Незабываемая прогулка - Спаркс Николас (лучшие книги .txt) 📗
Ему даже не надо было заканчивать свою мысль. Джейми рукой закрыла свой рот. «О Боже», быстро сказала она, «Вы правы. Я и не подумала об этом».
По-правде говоря, я тоже об этом не подумал. Но сразу было очевидно, что г. Дженкинс был прав.
Он всё равно поблагодарил нас и некоторое время рассказывал о том, что он планировал сделать вместо этого.
«У нас будет маленькая ёлка и несколько подарков, которые они смогут разделить между собой. Вас с радостью будут ждать в Сочельник…».
После того, как мы попрощались, Джейми и я шли в тишине, не говоря ни слова. Я бы мог сказать, что она была грустна. Чем больше я наблюдал за Джейми, тем больше понимал, что у неё было много различных эмоций — она не всегда была веселой и счастливой. Верьте этому или нет, но это был первый раз, когда я признал, что в некоторых ситуациях она была точно такой же, как и все остальные.
«Я сожалею, что ничего не получилось», мягко сказал я.
«Я, тоже».
За мгновение до того, как она продолжила, ее глаза снова устремились в даль.
«Я только хотела, чтобы праздник отличался от других в этом году. Сделать кое-что особенное, что бы они запомнили его навсегда. Я была уверенна, что это было тем, что надо…» Она вздохнула. «Кажется, у Бога есть план, о котором я пока не знаю».
Она молчала в течение долгого времени, и я смотрел на нее. Наблюдать за плохим самочувствием Джейми, было хуже, чем плохо себя чувствовать из-за нее. В отличие от Джейми, я заслужил плохое самочувствие, так как знал, каким человеком я был. Но она…
«Поскольку мы уже здесь, не желаешь остаться, чтобы увидеть детей?» спросил я, разбивая тишину. Это была единственная вещь, которая могла бы улучшить её настроение. «Я бы мог подождать здесь, пока ты будешь говорить с ними, или пойду к машине, если ты захочешь».
«Ты бы не посетил их со мной?» спросила она внезапно.
Честно говоря, я не был уверен, что хочу этого, но я знал, что она действительно хотела, чтобы я был там. И она чувствовала себя настолько подавлено, что слова вырвались автоматически.
«Конечно. Идем».
«Они должны быть в комнате отдыха. В это время, они обычно находятся там» сказала она.
Мы спустились по коридорам до конца зала, где были открыты две двери в комнату хорошего размера. В далеком углу стоял маленький телевизор и приблизительно тридцать металлических стульев, стоящих вокруг него. Дети сидели на стульях, и было видно, что только те, кто сидел в переднем ряду, видели четкую картинку.
Я оглянулся по сторонам. В углу был старый стол для пинг-понга. Поверхность его была покрыта трещинами и пылью, сети не было нигде видно. Несколько пустых кубков из пенопласта стояли на нём, и я знал, что стол не использовался месяцами, возможно и годами. На стене рядом со столом для пинг-понга был ряд полок, содержавших несколько игрушек и пару игр. Не так уж и много, и некоторые из них смотрелись, как будто они были в этой комнате в течение долгого времени. Возле ближайших стен были маленькие индивидуальные столы, со сложенными на них газетами, разрисованные мелками.
Мы остановились в дверях только на секунду. Мы еще не были замечены, и я спросил, для чего были предназначены газеты.
«У них нет книг-разрисовок», шептала она, «так что они используют газеты». Она не смотрела на меня когда говорила, вместо этого ее внимание было направлено на детей. Она снова начала улыбаться.
«И это все игрушки, которые они имеют?» спросил я.
Она кивнула. «Да, кроме мягких игрушек. Им разрешают держать такие игрушки в своих комнатах. Это место — где хранится остальная часть игрушек».
Предполагаю, что она привыкла к этому. Однако, как по мне, скудость комнаты делала все угнетающим. Я не мог вообразить, как можно расти в месте подобно этому.
Джейми и я, наконец, вошли в комнату, и один из детей, повернулся на звук наших шагов. Возрастом он был приблизительно восьми лет, у него были рыжие волосы и веснушки, два передних его зуба отсутствовали.
«Джейми!» закричал он счастливо, когда увидел ее, и все другие дети быстро повернули свои головы. Дети были в возрасте приблизительно от пяти до двенадцати лет, мальчиков было больше чем девочек. После двенадцать их нужно отослать приёмным родителям, как я позже узнал.
«Эй, Роджер», ответила Джейми, «как дела?»
