Держи меня крепче (СИ) - "Душка Sucre" (книги онлайн без регистрации TXT) 📗
– Я загадал, что не влюблюсь в тебя, – неожиданно раздался его запыхавшийся голос, который его хозяин силился восстановить и который вверг меня в состояние анабиоза. Я замерла, приклеившись к груди Артема, и тупо слушала выдаваемые его сердцем хиты. На большее я способна не была, потому что таких откровений уж точно не ожидала, а, следовательно, опешила.
А он, тем временем, продолжал:
– Желание, на одуванчиках, помнишь? – я не ответила, но потерлась о его плечо черепушкой, которая подрастеряла все слова. Наверное, путем слюнообмена они через рот все укатились ему голову. – Так вот, я загадал, что не влюблюсь… в тебя.
Я еще секунд тридцать собирала пазл из его слов, затем меня осенило, и я вдруг снова обрела способность говорить, неизбежно хрипло произнеся свою догадку:
– Твое желание ведь не должно сбыться, Тём…
– Знаю.
– То есть, методом «от обратного», ты в меня влюб…
– Детка, – он прижал мое лицо к своей груди так, что я не имела возможности досказать свою обличительную правду. – Ты что, веришь во всякий бред с желаниями? С желаниями на одуванчиках? – это он решил уточнить свой и так понятный вопрос. – Может, ты и гадалкам веришь, и во всякие тупые пророчества?
Я промычала что-то невразумительное, обслюнявив ему футболку. Он ругнулся и убрал свою культю от моего затылка, а я воодушевилась и решила сказать заново, чтобы быть услышанной:
– Я не знаю, стоит ли верить в пророчества, но твои слова говорят сами за себя.
Он хмуро улыбнулся:
– То есть тебе такой расклад нравится? – его глаза хитро прищурились, но где-то в глубине зрачков, расплескиваясь на теплые лазурные радужки светлыми каплями, бултыхалось что-то манящее, притягивающее, родное. Голос же его к этому моменту уже нормализовался, хотя некоторая наэлектризованность все же оставалась.
Шер протянул руку и заправил мне за ухо выбившуюся прядь, задержав на секунду руку на ухе. Я чуть снова не растаяла. Думаю, это смотрелось бы мило – вязкая липкая лужица под его ногами… То есть отвратительно, конечно же.
Фу, ну и мысли в голову приходят. А все потому что я боюсь… Как маленькая девочка. Я уже услышала то, что хотела, но не ожидала услышать, и теперь боялась, что он возьмет свои слова обратно, скажет, что ошибся, хотя нет, он не из тех, кто скажет: «Я ошибся». Он скажет: «Надо же, как интересно получилось! А у тебя прикольная реакция!« Как же я этого боюсь.
Меня пробрал озноб от этих мыслей, а Тёма инстинктивно сжал мои плечики в свои теплые влажные объятия.
Голова готова была сорваться с плеч и улететь в небо, а свидетели в этот счастливый день орали бы: «О! Дирижабль в виде чьей-то глупой башки проплывает!«, и снимали бы на мобильники, а потом выкладывали в сеть.
– Артём…
Он подернул мои плечи, призывая посмотреть ему в глаза. Интересно, а как я выгляжу со стороны? Наверное, как пришибленное дитя природы… А вот он… Он просто великолепен, что уж скрывать. Понятно, почему он пользуется популярностью у девушек, хотя как можно быть такой дурой, чтобы терпеть все его выходки?.. Вывод сам собой напрашивается: Я такая ду-у-ура…
Его внимательный взгляд таранил мои глаза, пытаясь прочитать мысли. Дорогой, ты же не Эдвард из «Сумеречной саги». Я не удержалась и усмехнулась, теперь он добавил во внимательный взгляд еще и удивления.
– Что-то смешное?
Я покачала головой, боясь, что если вдруг скажу ему о своей глупой ассоциации, он меня из машины прямо через окно выкинет, типа нефиг меня сравнить с каким-то гееподобным вампирюгой. От этого стало еще смешнее. Я вновь рассмеялась, чем заработала злобный прищур, но… почему-то больше я не верила, что он злобен… скорее, наигран. Или же это все моя фантазия?
– Ты же не злишься? – я решила проверить догадку. Меня, наверное, невидимый петух в темечко клюнул, вот я малость и того… не догоняю временами что, когда и как говорить, а главное, кому.
Но сейчас не тот случай.
