Миражи (СИ) - Вересов Иван (читать книги полностью .txt) 📗
— Почему это мой?
— А вы им так восхищались с дороги.
— Говорят, что колоннаду обрушила гроза, но мне кажется — это замысел архитектора. Слишком правильно, простовато смотрелась беседка в этом романтическом пейзаже, да и дублировала Храм дружбы, а так — антик чистой воды. От колоннады ещё и водопад был устроен, до самой Славянки, теперь всё заросло травой, и остались только ступени.
— Люблю смотреть на воду, — сказала Ника, — и реки люблю. У нас красивая река Лена.
— Никогда не был в ваших краях… хотел бы я знать почему так назвали реку?
— К стыду своему не знаю, я не умею так обстоятельно задаваться вопросами истории. Языки — другое дело. Но теперь буду! Вернусь домой, обложусь книгами.
— Да Гугла достаточно, Интернет многие проблемы решает. Таак… опять народ собирается, посмотреть на наследницу Роханского престола, идём, а то ещё два этажа впереди, а время уже к обеду приближается. Вы ещё не проголодались?
— Нет! Пока всё не осмотрю, не уйду отсюда!
— Даже под угрозой мук голода?
— Именно так!
Они оба шутили и глаза их смеялись. И так было легко в этом мире, сохранённом Дворцом, в настоящем и в прошлом одновременно, да, было легко, и близость возникала естественно, несмотря на то, что Виктор и Ника едва знали друг друга. Разницы в возрасте они не чувствовали.
— В таком случае, после осмотра дворца и парка я осмелюсь пригласить ваше высочество поужинать со мной, — церемонно произнёс Вяземский с лёгким поклоном.
Вероника улыбнулась и опустила глаза.
Виктор понял, что молчание в данном случае означает согласие.
— Но продолжим наш осмотр, — перешел он к оставленной теме, — да, после Петра Первого судьбу России стали определять женщины, из которых Екатерина Вторая была самой достойной. Конечно это не оправдывает её средств для достижения цели. Впрочем, пример дворцового переворота был на памяти приближенных молодой царицы. Вопрос отдавала ли она приказ убить своего супруга Петра Третьего, или ретивые царедворцы перестарались и превысили полномочия до сих пор остаётся открытым, но правда в том, что хоронить императора пришлось поспешно, отпевать в закрытом гробу, чтобы подданные при прощании не заметили его синяков и ссадин, а по некоторым сведениям — недостатка пальцев на руке. По этим свидетельствам выходит, что император был не только отравлен, но и убит.
— Какой ужас!
— Да, бедный Петр и еще более несчастный в своем ожидании престола Павел. Сама Екатерина писала в своих мемуарах, что супруг её скончался от желудочных колик. Вся эта история в царской семье с удивительной точностью воспроизводила ситуацию описанную Шекспиром в Гамлете. Павел Петрович стремился узнать подробности смерти отца. Он ненавидел графа Орлова, не исключено, что романтически настроенный цесаревич сравнивал себя с принцем Датским, мать — с Гертрудой, а фаворита императрицы, графа Орлова, соответственно, с Клавдием.
У Екатерины с сыном были сложные отношения. По закону утверждённому Петром Великим, государь мог назначать себе преемника, любого достойного, независимо от родства. Вот Екатерина и решила передать корону не сыну, а внуку Александру. Опять я вперёд забежал. Этому внуку прежде следовало появиться на свет. Когда это произошло, Павел и Мария получили щедрые подарки в виде земель, а внука императрица забрала себе. В её покоях он жил и воспитывался. Сторонница новых методик, Екатерина не позволяла его пеленать, брать на руки и соблюдать рядом с колыбелью тишину. Говорят, что Александр был глуховат, потому что бабушка приказывала стрелять из пушек, чтобы приучить его к этим звукам. Может это сказки историков, но сама Екатерина писала, что Александр рос мальчиком здоровым, весёлым, не страдал простудами. Он вообще не болел. Вероятно, бабушка уделяла внимание его закаливанию.
