Молодая жена на испытательном сроке - Ларина Арина (читать хорошую книгу .txt) 📗
Лена никогда не понимала таких девиц, хотя приходилось признать, что именно старомодность и консерватизм заставляли ее до сих пор сидеть в девках. Через три года ей исполнится тридцать, опасная черта, за которой уже мало что светит. Мама всегда говорила, что найдется принц, который оценит ее по достоинству, но, похоже, она так основательно запрятала свои достоинства, что принцы со свистом пролетали мимо и запутывались в вовремя расставленных чужих сетях.
Нравиться итальянцам она передумала, заранее предвидя провал своих попыток устроить личную жизнь за счет представителей иностранной державы. Лена решила держаться на высоте и максимально использовать ситуацию, чтобы отточить свои навыки владения итальянским. Любые потуги быть красивой на фоне такой спутницы, как Нина, выглядели бы смешно. Лена даже была рада, что не накрасилась: по крайней мере, теперь никто не подумает, что она надеется на мужское внимание. Это только представители животного мира привлекают противоположный пол яркой окраской, пышным мехом и громкими трубными воплями. Она будет вести себя скромно, поскольку здесь ловить нечего. Ее принц должен быть попроще, чтобы потом всю оставшуюся жизнь не прибегать ко всевозможным ухищрениям, дабы удержать понравившийся экземпляр у своей юбки, как это делают сейчас ее подруги. Тем не менее Лену иногда пронзала острая зависть к тому, что у девчонок есть хоть кто-то: мужья, любовники, дети, злобные свекрови, отравляющие жизнь, а у нее только мама, безумно любившая свою единственную дочь и исступленно желавшая ей счастья.
Итальянцы были потрясены Ниной, а переводчицу восприняли как необходимое дополнение. С ней вежливо поздоровались и моментально отвернулись, навострив уши и слушая только ее старательное бормотание. Иногда они напрягались и внимательно вглядывались в ее губы, тогда Лена смущалась, понимая, что допустила ошибку, и повторяла фразу.
Валериано был похож на веселого карликового пуделя. Если бы у него был хвост, то он обязательно вилял бы им от радости и восторга. Он периодически переходил на русский язык, гордо кося глазом на своего спутника и чувствуя себя полиглотом. Виктор, как и Валериано, был сухощавым и невысоким. Но, в отличие от своего непосредственного начальника, вид он имел самый недоброжелательный. Если Валериано ассоциировался с пуделем, то Виктор – с угрюмым бульдогом. Влажно поблескивающая оттопыренная нижняя губа придавала ему вид обиженный и крайне недовольный. При всей своей худобе он имел небольшое круглое брюшко, короткие кривоватые ножки и блестящую лысину. Высоченная Нина, уверенно стоявшая на немыслимых шпильках, возвышалась над итальянцами, как баобаб в саванне.
Виктору, питавшему страсть к высоким женщинам, немедленно захотелось выяснить моральную устойчивость эффектной красотки. Но, будучи незнакомым с обычаями этой дикой страны, он не рискнул проявлять инициативу. Тем более что еще неизвестно, какую именно роль играет девица в их совместном проекте.
Вечно неуверенная в своих силах, Лена воспряла духом, поняв, что ее не погонят прочь немедленно, обвинив в незнании итальянского языка. Культурную программу разрабатывала она, поскольку ленивая Нина решила не тратить свое драгоценное время на подобные глупости, сообщив наивной переводчице, что если она понравится начальству и иностранцам, то, возможно, ее возьмут на постоянную работу. Это была достаточно заманчивая перспектива, и Лена вместе с мамой за одну ночь накатали замечательный план. Тексты на итальянском по всем пунктам плана Леночка старательно выучила.
Полная женщина в отделе кадров бизнес-центра отнеслась к ней весьма доброжелательно, помогла заполнить договор и даже угостила кофе. Лена кофе не пила, он дорого стоил, и они с мамой его просто не покупали, но отказаться от столь любезного предложения она постеснялась. Марина Игоревна долго расспрашивала ее обо всем, внимательно слушала, ласково улыбалась, и расстались они почти подругами. После ухода Леночки Марина Игоревна подумала, что, учитывая начало сотрудничества с итальянцами, скорее всего, придется искать девочку со знанием языка, поэтому, в расчете на перспективу, телефон девушки она припрятала, тем более что Кораблева ей очень понравилась: скромная, интеллигентная, старательная, именно из таких и получаются самые надежные и преданные делу сотрудники.
