Тебя искал (СИ) - Кит Тата (читать книги бесплатно полные версии TXT, FB2) 📗

- Тогда иди наверх в свою комнату.

- Ладно, - согласился он нехотя и, прихватив Ириску, побрёл в сторону лестницы.

Я же включила чайник и достала из холодильника мёд и лимон.

- Наверх! – крикнула я, когда краем глаза уловила, как Матвей начал заваливаться на диван.

- Пустили в дом бабку, Сосиска, - бурчал себе под заложенный нос Матвей, но по лестнице поднимался.

- И футболку надень. И носки! – кричала я ему вдогонку.

Ходит в одних тонких штанишках…

Налила ему большую кружку чая и мысленно поставила галочку на то, чтобы завтра утром съездить в ближайшую аптеку. Прихватила с собой одеяло и подушки, которые успела стаскать к Матвею на диван, и поднялась в комнату, где мужчина лежал под пледом в позе эмбриона и шумно втягивал носом сопли.

- Садись. Попей чай. Может, хоть горлу станет легче. Спрей для носа с собой взял?

- Вот, - вытянул он из-под пледа руку и протянул мне маленький белый баллончик. – Он не работает.

- Потому что тут штучка блокирующая стоит. От детей, видимо. И детин, - добавила я многозначительно.

Открыла Матвею спрей, которым он сразу воспользовался. Укрыла его одеялом, поправила под ним подушки и подала чай.

- Капец, тебя колбасит! – покачала я головой, глядя на то, как мелко потряхивались руки, держащие кружку с горячим чаем. – Давай «скорую» вызовем!

- Давай мы в тебе бабку паникующую вырубим?

- Я сейчас тебя вырублю. Пей, - мягко подтолкнула к его лицу кружку. – Градусник есть?

- Где-то внизу. На кухне поищи.

- Надеюсь, он ректальный?

- К чему такие надежды? Хочешь увидеть мой зад? Я и без повода могу его показать.

- Хочу тебе в этот зад градусник вставить по самый локоть. Может, хоть так на «скорую» согласишься.

- Ааа, прелюдия? Ну, неси – попробуем.

Кое-как смогла найти градусник. Детский, с зайчиком.

Вернулась в комнату и обнаружила там спящего Матвея, который снова свернулся калачиком и спрятал бороду под одеялом. Ириски видно не было.

Включила свет на второй прикроватной тумбе и села рядом с мужчиной, мягко потрясла его за плечо:

- Эй, проснись. Нужно измерить температуру.

- Не хочу, - невнятное из-под одеяла, и лохматая голова полностью исчезла под тканью.

- Я тебя сейчас за волосы вытяну, а градусник точно в одно место вставлю. Подмышку давай.

Сердитое гнусавое рычание из-под одеяла, будто я медведя за щеки тянула, и Матвей как ребенок поднял руку, ожидая, когда я вставлю градусник. Даже глаза не открыл, только брови недовольно хмурил.

Вложила градусник ему в подмышку и мягко коснулась локтя, чтобы он опустил руку. Снова накрыла Матвея одеялом и стала ждать, когда градусник подаст сигнал.

Примерно через минуту прерывистый писк из-под одеяла оповестил о том, что градусник можно забирать.

- Эта хрень сейчас взорвётся, что ли? – прохрипел Матвей, всё ещё не открывая глаза.

- Да. Отдай мне её скорее. Я разминирую.

- Знаешь, как холодно каждый раз сдвигать с плеча одеяло? Ты вообще не облегчаешь мою долю.

- Но ной. Градусник, - перебрала я пальцами перед его носом, и, наконец, получила то, что мне было нужно. – Тридцать семь и три, помиранец. Симулируешь, что ли?

- Это ты читать не умеешь. Там без запятой.

- Триста семьдесят три? Тогда тебе нужно обтирание, потому что жаропонижающих у тебя нет. Поверим тому, что видим или перемерим? Мне кажется, что у тебя гораздо выше температура – ты очень горячий.

- Да, я такой, - прогнусавил он самоуверенно с легкой улыбочкой на губах. – Можешь лампу погасить? Глазам больно.

- Да, сейчас, - выключила лампу, к которой он был повернут лицом. – Так нормально?

- Угу. Втыкай. Только нормально, - поднял Матвей руку, чтобы я вновь поставила ему градусник.

В этот раз от градусника с зайцем остались только уши, остальное – исчезло в волосатом ковре.

- Тридцать восемь и семь.