Роджер и некоторые другие начали толпиться вокруг нас. Несколько других детей игнорировали нас и придвинулись поближе к телевизору, когда появились свободные места в переднем ряду. Джейми представила меня одному из старших детей, который подошел и спросил, я ли ее парень. Через тон, каким он произнёс вопрос, я думаю, что он имел то же самое мнение относительно Джейми, что и большинство детей в нашей средней школе.
«Он — только друг», сказала она. «Но он очень милый».
Почти час, мы гостили у детей. Я получил много вопросов о том, где я жил и был ли мой дом большой или какой автомобиль я имел, и когда, наконец, мы должны были уехать, Джейми пообещала, что она скоро вернется. Я заметил, что она не обещала, что я буду с нею.
Пока мы шли назад к автомобилю, я сказал, «Они — хорошие дети». Пожавши неловко плечами, я добавил «Я доволен, что ты хочешь им помочь».
Джейми повернулась ко мне и улыбнулась. Она знала, что тут нечего было добавить, но я могу сказать, что она все еще задавалась вопросом, что сделать для них в это Рождество.
Глава седьмая
Начался декабрь, и прошло чуть более двух недель репетиций. Прежде, чем небо стало по-зимнему темным, мисс Гарбер позволила нам закончить репетировать, и Джейми спросила меня, не буду ли я возражать провести ее домой. Я не знаю, почему она просила меня об этом. В те дни Бьюфорт точно не был рассадником преступности. Единственное убийство, о котором я когда-либо слышал, произошло шестью годами ранее, когда парня закололи снаружи таверны «Морис», которая, между прочим, была притоном для людей подобных Лью. В течение часа или около того произошла настоящая суматоха, и телефоны звонили по всему городу, в то время как взволнованные женщины задавались вопросом о возможности блуждающего по улицам сумасшедшего, который охотился на невинных жертв. Двери были заперты, оружие было заряжено, мужчины сидели возле окон, ища любого необычного прохожего по улице. Но все это закончилось прежде, чем наступила ночь, когда парень пришел в отделение полиции, чтобы сдаться, объясняя, что это была драка, которая вышла из-под контроля. Вероятно, жертва не рассчиталась за проигранную ставку. Парень был обвинен в убийстве второй степени и получил шесть лет в государственной исправительной колонии. Полицейские в нашем городе имели самую скучную работу в мире, но они все еще любили ходить вокруг с важным видом или сидеть в кафе и говорить о «большом преступлении», как будто они были Шерлоками Холмсами.
Дом Джейми был мне по пути, и я не мог сказать нет, не раня ее чувств. Это не значило, что она мне нравилась или что-нибудь в этом роде. Но поймите меня, когда Вы должны проводить несколько часов в день с кем-то, и потом Вы собираетесь продолжать делать это в течение, по крайней мере, другой недели, Вы не захотите сделать что-то, что могло бы сделать на следующий день несчастным любого из Вас.
Пьеса планировалась быть сыгранной в эту пятницу и в субботу, и много людей уже говорило об этом. Мисс Гарбер была настолько впечатлена Джейми и мной, что она продолжала говорить каждому, что это должна быть лучшей пьесой, которую школа когда-либо ставила. Мы узнали, что она имела реальный талант к продвижению чего-либо. Мы имели одну радиостанцию в городе, и они взяли интервью у нее, целых два раза. «Это будет изумительно», объявила она, «абсолютно изумительно». Она также позвонила в газету, и они согласились написать статью об этом, прежде всего из-за связи Джейми и Хегберта, даже не смотря на то, что каждый в городе уже знал об этом. Но мисс Гарбер была неустанна, и только в тот день она сказала нам, что Театр собирался пополниться дополнительными местами, чтобы разместить экстра — большую ожидаемую толпу. Класс охал и ахал, как будто это было большое дело или кое-что в этом роде, но я полагаю, что это было именно таким для некоторых из них. Помните, у нас в классе были парни подобно Эдди. Он, вероятно, думал, что это будет единственное время в его жизни, когда кто-то мог бы заинтересоваться им. Но самое грустное было то, что он был скорее за все прав. Вы могли бы подумать, что и я также буду возбужденным из-за всего этого, но я не был. Мои друзья все еще дразнили меня в школе, и без этого не проходило и дня, и казалось, будет продолжаться вечно. Единственное, что придавало мне сил, было то, что я делал «правильную вещь». Я знаю, что этого не достаточно, но искренне, это было все, что я имел. Иногда я даже чувствовал себя из-за этого хорошо, хотя я никогда не признавался об этом другим. Я мог фактически вообразить ангелов на небесах, стоящих вокруг и смотрящих задумчиво вниз на меня со слезами, заполняющими углы их глаз, и говорящих о том, каким я был замечательным из-за этих моих жертв.
