Три приятеля - Артемьев Д. А. (полная версия книги .TXT) 📗
Приступ рефлексии
Сон, приснившийся этой ночью и прерванный звонком Стаса, не давал покоя. Бутылки в кошелке, желание расплатиться и какой-то Эммануил, которого он, Леня, безусловно, знал, знал, конечно, во сне, поскольку ни одного знакомого с таким помпезным именем у него никогда не было. Что все это значило? В действительности Леня понимал причины этого сна. Он чувствовал, что нанес Оле ужасную рану. Бедное существо, как она, должно быть, переживает! Несколько дней назад он заскочил в больницу после работы. Оля ему очень обрадовалась. Она лежала в кровати, рядом под рукой находился любимый зверек. Он сел около кровати, стал что-то спрашивать и вдруг понял, что Оля его не слушает. Ее тонкие ноздри раздулись, она явно почувствовала запах. Ведь ему, болвану, уже говорили, что вся его одежда пропитана Ириными духами. На бирже ребята принюхивались к нему, а одна девушка-оператор безошибочно сказала, остановившись около него, название духов. И теперь Оля смотрела на него несчастными глазами и молчала, вдыхая запах.
Он скомкал разговор и ушел. Дома его ждала Ира. Она возилась на кухне. Леня сбросил пиджак, вылез из брюк и рубашки, теряя их по пути, схватил верещащую Ирину, содрал с нее фартук вместе с какой-то деталью туалета, – кажется, это была кофточка, – и потащил в спальню. Вернулись они в кухню почти через час и сели ужинать, и все это время Леню беспокоила мысль об Оле. Это было как слабая зубная боль: на стенку не лезешь, но забыть о ней невозможно. После ужина они вернулись в постель и выскочили из нее почти в 9 утра следующего дня, так что Леня даже не успел побриться. Вечером он оказался у себя раньше Ирины, побрился, принял душ и прошел на кухню, размышляя, что бы приготовить к приходу его любимой женщины. Но размышления были прерваны появлением Иры. Она вошла с таким лицом, что он встревожился.
– Кого хороним? – бодро спросил он.
– Ты вчера был у Оли?
– Забегал на минутку, а что?
– Не понимаю. Что-то случилось, но что – я не понимаю. Сегодня она меня встретила очень странно. Глаза, опухшие от слез, задание не подготовлено, со мной практически не разговаривает, а когда я начала выпытывать, что же случилось, она разрыдалась. Хотела подать ей воды, так она даже стакан не взяла, только головой мотала. Слава Богу, пришла Ада Семеновна уложить в холодильник купленные продукты, так она ее немного успокоила. И тоже ничего не понимает. Мы с ней решили занятие прекратить и отложить его на завтра.
– Так, – протянул Леня, – а скажи, ты когда-нибудь говорила с Олей о духах?
– О каких духах?
– О своих.
– Конечно. Она спрашивала название. Я рассказывала ей, что всегда стараюсь пользоваться французскими духами «Клима». И даже пообещала, что, когда она выздоровеет, я подарю ей флакончик. Она радовалась, как ребенок.
Леня выслушал Иру, помолчал. И рассказал ей, какое впечатление было у него от посещения Оли. Он передал, как она впитывала исходящий от него запах, как у нее испортилось настроение и как он ушел вскоре, понимая, что она почувствовала запах Ириных духов.
– Значит, она тебя безумно ревнует, – убежденно сказала Ира.
– Бедная девочка, – вздохнул Леня, – что она вбила в свою маленькую голову!
– Не говори, – возразила Ира, – ты несешь ответственность за тех, кого приручил. Ты для нее бог. И ты предпочел кого-то, в данном случае меня. Это она чувствует не просто так, а как чувствует отвергнутая женщина.
– Да она же зверек. С простейшими инстинктами.
– Глупости. Она женщина. Маленькая, девственная, но уже женщина. И испытать ей пришлось столько, сколько нам и не снилось. А мы, как бы это сказать, надругались над ней. Какая же я бестолковая.
Ира прямо в пальто села в кухне на стул и заплакала. Леня встал перед ней на колени, уткнулся лицом в ее ноги и замер. Ира обняла ладонями его голову, и так они сидели миллион лет.
У Лени затекли колени. Он тихо освободился от Ириных рук, поднялся, расстегнул ей пальто, заставил снять его и отнес на вешалку в прихожую. Принес ей тапочки и снял с нее сапоги. Все это он делал молча, о чем-то думая. Включил чайник, достал банку растворимого кофе и попросил:
– Сделай нам, пожалуйста, кофе. Мне надо позвонить.
