Триумф нежности - Макнот Джудит (читать книги онлайн бесплатно полные версии TXT) 📗
А может, это не так уж плохо? Почему бы свободной американской женщине, находящейся в здравом рассудке, не решиться стать женой этого красавца шовиниста… который будет обращаться с ней так, как будто она сделана из хрупкого стекла… который, возможно, будет работать до тех пор, пока не сможет обеспечить ее всем, что она захочет… который может быть таким страстным… таким нежным.
С мечтой о Рамоне Кэти заснула.
Глава 6
Кэти проснулась следующим утром от телефонного звонка.
Она на ощупь взяла трубку и, не открывая глаз, приложила к уху. Голос ее матери зазвучал раньше, чем Кэти успела вымолвить слова приветствия.
— Кэти, дорогая, кто, в конце концов, этот человек?
— Рамон Гальварра, — спокойно ответила Кэти.
— Я знаю его имя, ты нам его представляла. Что он с тобой делает?
— Со мной? — пробормотала Кэти. — Ничего.
— Кэти, не глупи! Он же охотится за твоими деньгами!
— Ему не нужны деньги, ему нужна жена, — слабо вступилась Кэти.
В трубке замолчали. Когда голос матери зазвучал снова, в каждом слове сквозило презрение:
— Этот пуэрто-риканский фермеришка собирается жениться на тебе?
— Испанский, — поправила Кэти.
— Что?
— Я сказала, что он испанец, а не пуэрториканец. А вообще он такой же американский подданный, как мы с тобой.
— Кэтрин! — Голос матери прозвучал очень сухо и наставительно. — Я знаю, что моя дочь, к сожалению, не всегда бывает разумна. Но ты же не решила выйти замуж за этого человека?
Кэти заколебалась. Со сна можно ответить «да». Она села и свесила ноги с кровати:
— Мне так не кажется.
— Тебе так не кажется? Кэтрин, оставайся дома и не впускай этого мужчину, пока мы не приедем. Господи, это убьет твоего отца! Мы будем у тебя сразу после завтрака.
— Нет, не надо! — сказала Кэти, окончательно проснувшись. — Мам, послушай. Ты меня разбудила, и я с трудом соображаю, но тебе не о чем беспокоиться. Я не собираюсь замуж за Рамона и вообще не предполагаю с ним встречаться дальше.
— Кэтрин, ты уверена? Или ты так говоришь, чтобы успокоить меня?
— Ох, ну честное слово.
— Хорошо, дорогая, но если он появится около тебя снова, только позвони, и мы приедем через полчаса.
— Мам…
— Позвони нам, Кэти. Мы с отцом любим тебя и хотим защитить. Не стыдись признаться, что не сможешь справиться с этим испанцем, или пуэрториканцем, или кем бы он там ни был.
Кэти открыла рот, чтобы возразить, что у нее нет необходимости защищаться от Рамона, но затем передумала. Мать все равно не поверит, что толку спорить.
— Хорошо, — вздохнула она. — Если ты мне понадобишься, я позвоню. Пока, ма…
«Что случилось с родителями?»— недоумевала Кэти спустя полчаса, натягивая желтые велюровые брюки. Надо же было так себя накрутить! Спасать ее от Рамона… Почему бы им уж сразу не вызвать пожарную машину, «скорую помощь»и полицию! Да, верх тоже желтый! Зачесав волосы назад, она скрепила их черепаховым гребнем. Провела по губам коралловой помадой. А теперь надо пойти купить что-нибудь подороже и полегкомысленнее, чтобы выбросить из головы и родителей и Рамона.
Кэти положила кофейную чашку в посудомоечную машину, и вдруг зазвенел дверной звонок. О Господи, родители! Позавтракали и прикатили наводить порядок. Она покорно прошла в гостиную, рывком открыла дверь и в изумлении отступила перед высокой, гибкой фигурой, загораживающей солнечный свет.
— Я… я как раз собиралась уходить, — сказала Кэти. Не обращая внимания на ее слова, Рамон вошел и решительно закрыл за собой дверь. Насмешливая улыбка промелькнула на его лице.
— Почему-то я так и подумал.
Кэти посмотрела на его суровое красивое лицо, в котором читалась железная решимость, и на могучие плечи. Столкнувшись с его баскетбольной высотой и твердыми намерениями, Кэти решила отступить, чтобы привести в порядок мысли. Повернувшись, она бросила через плечо:
— Я приготовлю тебе кофе.
