там, белье, все что нужно, поняла?
Сказал и, не дожидаясь моего ответа, будто он его совершенно не интересовал, пошел на выход.
— Я ничего не буду покупать, — бросила ему в спину. Было страшно, но я не взяла у него ни копейки уже два раза, не возьму и сейчас.