Переговоры проходили достаточно успешно с той точки зрения, что Лене не без труда, но удавалось справляться со своей работой. Поскольку все упиралось в чертежи, периодически мужчины умудрялись вообще обойтись без ее помощи, обмениваясь какими-то малопонятными словами и терминами, радостно кивали и замечательно понимали друг друга. Тем не менее говорить ей пришлось много, особенно мучительно это было во время обеда. Она так и не смогла притронуться к своей тарелке, поскольку вежливо перебрасывавшиеся необязательными фразами собеседники вынуждали ее постоянно переводить всю озвучиваемую ими галиматью. Лена успела лишь пару раз отпить сок, а потрясающий шницель остыл нетронутым.
К вечеру она уже еле ворочала языком от усталости, голода и нервного напряжения. Радовало одно: во время балета можно будет молчать.
Юлька, первым делом углядевшая в фойе театра Нину, обиженно прошептала:
– Эта фря тоже здесь?
– Она сопровождает гостей и следит за выполнением программы, – пояснил Сергей. – Ты ревнуешь?
– Вот еще! – надулась Юлька. – Много чести.
Основная группа тоже только что вошла. Нина капризно дернула плечиками, скинув шубку в руки нерастерявшегося Виктора. Итальянец приосанился, почувствовав себя ее кавалером. Валериано с сожалением посмотрел на прыткого подчиненного. Лена и Юля одновременно уставились на Нину, решив посмотреть, как она будет разбираться со сменной обувью. Оказалось, что никак. Ее сапожки замечательно дополняли ансамбль, и переодевать их не было необходимости.
Как раз в тот момент, когда Лена судорожно соображала, менять ботинки на туфли или не позориться, подошли Сергей с Юлей. Состоялась процедура знакомства, жениха с невестой пылко поздравили, Юлькину ручку облобызали, а Нина, смерив ее насмешливым взглядом, лишь вежливо поздоровалась.
Тяжело вздохнув, Юлька взяла из рук Сергея полиэтиленовый пакет и, стараясь не смотреть на окружающих, вытряхнула туфельки. Лена тут же грохнула рядом свои. Почти одновременно скрючившись, девушки встретились взглядами, благодарно улыбнулись друг другу и сразу почувствовали себя гораздо увереннее.
В зал они вошли, ощущая взаимную поддержку. Пообщаться соратницам так и не удалось, поскольку Лену втиснули между Виктором и Ниной, а Валериано упражнялся в знании русского языка, обвешивая Юльку неуклюжими комплиментами, как елку самодельными снежинками. Девушка вежливо улыбалась и изредка краснела. Эротический накал воспроизводимых комплиментов снижало только то, что Валериано периодически путал окончания и ударения, забывал слова и смешно шевелил губами, уставившись в потолок. Особо впечатлило Юльку упоминание про «перстные ланиты», смотрел он при этом на ее ноги, поэтому смысл ускользнул от слегка оторопевшей Юльки. Сергей в целом был доволен и лишь иногда ненавязчиво отпихивал от невесты руки не в меру разошедшегося итальянца.
Во время антракта Нина решительно сообщила переводчице, что им просто необходимо поменяться местами, поскольку есть пара важных деловых вопросов к Виктору, которые не требуют перевода. Наивная Леночка глупо поинтересовалась, как же они будут решать вопросы во время действия, но Нина свела соболиные брови в презрительный домик и, нежно улыбаясь Виктору, самым хамским образом отшила ретивую переводчицу:
– Тебя забыли спросить!
Но, как выяснилось позже, Виктора тоже спросить забыли. Попав в Мариинский театр, о котором столько рассказывала ему перед отъездом жена, он отключился от Нининых прелестей и наматывал свежие впечатления, как фабричная катушка, чтобы потом все в подробностях пересказать дома. В антракте он заставил Лену подробно перевести ему купленную программку, побегал по этажам, повосхищался внутренним убранством театра, купил открытки и сувениры, после чего соблаговолил наконец обратить внимание на секретаршу. Нина к тому моменту уже совершенно отчаялась. Сначала она семафорила голыми коленками Валериано, но тот настолько увлекся демонстрацией знаний иностранного языка смущавшейся Юле, что зазывно-призывные выкрутасы Нины просто не заметил. Помахав в воздухе точеными ножками, она собрала вокруг себя небольшую сплоченную группу мужчин, которых тщетно пытались заманить в буфет, в туалет или просто увести от греха подальше их разозленные спутницы. Поняв, что если Виктора приведут обратно, то он ее за этим возбужденным забором просто не заметит, Нина решительно встала и величественно протаранила группу особо упорных поклонников.
