Поющая во тьме (СИ) - Эм Леди (книги онлайн .TXT) 📗
Она согласно кивнула с видимым облегчением.
- Сегодня на тебе вся работа Мейрим, иди к ней, она скажет тебе, что делать.
Рабыня скользнула в сторону выхода.
- Постой. Завтра я сниму с тебя эти кандалы, оставлю лишь браслеты на руках. Но не пытайся сбежать. Я найду тебя и заставлю пожалеть об этом. А теперь иди.
Она упорхнула, а Лекс не мог понять, правильно ли он поступает, беря ее с собой в качестве помощника, и чем это обернется.
***
Ранним утром они были уже у Керима, торговца пряностями, чей безалаберный сын попал в очередную передрягу. На этот раз он решил поохотиться в одиночку, но угодил в одну из расставленных другими охотниками ловушек. Дураку повезло, что они решили проверить ямы с кольями, предназначенные для поимки кабанов. Сейчас он лежал в отеческом доме, посеревший от истощения, с распухшей, гниющей ногой.
Лекс велел перенести беднягу на стол, закрепил ему руки и ноги верёвками, напоил дурманящим отваром, засунул между зубами деревяшку и принялся за работу. Кровь, гной и смрад разлагающейся плоти были для него привычным делом. Раньше он противился лекарскому делу всем своим нутром, но руки и голова хорошо знали своё дело, и он смирился. Рабыня не кривилась от вида почерневшей зловонной плоти, не падала в обморок, а безропотно выполняла свою работу, помогая Лексу. Если бы она не была той, кем она являлась, он бы непременно её похвалил и подумал бы взять её в ученики. Полноценным лекарем в Хендале она бы не стала, но в качестве помощника была бы незаменима. Лекс разозлился на самого себя за подобные мысли. Она - лишившая его самого дорогого в жизни, и она должна за это поплатиться. Нет большой разницы, насколько ценна её помощь. Когда он решит, что взял своё сполна, его рука не дрогнет.
- Он будет жить? - с надеждой спросил Керим.
- И даже сможет охотиться.
- Пусть луна упадёт на голову этому оболтусу! Я сам лишу его второй ноги вот этими руками, если ему взбредёт в голову подобное безумство! - возмутился отец страдальца.
Керим отблагодарил Лекса, как полагается, и напоследок вложил в его ладонь золотистый кусок смолы турия.
Лекс отвёл было руку назад, но Керим настоял.
- . То, чем окуривают в борделях, и прости меня, чем торгую в лавке я, третьесортный товар. Это же чистейшие слёзы дерева любви. Самая холодная и неприступная девица не устоит и вознесется вместе с тобой на волнах блаженства.
В Кериме проснулся торговец, и он принялся на все лады нахваливать то, что держал в ладони Лекс.
- Долгих лун, Керим. Я навещу твоего сына на днях.
- Долгих лун, Лекс.
Наконец, Лекс отделался от болтливого торговца, и решил заехать на рынок, пополнить запас трав и зелий. На всякий случай он пристегнул рабыню к телеге. Не доверял он её покорному виду, боясь, что она сбежит. Он знал, что сможет обнаружить её без труда благодаря связующей нити, но тратить на это время не хотелось. Кто знает, вдруг ей взбредёт в голову покончить с собой, и тогда никакая нить не удержит её от этого...
День промелькнул и исчез, растворяясь в закатном золоте. Мейрим было уже намного лучше, но всё же она была ещё далека от того, чтобы как и раньше, хлопотать по хозяйству. Она лишь отдавала распоряжения рабыне и похоже входила во вкус, изредка покрикивая на неё. Лекс скинул с себя одежду, переоделся, машинально проверил карманы грязной одежды и достал золотистый кусок турия, о котором он забыл в повседневной рутине. Что ж, пора проверить, насколько был честен торговец пряностями, обещая, что даже маленький кусочек, размером с ноготь мизинца способен разжечь небывалую страсть. Он плотно задернул шторы, отрезал от куска турия небольшой кусочек, положил его в плошку и поджёг. Поверхность турия охватило синеватое пламя, вспыхнуло и будто погасло, золотистая поверхность чуть подёрнулась, Турий начал плавиться. В нос ударил знакомый, пряный аромат.
