Любовь навылет (СИ) - Володина Таня (читать хорошую книгу .txt) 📗
— Люблю, — её улыбка стала шире и завлекательней. — Из твоих рук — всё что угодно. Я даже «Силу жизни» пила, а в ней шестьдесят градусов.
Даша высунула из-под одеяла ноги и кокетливо пошевелила пальцами. Оленев хмыкнул:
— Не больше сорока. И, Дашенька, я бы с огромным удовольствием запер сейчас дверь, зашторил окна и… — он с трудом оторвал взгляд от её ног. — Но не получится. Меня ждёт директор порта, а тебя — представитель Минобороны. Через пятнадцать минут в комнате переговоров. Понятия не имею, где это. Ты найдёшь?
— Как через пятнадцать минут? — воскликнула Даша и кинулась к своей сумке за папкой с документами.
Она ожидала увидеть старого тыловика с пузом, а увидела хрупкую девчонку с испуганными глазами:
— Мне сказали провести с вами сверку, — пролепетала она, — но я никогда этого не делала. Я тут на стажировке… по другой специальности…
Даша не стала уточнять, по какой.
— А документы у вас с собой?
— Мне что-то прислали, но я не уверена, что это полный комплект. Кажется, тут небольшая неразбериха…
— Давайте вместе посмотрим, — ласково предложила Даша. — Если не найдём какой-нибудь счёт, то я просто сделаю вам копию и вы её учтёте. Согласны?
— Да, конечно. Буду вам благодарна.
Кажется, ей здорово повезло. Девчонка не собиралась биться за каждый выставленный счёт и вопрошать: «Когда это вы возили наших разведчиков в Лабытнанги на рыбалку? Не было такого!». Через два часа все документы были отксерокопированы и подшиты в папку Минобороны заботливой Дашиной рукой. Теперь они не отмажутся, что у них не хватает бумажек! Ещё через несколько минут Даша распечатала акт сверки и положила на стол. Спросила с тревогой:
— А вы уполномочены подписать? Мой директор здесь, он поставит подпись, а кто подпишет с вашей стороны?
— Я и подпишу, — ответила девчонка, — мне даже печать прислали.
Обещанная премия — в кармане! Окрылённая успехом, Даша сбегала в администрацию к Оленеву, подписала акты и отдала экземпляр девчонке. Потом обстоятельно и со вкусом пообедала и вернулась в приёмную. Оленев и директор порта всё ещё обсуждали, где нужно оборудовать вертолётные площадки, чтобы перекидывать вахтовиков из города на нефтяные платформы. Даша устроилась на стульчике и открыла ноутбук. Можно было подождать Оленева в номере, но ей хотелось быть как можно ближе к нему. Она листала новости в интернете, вслушивалась в голоса за стеной и мечтала о том, как они останутся наедине.
Свайная машина снова заработала. Бум! Бум! Бум! Несколько раз по рабочим вопросам звонила Нина Петровна, один раз Эд:
— Вы успеваете на вечерний рейс? — спросил он.
— Должны успеть. Я уже закончила сверку, а Матвей Иванович ещё занят. Но ему нужно лететь в Ты-Ю, его комиссия ждёт, так что вряд ли мы тут задержимся. Ты вечером работаешь? Случайно не ты будешь сажать наш самолёт?
— Нет, у меня сегодня выходной, но я тебя встречу. Соскучилась по мне, да? — слышно было, что он улыбается.
— Эд, не надо меня встречать, — испугалась Даша. — Я устала, я сразу домой.
— У меня для тебя сюрприз, тебе понравится.
— Не надо, Эд, пожалуйста! Я без шуток!
Наконец Оленев освободился.
