Счастливый номер семь (ЛП) - Мэдсен Синди (книги полные версии бесплатно без регистрации TXT) 📗

У меня было два варианта: яблочный сок и вода, и мне нужно было нечто большее, чем H2O.

Отлично, теперь я говорю Н2О, как всегда делает Лайла. Я улыбаюсь, пока наливаю себе стакан сока, вспоминая, что, когда мы с ней делали нашу первую лабораторную работу, она повернулась ко мне и сказала:

— Я уверена, ты слышал историю про двух парней, которые пытались заказать воду в баре.

Я заверил ее, что понятия не имел, о чем она говорила. Затем она закусила губу, словно передумала рассказывать мне историю. Но как только я толкнул ее и сказал: «Ты не можешь оставить меня в неведении», — она надела защитные очки, аккуратно наполнила мензурку перекисью водорода и сказала:

— Двое мужчин вошли в бар. Первый сказал: «Я буду H2O». Второй сказал: «Я буду Н2О дважды». (Примеч. в оригинале игра слов too (тоже) и two (два, дважды), т.е. в переводе на русский он говорит: «Я тоже буду Н2О»). Второй парень умер. Это очевидно, — ее взгляд метнулся ко мне. — Ты знаешь. Потому что… — она подняла перекись водорода, очевидно, испугавшись, что я не понял.

— Потому что если выпьешь перекись водорода — Н2О2 — то это не приведет ни к чему хорошему, — сказал я, чтобы она знала, что я понял.

Лайла просияла.

— Правильно!

Затем ее улыбка дрогнула, и она покачала головой.

— Знаю, это глупо. Я просто… — она пожала плечами. — Ничего не могу с собой поделать. Есть марганцовка?

Я передал ей марганцовку с дрянным замечанием о двойных связях, и дела у нас пошли намного лучше: от сдержанных и осторожных разговоров мы перешли к тому, что шутили и болтали. Но не только о химии у Лайлы были банальные шутки. Как только она узнала, что я играю в хоккей, у нее появились новые. Она приветствовала меня: «Эй, как, шайбу твою, дела?» или «Как мы умудрились профукать этот эксперимент?».

Одно было ясно: я бы так не наслаждался этим занятием, если бы не она. Полагаю, мне следует узнать, как у нее дела с экономикой. Если Лайла может рассказать кучу макро и микрошуток и помочь мне понять, что же она, черт возьми, имела в виду, вероятно, это поможет мне.

Конечно, если Лайла собиралась носить откровенные наряды, мне бы следовало выколоть себе глаза, чтобы удержать свои неуместные мысли о моей милой, умной подруге.

ГЛАВА 11

Лайла

Он здесь.

Когда последние несколько недель я приходила в библиотеку, он почти каждый раз сидел на одном и том же месте, полностью погрузившись в учебу. И с тех пор я не узнала даже его имени, поэтому он расценивался мной как человек, которого я не знаю. У прекрасного незнакомца были темные вьющиеся волосы, рассыпающиеся в беспорядке каждый раз, когда он пропускал сквозь них пальцы. Судя по их нынешнему состоянию, он учится здесь уже некоторое время. Кроме того, он носил очки в стиле Бадди Холли, которые добавляли ему некую обаятельность ботаника. Я решила, что это также делает нас идеальной парой.

Мой пульс ускорился на несколько уровней по мере того, как я приближалась к нему. Он выглядит занятым учебой. Наверное, мне не следует его отвлекать.

Но ничего не сказать было трусливым выходом из положения, и я больше его не выберу. Я пригладила рукой облегающий бирюзовый топ с черным кружевом посередине. Он стройнил, но в то же время подчеркивал мои изгибы. В отличие от прошлого вечера, я показывала лишь намек на декольте вместо щедрой его части. Я боролась с желанием одернуть джинсы. После долгого ношения свободных юбок, они чувствовались безумно узкими, а их материал — очень плотным. Хотя признаю, они — лучшая защита, чем мои юбки, когда резкий холодный воздух проходит через ткань и оставляет мои ноги покрытыми мурашками.

