Жена Кукловода (СИ) - Данцева Юлия (читать книги бесплатно полные версии txt) 📗
Людмила вздохнула. И вдруг прижалась к теплой, мягкой груди подруги.
- Как же я тебе рада!
Такси приехало как назло слишком быстро. Людмиле казалось, что драгоценные мгновения рядом с Татой утекают как песчинки. Их было так нестерпимо жаль.
Уже в коридоре - обувшись, одевшись и тщательно расправляя на себе модную шаль, Тата сказала:
- Вот что, Люсик. Не позволяй Русу тобой командовать. Ты красивая, сильная и талантливая. Слышишь?
- Слышу, - всхлипнула Людмила.
Закрыв за подругой дверь, она еще долго смотрела в окно, пока дрожащие, раздробленные стекающими по стеклу дождевыми каплями огоньки такси не растворились в мокрой темноте октябрьской ночи. Зябко поежилась. И вдруг почувствовала себя потерянной, одинокой и беззащитной.
Следующие два дня Людмила безуспешно пыталась хотя бы набросать план для первого выпуска «Клуба «Разбитых Сердец». Встреча с Татой всколыхнула в душе что-то давно забытое, теплое, и это ощущение никак не хотело уступать место тревоге, что поселилась внутри после знакомства с доктором Шталем. Людмиле казалось, что пока Тата здесь, рядом, ничего плохого в ее жизни произойти просто не может.
В среду они гуляли вместе по Дворцовой, спорили, в каком месте Людмила сломала каблук на брусчатке, отсчитывали шаги от Царских ворот, сбивались, хохотали. Задрав голову, смотрели, как торжественно плывет в подбитом свинцом небе золотой Ангел, сияя в робких солнечных лучах, внезапно пробившихся сквозь войлок облаков. Отправились на Фонтанку бросать монетки на постамент Чижика-Пыжика и вспоминали, как Руслан в день свадьбы только с третьей попытки смог чокнуться с Чижиком: одна рюмка сорвалась с веревочки, вторая - разбилась о бронзовый клюв. Сидели в сквере у Ростральных колонн, пока не застыли пальцы от ледяного ветра. Потом пили кофе с пирожными в «Севере» на Невском и вздыхали, что эклеры и корзиночки уже совсем не те. Тата много и громко говорила, и Людмиле вдруг захотелось рассказать подруге про доктора, про его странную подружку, про свой жуткий сон. Но это было так глупо…
В четверг утром Тата улетела в сказочную Прагу, отправив Людмиле из аэропорта смску с кучей улыбающихся смайликов.
А Людмила осталась в октябрьском, выстуженном ветрами Питере.
Шталь появился в редакции ровно в три. Подтянутый, строгий, в дорогом кашемировом пальто, с серым шелковым шарфом. Вошел, сдержанно улыбнулся.
- Здравствуйте, Людмила. Очень рад снова с вами встретиться.
Снял тонкие лайковые перчатки, протянул руку. Людмила подала свою и едва сдержалась, чтобы не вздрогнуть от прикосновения прохладных жестких пальцев.
- Здравствуйте, доктор. Прошу.
Людмила указала ему на стул, приставленный к столу, но оглядевшись, Шталь предпочел немного потертое, но уютное кресло в углу, притулившееся к шкафу с аккуратно расставленными папками, фарфоровыми фигурками и фотографиями.
- Уж простите старика, - лукаво усмехнулся он, - так мне будет удобнее.
Слово «старик» совершенно не вязалось с его внешностью. Но вызвало у Людмилы холодные мурашки, опять напомнив о сне.
- Кофе, чай? – спросила вежливо Людмила.
- Пожалуй, чай, - согласился Шталь. – Без сахара.
Людмила встала, чтобы включить чайник, и неловко задев, сбросила со стола бумаги. Покраснела и начала лихорадочно собирать разлетевшиеся по кабинету листки. Шталь молча смотрел на то, как она ползает по полу, даже не пытаясь помочь. Подняла глаза и застыла, пойманная как букашка в каплю меда, его прищуренным, оценивающим взглядом. Людмиле стало совсем не по себе…
Наконец, собрав бумаги, она аккуратной стопкой сложила их на столе, включила чайник и достала кружки. Тщательно протерла их полотенцем.
