Радуга - Стоун Кэтрин (читать книги полностью без сокращений бесплатно txt) 📗
Та же апрельская луна, под которой встретились на укромной террасе Алекса и Джеймс, освещала тем же мягким светом дорожку на территории Оберлинского колледжа, по которой Кэтрин Тейлор направлялась из Бейли-хаус — общежития, в котором она жила, — в классы «Робертсон-холла». Даже если бы она никогда прежде не ходила этим путем, даже если бы темнота была еще более плотной, чем в самую безлунную ночь, какой-то врожденный инстинкт и безошибочная интуиция все равно вывели бы Кэт к месту, где находится рояль.
Стояла полночь. Веселые звуки праздничной субботней вечеринки в колледже постепенно угасали, смех затихал, по мере того как компания распадалась на парочки. Кэтрин в глубоком раздумье даже не слышала звуков любви и радости, наполнявших мир вокруг нее, и вовсе не была обеспокоена тем, что этот уик-энд провела одна. В конце концов, она оказалась именно там, где хотела: у рояля, на котором с наслаждением будет играть до самой зари.
Кэтрин не слышала шума вечеринок, так же как не чувствовала леденящего холода ночного ветра. Ей было тепло — от предвкушения игры и от радостного воспоминания о событиях прошедшего дня. Он выдался славным — солнечным и наполненным замечательными приметами скорой весны. Кэт все послеобеденное время просидела скрестив ноги на прогретой лужайке в Таппан-сквере, читая «Кузину Бетту» Бальзака. Она читала классический роман в оригинале, на французском языке, а позднее, когда солнце село, унеся с собой и нежное тепло, вернулась в свою комнату и, так же по-французски, записала свои впечатления о прочитанном на разноцветные карточки, которые собирала для курсовой работы.
Весь Вечер Кэт читала Бальзака и лишь к полуночи отправилась знакомым путем в консерваторию. Она шла стремительно, нетерпеливо, но сейчас, подойдя к «Вилдер-холлу» — зданию Союза студентов, Кэт почему-то замедлила шаг, сошла с дорожки, ведущей в консерваторию, и направилась к почтовым ящикам студентов. Зачем? Кэт и сама не могла бы ответить на этот вопрос. Конечно же, ее почтовый ящик еще пуст. Ведь два дня назад Кэт получила письмо из Топики. И хотя длинные, веселые, полные любви письма родителей приходили довольно часто, так же как и ее нежные письма в Топику, все равно для очередной корреспонденции слишком рано.
Но что-то подсказывало девушке непременно проверить свой почтовый ящик, и, убедившись, что там действительно есть корреспонденция, Кэт почувствовала, как затрепетало ее сердце от неожиданной радости и удивления: в очередной раз состоялась невероятная телепатическая связь между ней и обожаемыми родителями. Удивительное чувство взаимопонимания, не требующего слов, никогда не покидало Кэт. Набирая изящными пальчиками код замка, она увидела в отверстие, что конверт довольно тонкий. В нем скорее всего вкратце изложены новости, которые мама забыла упомянуть в последнем своем письме, — хорошие новости о соседях, или о продаже своей керамики, или о делах отца на музыкальном поприще. Кэтрин и сама не раз делала подобное: вспомнив что-нибудь, о чем забыла написать в большом послании, отправляла красочную открытку, изображавшую Таппан-сквер в великолепии осенних красок.
Бледно-голубая открытка с тисненым лебедем пришла не из Топики, а из Лос-Анджелеса, из отеля «Бель-Эйр». Изящным почерком Алексы было выведено:
«Кэт, из-за всего этого волнения я совершенно забыла сказать тебе, что ужасна рада твоему переезду в Нью-Йорк. Еще раз спасибо за чудесные розы. А.».
«Все это волнение» выразилось в сбивчивом телефонном разговоре сестер. Утром, после присуждения «Оскара», Алекса позвонила поблагодарить Кэтрин за очаровательный букет роз «Леди Ди». Алекса пришла в восторг от замечательных бледно-персикового оттенка роз, их аромата и изящества, о чем и сообщила Кэт. Та, в свою очередь, как и старшая сестра, так же сбивчиво и задыхаясь, еще и еще раз повторяла, как она счастлива и рада ее «Оскару». Разговор был недолгим, потому что после излияния восторженных чувств наступило неловкое молчание, а потому сестры наскоро и смущенно распрощались.
Но очевидно, после разговора Алекса вспомнила другие важные слова, которые и решила выразить на бумаге. У Кэтрин тоже было немало важного и невысказанного, но ей не хватало мужества ни на разговор, ни даже на письменное изложение. И все же надо будет поговорить!
Кэт должна рассказать Алексе, что смотрела «Ее величество» бесчисленное множество раз, как страстно желала сестре выиграть «Оскара» и как гордится ею, всегда — с «Оскаром» или без него. И еще она должна сказать старшей сестре, что очень волнуется, собираясь ехать в Нью-Йорк. Кэт должна об этом рассказать или по крайней мере написать о своем состоянии, но она этого не сделала, поскольку ей всегда не хватало естественной смелости Алексы.
Бережно положив открытку в карман пальто, Кэтрин вернулась в холодную лунную полночь. Но сейчас она ощущала не просто тепло, а настоящую радость. «Я забыла сказать тебе, что безумно рада твоему переезду в Нью-Йорк», — написала Алекса. О, как бы Кэт хотелось, чтобы так оно и было на самом деле! Она так сильно любит, просто обожает свою старшую сестру и так хочет быть рядом с ней в надежде на то, что хрупкая дружба, зародившаяся восемь лет назад, окрепнет и расцветет.
Как же Кэт надеется, что Алекса полюбит ее!
Удивительное тепло, согревавшее душу Кэт, внезапно исчезло, и причиной тому — Кэт знала — был вовсе не пронизывающий ветер. Это начался лихорадочный озноб, вызванный призраком прошлого, напомнившим, что, несмотря на теплые и обнадеживающие воспоминания о последних годах, был период — большая часть ее жизни, — когда между сестрами не существовало никакой дружбы. То было очень болезненное время, когда они жили вместе, под одной крышей, когда Алекса имела реальную возможность по-настоящему узнать младшую сестру.
«Но Алекса тогда меня не любила, — вздрогнула Кэтрин. — И что, если, узнав меня ближе сейчас, она так и не полюбит меня?»
Теперь Кэт трясло от жестокого, леденящего страха. Она чуть ли не бежала к роялю… к своей музыке… чтобы поскорее уйти в магический мир гармонии и счастья.