Хорошо, я могу сделать это. Задай вопрос. Переведи разговор на него. Будь легкомысленной. Феминистская часть меня хотела поспорить с Беком насчет необходимости быть легкомысленной, но также это была та часть меня, которую никогда не приглашали на свидание. Я не собиралась скрывать тот факт, что я умная, может быть, просто буду держать это в секрете, пока не пообщаемся пару раз наедине.

— Извините. Вы не возражаете, если я присяду рядом вами? Это место имеет лучший вид на… — я выглянула в окно, — на… гравийную крышу.

Бред. Я уже провалилась. Мои ноги приготовились удирать, а ладони стали бесконтрольно чесаться. Затем он взглянул на меня и улыбнулся. Боже мой, его улыбка была всем, о чем я когда-либо мечтала, и даже больше.

— Гравийную крышу?

Будь смелой, будь смелой, будь смелой.

— Хорошо, это была ложь. Я потратила столько времени на изучение нового материала, что начала чувствовать, будто нахожусь в одиночной камере. Не беспокойся, я буду молчать. Я просто хочу почувствовать, что дышу тем же воздухом.

Какую камеру? Дышишь тем же воздухом? Могла бы просто сказать, что собираешься позже покопаться в его мусоре.

Он сморщил лоб, но в его глазах мелькал намек на веселье, поэтому вместо побега я заставила себя сесть не просто на какой-то стул, а на стул рядом с ним.

— Я Лайла.

— Себастьян.

Никогда не встречала кого-то по имени Себастьян. Комментарий о мультфильме «Русалочка», который пришел мне в голову, почти вылетел из моего рта. Стиснув зубы, я удержала его там, где ему место. Видите, я справилась.

— Итак, что ты изучаешь?

— Математический анализ.

— Я специализируюсь в химии, хотя сегодня решила посвятить себя Эмерсону и Торо. (Примеч. американские общественные деятели).

Я подняла свою книгу, как если бы он нуждался в доказательстве. После моего неловкого начала ему, наверное, оно требовалось.

— Ну, я рад поделиться своим видом на гравийную крышу, — он сверкнул своей ослепительной улыбкой ее раз. — Мне лучше вернуться к учебе.

— Да, мне тоже.

Я читала свое задание, только слегка — ладно, очень — отвлекаясь на присутствие Себастьяна. Неудивительно, что я раньше избегала групповых занятий. Конечно, у меня были редкие групповые проекты, но не с теми, о ком я мечтала днями. Он стал тем идеальным парнем, с которым я бы однажды встретилась и обнаружила, что мы созданы друг для друга. После тридцатиминутной борьбы с желанием собрать свои волосы я больше не могла это терпеть. В конце концов, я скрутила их в пучок на макушке, закрепила его одной из моих многочисленных ручек, а затем занялась записью заметок по прочитанному.

Когда я скрестила свои ноги, неожиданно задела голень Себастьяна.

— Извини.

— Все в порядке, — сказал он, подвигая блокнот поближе к себе и стирая все, что записал ранее.

Я открыла рот, чтобы рассказать о том, как Эйнштейн постоянно пытается взобраться на мои ноги, когда я учусь, поэтому знала, каково это — не иметь возможности вытянуть ноги, но затем вспомнила, что, если возможно, то следует отложить разговор о моем коте.

Бедный Эйнштейн. Я чувствую себя плохо, притворяясь, что его не существует.

Спустя сорок пять минут молчания я взглянула на свои часы. Если я хотела попасть на игру вовремя, то мне следовало собираться. Это означало, что у меня был последний шанс произвести впечатление. Может быть, дать ему свой номер.

Мой язык словно прилип к нёбу, поэтому я достала бутылку Н2О и отпила.

— Себастьян, я тут подумала…

Я наклонилась, чтобы положить свою руку на его, а он повернулся. Я пыталась избежать столкновения, но было слишком поздно.

— Ауч!

Себастьян дернулся назад, оцарапав себя синей ручкой около глаза. Я вынула ручку из своего пучка, словно это могло возместить ущерб.

— Мне очень, очень жаль!

— Все в порядке, — сказал Себастьян, все еще потирая оцарапанное место.

Ну, что мне теперь делать? Спросить его, хочет ли он сохранить этот глаз? В данном случае других вопросов не было.

— Я должен… — Себастьян начал собирать книги.

— На самом деле, я ухожу, — сказала я, вскакивая. — А ты оставайся.