Лекс привёл рабыню, привязал её к ножке кровати и вышел, плотно прикрыв дверь. По его расчётам, такой маленький кусочек будет плавиться минут пятнадцать, не больше. Он не хотел уноситься в грёзы дурманящего турия, он хотел лишь окурить им рабыню, оставаясь в здравом рассудке. Через некоторое время он распахнул окно, чтобы проветрить комнату, и вошёл внутрь. По комнате стелились сизые клубы дыма турия, плавно ползущие в сторону открытого окна. Рабыня лежала на кровати. Лекс подошёл, развязал веревку и поднял рабыню на ноги, заглянув ей в одурманенные глаза, их выражения в сгущающихся сумерках было не разобрать. Лекс неторопливо развязал шнуровку её лёгкого платья, скинув его к ногам. Она не предприняла ни одной попытки воспротивиться ему. Сейчас она стояла перед ним полностью обнажённая и неподвижная, и он всласть наслаждался видом её стройного тела. Смуглая кожа в сумерках казалась ещё темнее. Он провёл кончиками пальцев по спине, сомкнул руки на высокой талии и притянул её к себе, целуя в мягкие полураскрытые губы. Он постепенно усиливал напор, нежный поцелуй становился всё более дразнящим и страстным, одной рукой он сжал её грудь и принялся покручивать сосок, ловя губами её участившееся дыхание. Кажется, торговец не обманул, даже оставшиеся клубы дыма турия действовали опьяняюще. Лекс чувствовал, что он уже на взводе, опустил руку вниз и ввёл в неё палец, одновременно с этим услышав, как лёгкий стон сорвался с её губ и утонул в жарком обоюдном поцелуе. А дальше всё было как во сне, в котором их переплётенные тела плавились в огне страсти.
8.Лекс
Лекса искренне веселило то, насколько обозлённой и взвинченной выглядела утром Ани́ после очередных ночных забав. Он ощущал её недовольство и смущение, направленные в первую очередь на себя, а не на него. Казалось, что каждый раз она давала себе клятву не поддаваться дурманящему турию. Но наступала ночь, он поджигал кусочек смолы, и пряный дым стирал её волю, превращая в страстную любовницу. Он, наконец, нашёл способ, которым мог выводить её из равновесия, разрушая стены, выстроенные ею. Он хотел полностью подчинить её себе, подобрать ключ, снять её защитные барьеры и ударить в самое уязвимое место. Проблема была в том, что, кажется, у неё не было ничего и никого дорогого в целом мире. Даже к себе она относилась с каким-то равнодушием. Лекс не раз ловил отголоски её чувств ненависти, направленных вглубь себя. И ему не оставалось ничего другого, кроме как выжидать, заставляя её играть по правилам, установленным им.
И однажды он заигрался. Она так долго была подвластной его желаниям, покорной его приказам и отзывчивой на просьбы, что на какое-то время он ослабил бдительность, не заметив, что кукла начала совершать движения, отдельно от кукловода.
В тот вечер он радостно предвкушал предстоящую ночь, представлял, как гибкое тело будет дрожать под его напором, как тонкие, но сильные руки будут сминать в пылу страсти про́стыни..
Он вошёл в комнату с кусочком турия в руках, и насвистывая, положил его в плошку, собираясь поджечь.
- Не надо, - услышал он со стороны кровати.- Я не хочу этого дурмана. Лучше бы выпила вина.
- Надеешься напиться до беспамятства и не помнить всё, что произойдёт после?
Гневно вспыхнувшие глаза на побледневшем лице подтвердили его догадку. Он рассмеялся. Пора изменить правила. Он принёс бутылку вина, купленную сегодня на рынке. Вино было на редкость хорошее, но креплённое. Лекс выпил за ужином пару бокалов, и в голове до сих пор приятно шумело.
- Не хочешь, чтобы я поджёг смолу, не буду. Но и вина ты не выпьешь ни капли. Придётся тебе изображать пылкую любовницу без постороннего содействия.
Он отхлебнул вина, покатал его на языке, ощущая его терпкость. Лёг на кровать, похлопал ладонью возле себя:
- Иди сюда.
Она сделала пару шагов, застыла на пару мгновений, будто не решаясь что-то сделать. Он услышал шорох одежды, скользнувшей к её ногам, и кожей почувствовал тепло, исходящее от её тела, устроившегося рядом. Лекс только хотел протянуть руку, чтобы придвинуть её поближе, как вдруг она сама прильнула к нему, положив голову ему на плечо. Он повернул голову, встретил взглядом её лихорадочно блестевшие глаза и чуть приоткрытые губы. Она склонилась к его губам, нерешительно пробуя их на вкус. Лекс удивился, но поддался на ласку горячего рта, требующего ответа. Сейчас. Немедленно.Он запустил руку в её волосы, удерживая голову, второй рукой ухватил её за бедро, устраивая её на себе сверху. Ани́ едва слышно простонала и углубила поцелуй, ласкаясь языком. Лекс чувствовал на себе приятную тяжесть её тела, невообразимо горячего, ощущал жар, исходящий от неё. Оторвался от её чувственного рта, потянулся за бутылкой, осушив остатки вина и отбросив бутыль. Девушка вновь прильнула к нему, жадно целуя. Он обхватил её ягодицы, и приподнял, усаживая её. Она, простонав, медленно опустилась, впуская его в себя...