А Павел всё ждал и ждал когда же мать уступит ему трон. Характер цесаревича испортился. Он и раньше страдал приступами нервного возбуждения и неуёмного гнева, а от долгих лет ожидания стал ещё и подозрителен. Все больше проводил времени в Гатчине, где занимался чем-то вроде «потешных» полков. Он боготворил своего прадеда — Петра Великого.
— При других обстоятельствах он мог бы стать хорошим правителем?
— Уверен в этом. Знаете, когда Павел с женой поехали за границу в большое путешествие, то даже сама Екатерина вынуждена была изменить своё отношение к сыну. До этого она его ни во что ни ставила, а тут от многих людей, к мнению которых она прислушивалась, стали доходить до неё сведения, что Павел Петрович показал себя наилучшим образом и во французском обществе, и при дворе короля Сардинии, да во всех тех местах, где цесаревич побывал, о нём сложилось самое хорошее мнение. Он был прекрасно образован, знал несколько языков, остроумен, доброжелателен, а с женщинами безупречный кавалер. Согласитесь, что характеристика не подходит для угрюмого психопата. Выходит, что от рождения Павел не был таким. Жизнь сделала его подозрительным, нервным. Единственное, чем он страдал ещё и в молодости — приступы гнева. Но кто из русских царей этим не страдал? Разве что Николай Второй, да может быть государь Алексей Михайлович, прозванный тишайший за кроткий нрав. Некоторые историки ставят под сомнение принадлежность Павла к фамилии Романовых, но мне кажется, что если бы Екатерина родила не от ненавистного мужа, а от фаворита, то она не относилась бы к ребёнку с такой неприязнью. Явно прослеживается не одно только нежелание отдавать трон, было что-то ещё. Отношения сына и матери штука сложная, кто теперь скажет любила ли она его, или ненавидела? А вот цесаревич чтил и уважал мать, первое, что он сделал, когда женился — это написал для Марии Фёдоровны нечто вроде правил поведения. И в них было обязательным — уважительное отношение к Екатерине, и строжайше запрещено было хоть в чём то спорить с ней, или на что-то жаловаться.
Глава 14
— Чудесный всё-таки вид, — сказал Виктор, он всё ещё смотрел в окно, Вероника стояла рядом с ним и скользила глазами по глубокой перспективе, уходящей вдаль аллеи. Ей нравился Павловск, но и в любом другом месте она была бы беспричинно счастлива рядом с Виктором. Главным оказалось не место, а он.
Она ничего не знала о любви, в семье Нику учили другому: уважению, целеустремленности, честности, взаимопомощи, верности, патриотизму, но любовь? Было страшно, и хорошо, и горячо под его взглядом, и дышать трудно. И надо было как-то скрывать это, а не хотелось. Вот, если бы он обнял ее так, как друзья отца в детстве. Нет, пусть бы по-другому, как в кино…ой, что за глупости! Ника заставила себя не только слушать голос Виктора, но и вникать в смысл сказанного.
— Да, у архитекторов было время, — продолжал Вяземский, — владельцы, сделав заказ, уехали в путешествие по Европе. Павел Петрович и Мария Фёдоровна посетили Польшу, Священную Римскую Империю, Нидерланды, Францию, итальянские княжества. И всюду их принимали радушно, осыпали подарками. Этот вояж длился четырнадцать месяцев. Но где бы ни бывали молодожены, всюду помнили они о Павловске и приобретали для своего нового дворца картины, мебель, скульптуру. Они ходили по лавкам антикваров, мастерским художников. Вот, например, мы проходили кабинет с копиями фресок Рафаэля — так это тоже подарок художника, хозяина мастерской высоким гостям. А во Франции на Севрской мануфактуре цесаревич с супругой приобрели фарфоровых изделий на сумму триста тысяч франков. Можете себе представить? Даже для царской четы это было слишком, так что Екатерину как не понять. Ей надо было строить свой дворец, а тут такие расточительные детки.
Ладно, идём дальше.
Они покинули место у окна и перешли в следующий зал анфилады.
— Вот бильярдная, — рассказывал Виктор, — и снова Камерон и античность.
