Фея поспешила (СИ) - "Хэленка" (читать книги полные .TXT) 📗
- Волновалась. Мне было неприятно.
- А, так ты ревновала? - Аля промолчала, отвернувшись, чтобы он не мог ничего прочитать по лицу. - Спросила бы Марину, я ей звонил.
- А мне не звонил...
- Ты же сама не разрешила, - насмешливый взгляд и ни малейшего понимания. - У нас были гости? Не устала?
- Мои мальчишки. Да, я пойду наверх.
- Мне кажется, ты слишком сильно устала. Уууу, сколько ступенек... Нет, ты точно сама не справишься! - Ванька подхватил ее на руки. - Пора садиться на диету - если бы нужно было на третий этаж, я бы не справился.
- Это тебе пора спортзал посещать - совсем захирел. Где твои бицепсы-трицепсы? И вообще, поставь меня на место! Куда потащил?! - Аля, было, подумала, что немного сопротивления не повредит, но, пребольно задев ногой поручень лестницы, притихла, опасаясь серьезных травм.
- В спальню! - голосом коварного соблазнителя из черно-белого кино сообщил Князев, ничуть не сомневаясь в правильности своих действий.
- Может, не надо?
- Надо!
- А может...
- Заткнись уже! - грубость слов смягчила нежная ласкающая улыбка. Эта улыбка была последним, к чему подходили слова "нежный", "ласковый", "мягкий". Все, что происходило позже, можно было описать словами: "безудержный", "дикий", "грубый", "животный", "страстный", "невероятный", "потрясающий".
Сколько раз Аля повторила, прошептала, выкрикнула его имя, сколько раз она сдержала стон и сколько раз не смогла, сколько раз животный крик был поглощен его поцелуем, сколько времени прошло, и что такое вообще это было? Жаль, но прекрасную сказку прервала жизнь.
- Даня? - наполовину вопросительно, наполовину утвердительно прошептала Аля, все еще хриплым срывающимся голосом.
- Не дергайся, я схожу, - Ваня уже натягивал джинсы.
- Без вариантов! Даже если бы я смогла встать, поднять ребенка я точно не в силах, - это не было преувеличением: оторвать от постели руку или ногу казалось совершенно невозможно.
- Принести что-нибудь?
- Себя. И воды, - Аля уткнулась лицом в подушку. Глупая блаженная улыбка не покидала ее лица. Хорошо, никто не видит.
Князев вернулся очень быстро - общаться с детьми любого возраста он умел. Его обожали, беспрекословно повинуясь.
- Я пойду, - сообщил он, протягивая запотевший хрустальный стакан.
- Куда это? - опешила Аля.
- К себе, - он ждет, когда начнут уговаривать остаться?
- Что еще за новости? Ты вечно пытался проникнуть в мою комнату всеми правдами и неправдами, а когда я хочу, чтобы ты остался, ты заявляешь: "я пойду"?! Так нечестно! - возмущение Али было совершенно искренним.
- Хочешь, чтобы я остался?
- Тебя это удивляет? - она ничего понять не могла.
- Только не говори, что тебе понравилось! - да что с ним не так?
- Понравилось... - настороженно выговорила Аля. - А что, не должно было?
- Тебе не было больно? - о, Господи, детский сад!
- Кто обещал, что мне всегда этого будет не хватать? Не страдай фигней, все прекрасно. Ты совершенно невероятный!
- Да? Прямо таки невероятный? Эй, когда это я такое говорил?!
- Не важно. Только, знаешь, не поеду я с тобой в Грецию.
- Почему?
- А как на пляж мне ходить, я же к утру вся синяя буду. У меня синяки по месяцу держатся, не меньше.
- Тебе синий всегда шел. Ладно, не плачь, подарю тебе закрытый купальник! - неужели ему удалось расслабиться?
- Мне нужен скафандр, а не купальник с твоими порывами.
- Так ты все-таки чем-то недовольна? - вопрос с угрозой в голосе.
- Недовольна! Мало!
- Ах, тебе мало?! Смотри, не пожалей!
Аля взвизгнула, снова оказавшись прижатой к кровати горячим телом.
Этой ночью заснуть так и не удалось: слишком долгое время, погрязнув в постоянных разборках и выяснениях отношений, они не могли просто поговорить. Только сейчас она поняла, насколько не хватало этого общения, как она скучала без него, хотя он и находился совсем рядом. Болтали, пока не запищал будильник.
- Ты куда-нибудь собираешься? - удивился Иван. - Мне кажется, ты не в самой лучшей форме. Может, отложишь дела?
- Я в прекрасной форме, только спать хочу. Мне надо на работу ненадолго, но обязательно. Только можно, я сначала один вопрос задам?
- Задавай! - великодушно позволил он.
- Где ты провел ночь?
- Ночевал в твоей квартире, я очень поздно освободился. И это я уже говорил.
- Один?
- Да, один, один. Не бойся, со мной никогда не будет, как с Дэйвидом, ни в плохом, ни в хорошем смысле. Я тебя отвезу - еще заснешь за рулем.
- Да ты сам не спал! Можно же вызвать такси, - настроение мгновенно стало еще лучше.
- Ничего, я привык. И у меня созрел коварный план: давай детей на пару дней Нине подбросим?
- Ты и правда чрезвычайно коварный тип. Думаешь, она выдержит?
- Ничего, их там много, пусть помучаются.
- Ладно, я могу согласиться, но с одним условием: когда вернемся домой, у меня будет восемь часов спокойного полноценного сна!
- Конечно! - никакого доверия это "конечно" не вызвало. А ведь зря! Как только они вернулись домой, Ваня поднялся в мастерскую, а Аля порадовала себя встречей с любимой кроваткой. В одиночестве, может, и было чуть неуютно, зато никто не помешает.
Але снова снился этот сон. Она прекрасно знала, что это сон и, к сожалению, прекрасно знала, что будет дальше. Всегда одно и то же: они идут с Дэйвидом, взявшись за руки по берегу реки, молчат, он улыбается, но даже не смотрит в ее сторону. И, вроде, ничего страшного не происходит, если бы не удушающее желание прижаться к нему, вдохнуть родной запах, провести рукой по волосам. Даже во сне Аля знала, что проснется, истерически рыдая. Как всегда в этом сне, Дэйвид разжал ее руку и пошел вперед, оставляя ее, и как всегда у нее не было сил следовать за ним. Аля резко открыла глаза и поднялась на постели. Рядом спокойно сопел Князев, она и не слышала, когда он пришел. Она встала тихонько, умылась, накинула что-то из домашней одежды и спустилась на кухню. Часы показывали десять минут первого, судя по всему, ночи. Аля поставила чайник, бросила в чашку пакетик Гринфилда и замерла. А ведь истерика не состоялась! Она сразу поняла, что что-то не так, как обычно, но не сразу осознала, что именно. Ей было хорошо во сне! Тот самый кошмар, мучивший ее столько времени, превратился в прекрасный сон, хотя ничто в нем не изменилось. Изменились только ее ощущения, только ее отношение, и все стало по-другому. Неужели она сможет, наконец, отпустить Дэйвида и успокоиться сама? Кажется, сможет. И, кажется, она уже это сделала.