- Простите, - сказала Людмила хрипло, - у меня не столь изысканный выбор чая. В пакетиках. Но неплохой, «Базилюр», «Осенний».
- Подойдет, - ответил доктор и снисходительно улыбнулся.
Неловкое молчание нарушал только шум закипающего электрочайника. Людмила не могла подобрать слов для начала разговора, а Шталь, казалось, намеренно молчал, чтобы вызвать еще большее смущение. Наконец, чайник закипел, Людмила разлила кипяток в две чашки, положила пакетики с чаем. Поставила одну чашку перед доктором на крошечный столик, втиснутый между стеной и креслом.
Теплый насыщенный запах кленового сиропа и каких-то немного пряных трав чуть разрядил напряжение.
Погрев пальцы о кружку, Людмила, наконец, взяла себя в руки.
- В общих чертах та рубрика, над которой мы будем работать, выглядит как клуб психологической помощи. Для первого выпуска придется написать письма от имени читательниц, но в дальнейшем, я думаю, будут приходить и реальные. Может у вас есть какие-то интересные истории из практики?
Доктор еще немного помолчал, выдерживая паузу. Потом отхлебнул чая, поставил кружку.
- Думаю, найдутся. Тема, я так понимаю, приблизительно та же. Как склеить разбитое сердце?
Штампованная, избитая фраза прозвучала насмешкой. Людмила поморщилась.
- Только нужно подобрать нестандартные, интересные ситуации. Почти у всех наших конкурентов есть подобные рубрики. Мы должны сделать так, чтобы наша стала открытием. Да и вам будет полезной популярность.
- К популярности я не стремлюсь, - скромно ответил Шталь. – Клиентов у меня достаточно. Но совершенству нет предела. А еще…
Он снова сделал многозначительную паузу.
Людмила слушала, как тикают настенные часы, а из-за окна в кабинет пробивается шум улицы.
- Вы мне очень симпатичны, – закончил доктор. И снова улыбнулся. Ласково и загадочно.
Вдруг дверь открылась и вошла Светочка. Стрельнула глазками в сторону Шталя, похлопала наращенными ресницами со стразами, закусила губку. И тут же потупила глаза, едва доктор обратил на нее внимание.
- Людмила Евгеньевна, - томно произнесла Светочка, перебрасывая за спину крашенные платиновые пряди и демонстрируя ненавязчиво свой умопомрачительный маникюр. – Екатерина Васильевна просит вас вместе с гостем зайти к ней в кабинет.
- Хорошо, мы сейчас придем, – ответила Людмила.
Светочка явно зашла, чтобы поглазеть на доктора Шталя. Она прекрасно могла бы позвонить по внутренней связи. Но любопытство было ее главной отличительной чертой. Наряду с умением печатать на клавиатуре, несмотря на невероятную длину ногтей.
Доктор совершенно очаровал главреда. Большова слушала его, ни разу не перебив, с интересом задавала вопросы, даже спросила у него разрешения закурить в собственном кабинете, чего не происходило на памяти Людмилы никогда. Разговор с будущей рубрики плавно перетек на отвлеченные темы, а затем и вовсе на личную жизнь Большовой. Людмила почти не участвовала в разговоре и отчаянно боролась с желанием уйти.
- Понимаете ли, - доктор мягко улыбнулся, - корень всех психологических проблем человека в несовпадении социальных ожиданий и его внутреннего мира. Вынужденный играть не свойственную ему роль, подстраиваться под обстоятельства, он испытывает постоянные перегрузки. И главная задача психотерапевта – открыть пациенту его истинную сущность и помочь ее проявить. Нельзя постоянно бороться со своими желаниями и наклонностями. Себя нужно любить, потакать себе и баловать. А на деле часто получается так, что самый строгий и жестокий надсмотрщик – это ты сам.