Вскоре Леня вернулся, обнаружил готовый кофе и уселся за стол.
– Что будем делать? – спросила Ира.
– Не беспокойся, – ответил он, – я все решу. Ты должна вести себя как ни в чем не бывало. Завтра все будет хорошо. Готовь ужин, я скоро вернусь, только мне на сегодня нужен твой флакон «Клима». Завтра я куплю тебе новый.
– Пожалуйста, – недоуменно ответила Ира, – он на твоем трюмо.
– Чудесно.
Леня обнял Иру, прижал ее к кухонному столу, заставленному разнообразной техникой, и принялся тихо целовать. Потом оторвался от ее мягких губ и исчез. Вскоре за ним щелкнул замок входной двери.
Все складывалось удачно. Мишка был сегодня на дежурстве. Леня взял такси и вскоре вошел в его кабинет. Тот сидел за столом, заваленным историями болезни, которые в наш компьютерный век по-прежнему писали разные врачи на бумажках и подклеивали их в общую папку.
– Что такое? – спросил Мишка. – Звонок странный, твой приход, что все это значит? Триппер, что ли, схватил?
– Ты, лекарь, успокойся, – весело сообщил Леня, – член в идеальном состоянии. Функционирует, как швейцарские часы. Я тебе тут кое-что принес.
И Леня выставил на стол флакончик духов. Мишка взял его, открыл, понюхал и, так и держа его открытым, удивленно посмотрел на Леню. А тот легонько шлепнул его ладонью по руке. Флакон подпрыгнул, и, наверное, половина флакона выплеснулась на Мишкин халат и рубашку.
– Идиот, – зашипел Мишка, – ты что, сошел с ума? Ты зачем вылил на меня бабьи духи, а? Ты скандала хочешь у меня в семье?!
– С семьей разберемся, – ответил Леня, – а запах от тебя мне очень нужен. Слушай.
И он рассказал всю историю с духами, с запахом, с Ирой и с ее выводами. Мишка слушал, широко раскрыв глаза.
– И вот что я решил, – закончил свою речь Леня. – Ты идешь к Оле, ну, как для обычного осмотра, садишься, замечаешь, что она тебя обнюхивает. Не обращаешь внимания на ее удивление и как бы невзначай рассказываешь, что Стас подарил тебе и мне новый французский одеколон, сделанный на основе дамских духов «Клима». И немного посмейся над собой, скажи, что мы оба пахнем теперь, как великосветские дамы. Дескать, в Париже это очень модно, вот Стас и решил нам сделать подарок. А здесь еще про эту моду и слыхом не слышали. Понял?
Мишка оказался понятливым мальчиком. Он сделал знак рукой, чтобы Леня сидел и никуда не уходил, а сам выскользнул из кабинета. Отсутствовал он очень долго. Наконец дверь открылась, и вошел довольный Мишка.
– Ленька, ты гений!
– Ну, уж так и гений. – У Лени снялось напряжение ожидания, хотелось прыгать и шутить. – Просто талантливый психолог с высшим экономическим образованием и с…
– Ты гений, – перебил его Мишка, – знаешь, как она лучилась счастьем. Мне даже трудно было делать вид, что я ничего не знаю про нее и Иру. И еще, когда я уходил, она спросила, можно ли подольше не спать. У нее, видишь ли, не сделаны уроки по языку. Я сурово объяснил про режим, но разрешил еще полчасика поработать.
– Выпить есть? – задал вопрос Леня.
– Спрашиваешь, – протянул Мишка, – ты же сам оставил здесь литровину какого-то виски. Хранится почти полная.
И Мишка застенчиво потупился.
– Кончится, еще принесу, только ты не злоупотребляй. Не старайся догнать более приспособленных к жизни друзей. Тащи.
Это была бутылка «Катти Сарк». И они в течение каких-то пятнадцати минут так нарезались, особенно Леня, что Мишке пришлось выводить его под руки и договариваться со «скорой помощью», которая как раз привезла в больницу некую бабулю, доставить Леню прямо до дома. Ира только руками всплеснула, увидев любимого мужчину. Она быстренько его распеленала, и вскоре он возлежал в кровати и поедал приготовленный Ирой ужин. На все ее вопросы он улыбался и витиевато объяснял, что завтра все будет отлично, только бы она не делала попыток что-то сама расспросить. Бедная девочка все расскажет, он так думает, и он думает правильно, потому что он гений, что является медицинским фактом, установленным его великим другом Мишкой, и потому что он сексуальный гигант, что может немедленно доказать. И доказал, правда, скинув на пол посуду, стоящую на подносе на его коленях.
