Горький шоколад (СИ) - Щиброва Валентина (книги онлайн полностью бесплатно txt) 📗
Глава 45
— Обалдеть, подруга! Вот это красота! И так тебе идет, — восхищалась Оксана, рассматривая через экран ноутбука, мое длинное вечернее атласное платье коричневого цвета. — Мама тебя увидит в нем — с ума сойдет от восторга.
— Ну, не знаю, — улыбнулась я, еще раз сделав реверанс. — Мы с Марго долго выбирали. Мне, если честно, ничего особо не нравилось. Но, увидев эту прелесть, сразу влюбилась. И цвет мой любимый.
— Ты красавица моя шоколадная, — тепло ответила Оксана, подпирая рукой подбородок. — И такая взрослая в нем. Сама, как невеста. Когда поедешь в Муром? Завтра?
— Да. Завтра вечером. Даже не верится, что неделя быстро прошла, — с грустью вздохнула, вспомнив про Стаса и Ника.
Со своими переживаниями из — за Саши, совсем отогнала мысли о том, что в субботу они меня ждут в клубе. И мне становилось страшно с каждым часом от того, что же будет. Что мне делать? Ведь я понимала, что не смогу решиться. Не смогу взять и раздеться перед мужчинами. Мерзко. Как же мерзко. Но самое тяжелое для меня было другим. Мое сердце мучает уже несколько дней, и нет больше сил сопротивляться. Саша после того утра так и не появлялся. Но после, когда я встретились с Марго, я узнала, что у них с ним состоялся разговор. И причем долгий в моей кухне, пока я спала мертвым сном. Они смогли найти точку понимания. Саша перестал на нее злиться, но не удержался от нравоучений и пары «ласковых» слов о том, что Марго дура и ее бывший Стас — самое настоящее чмо
Марго не стала в мельчайших подробностях рассказывать об их беседе, я поняла по ее взгляду, но сказала, что Саша очень нервничал, когда у меня случился обморок. И еще добавила, что у них с Ларисой ничего не было, что уверенна в этом. Даже Рома подтвердил. А мне от этого легче? Нет. И еще раз нет. Мне все равно плохо, и нет желания говорить с ним. Я же, увидев их вместе, чуть не умерла на месте. Невыносимо больно было. Словно тело и душа находились в предсмертной агонии.
Я так верила в нас, что сейчас моя же вера меня подводит. Почему? Я не знаю. Может, правда, мы с Сашей разные, как твердила Оксана. И нет смысла снова садиться в одну лодку, чтобы через какое — то время начать ее раскачивать недоверием и ссорами, пока в один момент она не перевернется. И мы будем тонуть в обидах, слезах и боли.
— Эй, Маша … ты слышишь? — голос подруги вернул меня в реальность. Не заметила, как застыла посередине комнаты. — Ну ты чего снова? Снова думаешь о нем? Забей, слышишь? Не будет с ним покоя тебе.
— Я не знаю, — со стоном протянула, присаживаясь на стул возле ноутбука. — Оксана, мне плохо. Ты не представляешь, как мне плохо. Люблю его, дурака. Все равно люблю. Вспоминаю целыми днями, как он смотрел на меня, когда просил прощения. Как обнимал, целовал. Я ведь на минуту растерялась и поверила ему. Только не призналась. Ну как так, Оксана! Я никогда бы не простила измену! Никогда! Что со мной? Смотрю на свою чертову дверь и боюсь — вдруг придет, и вся моя стойкость рухнет с громким треском.
— Все — таки веришь его словам? — с укоризной покачала она головой.
— Я не знаю, — честно ответила я ей. — Саша не из тех, кто просто так кидает слов на ветер. Значит, его волнуют наши отношения и я?
— Опять. Вот опять ты ищешь ему оправдания, Маша! Зачем? Ну хорошо. Допустим, не изменял он тебе. И что? Ты уверена, что у вас снова не произойдет какой — нибудь скандал, где Саша начнет тебя гнобить, унижать? Говорить, что все бабы суки и стервы? Маша, у него травма юности в отношении родителей глубоко сидит. Ему двадцать семь лет. Он всегда один. И ты считаешь, что, войдя в его жизнь эдаким миленьким пушистым облачком, развеешь его сомнения? Даже не развеешь, а с корнем выдерешь. Считаешь? Ты ведь сама прекрасно понимаешь, что на одной лишь страсти ничего не получится. Может ему просто нравится с тобой секс. И все.
— Блин, Оксана! — сердито сказал я. — У меня к нему не только страсть. Там все. Все. Даже сама себя не узнаю. Как я могла так влюбиться? Люблю и все. И нет этому объяснения. В любви нет никаких причин и объяснений. Либо любишь, либо нет.