Она чуть не уронила чашку, когда руки Рамона обняли ее за талию, прижав к себе. Его дыхание слегка коснулось ее волос.
— Я не хочу кофе, Кэти.
— Завтрак?
— Нет.
— Тогда чего же ты хочешь?
— Повернись — и я покажу тебе.
Кэти отрицательно покачала головой. Чтобы не повернуться, она так сильно схватилась за край стола, что кончики ее пальцев побелели.
— Кэти, я не сказал тебе главную причину, по которой я не захотел, чтобы ты надела этот купальник. Мне в этом трудно признаться даже самому себе. Но между нами все должно быть честно. — Он сделал паузу, затем с неохотой сказал:
— Я бешено ревновал. Не хочу, чтобы кто-то, кроме меня, любовался твоим телом.
Кэти нервно сглотнула. Ну зачем он ее обнимает, это так мешает собраться с мыслями!
— Ладно, принимаю твои объяснения. Честно говоря, мне он и самой не нравится — слишком вызывающий. Но тем не менее я сама решаю, что мне носить. Я вчера тоже была хороша, вела себя как истеричный подросток. Извини. Но дело не в этом, Рамон. Я не могу стать твоей женой. Ничего хорошего из этого не получится.
Она ожидала, что он согласится с этим. Очевидно, что ей виднее. Его руки скользнули вверх к ее плечам, и он нежно, но настойчиво повернул ее к себе. Кэти смотрела на загорелую кожу его груди. Верхние пуговицы светлой голубой рубашки расстегнуты. Контраст сводил ее с ума.
— Посмотри на меня, querida! Этот глубокий, хриплый голос, называющий ее дорогой, заставил Кэти повиноваться. Она неохотно подняла огромные, полные тревоги глаза.
— Ты сможешь стать моей женой. И это будет прекрасно. У нас все будет хорошо. Я сделаю все, чтобы было так.
— Мы люди разных культур! — отчаянно воскликнула Кэти. — Хоть это ты должен понимать! У нас разная психология, все разное!
Его глаза уверенно смотрели на нее.
— Не все. Я буду возвращаться вечером домой, и мы будем любить друг друга до тех пор, пока ты не станешь умолять меня остановиться. А утром я буду покидать тебя, и твой поцелуй будет гореть на моих губах. Я буду жить ради тебя. Я наполню твои дни радостью. А если Господь пошлет нам большое горе, я буду держать тебя в своих объятиях, пока не высохнут твои слезы, и тогда я научу тебя снова смеяться.
Как зачарованная, Кэти смотрела на твердый чувственный рот, наклоняющийся к ней.
— Такое чувство, что мы боремся не на жизнь, а на смерть.
Он приблизил свои губы к ее губам:
— Борьба — это тоже компонент любви.
— Мы будем… мы будем спорить по любому поводу. Ты — властный, а я люблю независимость.
Его губы на мгновение прикоснулись к ее губам.
— Мы научимся ладить.
— Человек не может только давать. Что же ты хочешь от меня?
Его руки сжали ее.
— Все, что я предлагаю тебе, ты тоже можешь дать мне. Он приник к ее губам, заставляя их раскрыться и проникая языком в глубину ее рта.
Что-то произошло с Кэти, тлевший огонь страсти вдруг вспыхнул, обжигая ее неистовой яростью. Она прильнула к Рамону, отвечая на бесконечные возбуждающие поцелуи. Беспомощная, Кэти только стонала от желания. Под ласками его умелых пальцев ее соски затвердели, она часто, порывисто дышала.
— Мы принадлежим друг другу, — прошептал он. — Скажи мне, что ты знаешь это, — хрипло приказал Район, и его руки скользнули под упругий пояс ее брюк, обнажая ее ягодицы и принуждая ее тесно прижаться к его трепетно пульсирующей возбужденной плоти. — Наши тела знают об этом, Кэти.
Слабеющая защита благоразумия окончательно рухнула и от прикосновений его рук к ее обнаженному телу, и от неистовства его страсти.
— Скажи мне, — настаивал Рамон, — мы принадлежим друг другу.
Сказанные шепотом слова прогремели в ее ушах, они слегка остудили страсть Кэти, напомнив, кто она и кто он. Она откинулась в его объятиях и пристально посмотрела на него.
Взгляд Рамона отметил лихорадочный цвет, окрасивший ее щеки, расширенные от страсти глаза. Проведя рукой по ее волосам, он прижал лицо Кэти к своей груди.