- Опять неправильно читаешь. Там без запятой.

- Теперь точно нужно обтирание или хотя бы мокрую повязку на лоб.

- Делай, что хочешь, только не мешай мне спать.

Спустилась вниз, ещё раз порылась в аптечке, но ничего не нашла. Только пакетики с солодкой. Было ещё обезболивающее, но оно оказалось просроченным.

Налила в небольшой таз прохладной воды, в ванной комнате на первом этаже нашла маленькое чистое полотенце и со всем этим набором вернулась в комнату, где спал Матвей.

Оставила таз на тумбочке закатала рукава мужской толстовки и мягко разбудила Матвей, убрав со лба его волосы. Даже волосы показались горячими.

- Эй. Перевернись на спину.

- М? Зачем? – пьяный взгляд с трудом сосредоточился на моём лице.

- Так надо. Либо обтирание, либо «скорая». Выбирай.

- Я так и на клизму могу согласиться, если альтернативой каждый раз будет «скорая».

- А почему ты против «скорой»? Квалифицированные медики явно лучше, чем я.

- Они уколы ставят. Не хочу.

- Трусишка, - хохотнула я. Слушая его гнусавый голос, даже злиться не получалось.

- Садись, - приподнял Матвей голову.

- Куда?

- Туда. Чтобы я башкой лёг тебе на колени.

- Зачем?

- Я откуда знаю? Мне мама так обтирание делала.

- Ну, ладно, - повела я плечами и села у изголовья кровати. – Хотя, я бы и постоять могла.

- Не гунди, а. Башка трещит, - положил Матвей свою голову мне на колени и, шумно вдохнув, подобрал сопли. – Ну. Втирай. Что у тебя там?

- Вода и тряпка. Можешь спать.

- Угу.

Снова убрала со лба его волосы, смочила в тазике полотенце, выжала и приложила к горячему лбу. Матвей поморщился – видимо, ощущения от мокрого холодного полотенца на голове не самые приятные.

- Что это за тряпка? – спросил он с закрытыми глазами, пока Ириска вновь устраивалась на его груди поверх одеяла. – Чистая?

- Можешь не волноваться. Я лично ее простирнула сразу после того, как отмыла Ирискино дерьмо.

- Я хочу волноваться, но у меня нет сил. Так что я охренительно спокоен.

- Счастье-то какое, - заметила я иронично. – Слушай, не хочешь «скорую», давай позовём кого-нибудь из твоих родственников или знакомых. Пирсюху например…

Зачем я постоянно о ней вспоминаю?

- Сейчас ночь. Никто не приедет. Можешь просто перевесить свои серьги на соски, чтобы мне стало легче. Заодно Сосиска с твоими висюльками поиграет. Я про серьги, если что.

- Дурак, - хохотнула я, шутливо накрыв его глаза влажным полотенцем.

- Во-во! Вот так оставь. Кайф.

- Так нормально? – спросила я, приложив к шее Матвея влажное полотенце.

Его мелко потряхивало, и это мне совсем не нравилось.

- Угу, - протянул он в полудрёме и положил свою горячую ладонь поверх моей кисти. – Какая у тебя холодная рука! Оставь тряпку, потрогай здесь, - приложил он мою ладонь к своему лбу и перевернул тыльной стороной, когда ты согрелась от его кожи. – Всё, срок твоей холодной годности истёк.

- Слушай, Матвей, может, тебе сходить в прохладный душ или на улицу ненадолго выйти. Или, может, вообще догола раздеться и уксусом обтереться?

На последних моих словах глаза Матвея открылись и сосредоточились на мне.

- Ты что-то сказала про раздеться догола? Хочешь увидеть, насколько волосато моё лукоморье и каков там дуб?

- Ты дурак?

- А жаль. Там чудеса…

- Там леший бродит… - продолжила я на автомате.

- Ну, ни то, чтобы он там прям бродит сейчас. Так, кимарит. Скукожившись. Как бомж у батареи.

- Фу, боже! – спрятала я своё лицо в ладонях и откинулась на спину на постель в приступе тихого смеха, пока на моих коленях смеялся Матвей. – Моя жизнь больше не будет прежней. Как это развидеть?

- Ты уже представила? – дразнил меня Матвей и, поймав за руки, потянул обратно в сидячее положение.

- Я просто вспомнила, как выглядят бомжи. Не думала, что после тридцати у мужчин там всё настолько запущенно.

- Мне еще не после тридцати. Только-только тридцать исполнилось.