— Это у тебя не только страсть. А у него? Так, ладно. Не заводись.
— Я и не завожусь!
— Нет, заводишься.
— Нет, я не завожусь!
— Маш!
— Оксана!
Несколько минут мы просто сверлили друг друга глазами.
— О кей, — первая сдалась подруга. — Давай не будем о нем. Делай, как считаешь нужным. Только ты свое плохое настроение убирай. По твоим глазам все прочитать можно. Мама твоя сразу догадается.
— Я постараюсь, — поникла я, отводя глаза в сторону. — Не буду портить ей праздник. Она такая счастливая. Вчера мне дядя звонил. Я, как могла, не давала повода понять ему, что у меня жуткая апатия. Просто, если он вдруг узнает, что со мной здесь происходит, кому — то придется туго.
— А я бы на твоем месте пожаловалась. Пусть разберется с ним по — мужски. Кто — то должен же тебя защитить, а не издеваться, доводя до депрессии? — сердилась Оксана. — Ты так изменилась за две недели. Даже боюсь подумать, что будет с тобой дальше. Что твой ненормальный выкинет.
— Дядя тут причем? Я сама себя довожу, — вздохнула я. И это было настоящей правдой.
— Тогда прекрати доводить и живи дальше. В свое удовольствие. Не хватало из — за мужика портить свое здоровье. Оно у тебя одно. А твоих Сашек еще много будет.
- Таких, как он, не будет никогда, — прошептала я. — Если бы его не упертость и его отношение к девушкам, все было бы по — другому. И я даже знаю, что может на него повлиять окончательно.
— И что же? — хмыкнула Оксана. — Ну если только также с ним поступить. Выпить из него кровушки и бросить.
— Ладно тебе, прекращай. Я не про это. Когда вот твой Арсюшка капризничает или вредничает, ты его наказываешь за это?
— Нет, пытаюсь понять, что беспокоит его. И успокою его. Если совсем, конечно, не начнет вредничать. А то тогда мама будет строгой, — нахмурилась Оксана. А затем улыбнулась.
— Вот именно, ты хочешь успокоить и найти причину его тревожности.
— Я просто поражаюсь, Маша. Что за философия из тебя прет? Ты там в душе не состарилась надеюсь? — подозрительно посмотрела на меня Оксана. — Где твоя легкость? Вспомни сколько тебе лет, милая?
— Дослушай. Саша должен простить маму. Поговорить с ней. Тогда чувство постоянного недоверия стихнет. Может, и совсем пройдет. У него стоит барьер в душе. И только мама его может сломать. Тогда он будет по — настоящему счастлив. Мне кажется, если бы Саша не любил маму, то ему давно уже все равно было на прошлое, и как мама живет? А я прекрасно видела, как его она беспокоит. Поэтому никогда не приставала с разговорами о ней. Он любит ее, несмотря ни на что. Чтобы не говорил и доказывал.
— Ну, да. Я не могу с тобой не согласиться, — ответила Оксана. — Только ты не должна от этого страдать. Значит, ему плевать на тебя.
— Я не знаю, — устало потерла лицо. — Я ничего не знаю.
— Как же мне хочется обнять тебя, — тихо сказала Оксана. — Прижать к себе, как раньше. Чтоб все твои тревоги тебя отпустили. Ты тускнеешь на глазах, Маша. Твой огонек в глазах становится блеклым. Разве такой жизни хотела? Подумай, пожалуйста, прежде чем решаться на что — то. Переживаю из — за тебя.
— Оксаночка, не переживай. Тебе нельзя. Еще молоко по моей вине пропадет, — стиснула я зубы, чтобы не проронить слезу. — Все будет хорошо. Все проходит.
— Почаще говори себе только. Я уверена, что забудешь про все. И начнешь новую жизнь. Встретишь новую любовь, — подбадривала меня подруга.
Я лишь хмыкнула ей в ответ. Больше не хотелось ничего обсуждать. Потерявшись во времени, мы с ней еще долго разговаривали обо всем, кроме моих отношений.
Наконец, выключив ноутбук, я потянулась — затекла спина сидеть в одном положении. Выйдя в лоджию, я открыла окно, чтобы позволить вечерним лучам солнца погреть мое лицо. Вдохнув полной грудью воздух, и шумно выдохнув, я покосилась на свой велосипед, который стоял возле стены в гордом одиночестве, мною забытый совсем. Потрогав руль, мне сразу пришла в голову мысль съездить в парк. Нужно прийти немного в себя. А где, как не на природе, восстановить свои силы? Да и просто хочу получить удовольствие от езды.