Артем нарисовал на лице небывалую серьезность:
– Сегодня я складываю с себя полномочия палача, и ты останешься жива, так что возрадуйся, смертная, – пафосно изрек он и широко мне улыбнулся.
Я тоже робко улыбнулась ему и вдруг ощутила, что мне сильно некомфортно сидеть в мокрой одежде, которая налипла на все тело, штаны и нижнее белье – так вообще приклеились, и все теперь зудит. В попытках почесаться, я начала ерзать, гримируя все под то, будто я пытаюсь удобнее устроиться на его коленках.
Шер меня резко остановил, фиксируя в одном положении и еще более хриплым, чем до этого (просто мега-хриплым!), голосом и с почерневшими глазами попросил меня не вертеться, потому что:
– Ты ведь не хочешь, чтобы твой первый раз произошел в машине?
Мои глаза раскрылись по самое «не хочу», щеки стали напоминать августовские помидорки, а руки прижались в замок к груди:
– Эй, маньяк, можно подумать, я до тебя домогаюсь!
– А нет?
Он был весь как скала – даже вдохнуть лишний раз боялся. Это я на него так действую? Вот же бабник. Казанова чертов. Его любое-прелюбое тело возбудить может, даже мое побитое… Фетишист.
– Это ты начал до меня домогаться!
– Я ведь могу продолжить, – он медленно потянулся ко мне с понятными желаниями, которые напугали меня до полусмерти, так что я, взвизгнув, в своих лучших традициях, спрыгнула с него на соседнее сидение и забилась в угол, предусмотрительно выставив вперед ладошки.
– Эй, я девочка статейная, так что не советую!
– Какая ты?
– Изнасилование. Статья 131 Уголовного Кодекса Российской Федерации, – оттарабанила я, посылая мысленное «спасибо» вредной Инге Георгиевне, на последнем курсе весьма обстоятельно преподававшей нашей группе «Право», которое я с горем пополам сдала в канун Нового года, – от трех до шести, но там еще обстоятельства учитываются, так что лучше не рискуй.
Как только я с него спрыгнула, он заметно расслабился:
– Ты сведешь меня с ума… – сказано было многозначительно, так что фраза дала волю моей фантазии: толи он считал меня комичной, толи волнующей.
– Я не преследую свершенных целей, – я тоже «вылезла» из своего уголка и привалилась к спинке сиденья.
– Чего?
Блин, я что, загадками говорю? Милый, сумасшедшего еще более сумасшедшим не сделать. Говорить уж вслух не стала, мне моя шкура еще дорога.
– Проехали. Кстати, – все-таки сегодня я злобная или просто заразилась от него ехидством через слюну, – ты неплохо целуешься, – а возможно мне просто хотелось сделать ему комплимент или намекнуть, что я бы не прочь осуществить еще один поцелуй…
Но у Шеридана были иные мыслишки в голове:
– Есть с кем сравнить? – брови сошлись на переносице, а руки сжимали обивку кожаного сидения.
– Я же не монашка, – смотреть ему в глаза казалось кощунственным, так что я уставилась на вход супермаркета, где грелись на выступившем на небе после дождя солнышке, раскуривая сигареты, охранники.
– Кто он?
– Прекрати, ты не имеешь права…
– Я твой муж, если ты помнишь!
Сзади донесся тихий треск, который благодаря сложившейся тишине в салоне оказался громким, я оглянулась, но ничего кроме сваленной одежды Артема не обнаружила, сам Артем даже оборачиваться не стал – он буравил меня взглядом и не мог оторваться от этого супер-интересного занятия.
– Я помню, но все же…
– Кто?
– Ты что, ревнуешь?
– Не суть.
– Но ведь это так!
– Это Оливер? Ты с ним меня сравниваешь?
– В детстве часто падал?
– Не так часто, как ты!
– Я тебе не гулящая девка какая-нибудь.
– Не какая-нибудь, а какая?
– Следи за своими словами! – я выкрикнула это, спугнув приземлившегося на капот голубя. Глаза за отсутствием слез превратились в две огромные пустыни от его недоверия, а на душе стало скверно. Руки потянулись к дверной ручке, чтобы выскочить наружу. Но Шер дверцы предусмотрительно запер.
– Стой! – он схватил мою руку, резко меняя гнев на милость. – Подожди. Прости, я перегнул. Конечно же, ты не такая, – он вздохнул, вновь прижимая к своей широкой груди, и стал тормошить мою черепушку.