Они попили чаю с ватрушками и поспешили в автобус. В этот раз звёзды не освещали им путь. Утрешнее солнце скрылось за тучами, и неприглядная реальность резала глаза: серое небо, серый снег. Работяги, пропахшие куревом и бензином, громко обсуждали предстоящий отдых и женщин, которых они встретят в городе. Автобус подпрыгивал на кочках. Но Даша любила весь мир: и работяг, и унылый пейзаж, и начавшийся снегопад. Она прижалась коленом к ноге Оленева и блаженствовала, время от времени погружаясь в мечтательный сон. Оленев тихо разговаривал по телефону то с генеральным директором, то с техниками, то с какими-то людьми, которых Даша не знала.
Свободных мест в бизнес-классе не оказалось. Их усадили в хвосте. Даша выбрала место у окна, повернулась к Оленеву:
— Ты опять заснёшь до взлёта?
— Нет, сегодня ночью мне удалось немного поспать.
— А вчера не удалось? — Даша вспомнила вчерашний мертвецкий сон Оленева, и почувствовала укол ревности.
Где он провёл ту ночь, что так умаялся?
— Вчера я на тренажёре занимался. Днём он постоянно занят, ребята тренируются. Свободные часы есть только ночью, но это даже к лучшему: можно поработать над концентрацией внимания, да и не мешает никто.
— О, теперь понятно, почему у тебя такая фигура…
Перед глазами всплыла широкая спина и подтянутые ягодицы. Даша снова ощутила острое физическое влечение и заёрзала на сиденье. Может быть, во время полёта у них будет возможность хотя бы поцеловаться? Весь день они были так заняты, что не нашли минутки даже обняться.
— Я рад, что тебе нравится моя фигура, — усмехнулся Оленев, — но я говорю не про спортивный тренажёр, а про авиасимулятор на динамической платформе. Он у нас один, расписание очень плотное.
— Но это же для лётчиков… Зачем тебе?
— Помнишь, ты спрашивала, не забыл ли я как управлять воздушным судном? Вот я и решил проверить.
— Ну и как?
— Плохо, очень плохо. Лётные навыки нужно постоянно поддерживать, а я три года не садился за штурвал.
— Ты хочешь вернуться! — догадалась Даша.
Ощутила всем сердцем, как рвётся этот мужчина в небеса. Ощутила его тоску, его потребность летать. Он наклонился к ней и затянул ремень безопасности. Легко поцеловал в щёку и сказал:
— Мне нужно пообщаться с ребятами по рабочим вопросам, не жди меня, я буду в кабине.
Он встал.
— Стой! А можно мне с тобой? Никогда не летала в кабине пилотов.
— Нельзя, — ответил он, но увидел её лицо и сжалился: — Ладно, когда я стану командиром, разрешу тебе на кнопочки понажимать.
— Хорошая шутка, — буркнула Даша.
Оленев пожал плечами, улыбнулся и пошёл в кабину, попутно помогая пассажирам разместить багаж и занять места. Даша думала, что промается весь полёт, но быстро провалилась в сон.
15. Всё испорчено
Её не беспокоили ни тесное кресло, ни турбулентность, ни жёсткая посадка. Привычное волнение, которое она испытывала в небе как любое бескрылое существо, сменилось уютным чувством, словно она была ребёнком и сидела на коленях у матери. Оленев в кабине пилотов — значит, ничего плохого не случится. Самолёт ещё катился по полосе, когда незнакомая бортпроводница пригласила её на выход раньше остальных пассажиров. Даша подхватила сумку и поспешила в вестибюль, где её ждал Оленев. Он выглядел уставшим и озабоченным.
— Даша, у меня мало времени на пересадку, но если хочешь, могу подбросить тебя домой. Машина около офиса.
Трап уже подали, бортпроводница открыла дверь, и на них пахнуло свежестью весеннего вечера. Зима осталась на Севере, в самолёт хлынуло солнце.
— Я живу в общежитии, мне идти пять минут.
— Да? Хорошо, — Оленев положил руку ей на спину и машинально погладил — нежно, собственнически.
Даша пожалела, что отказалась от предложения: в машине они могли бы поцеловаться. Теперь он улетит в Ты-Ю и неизвестно когда вернётся. Спускаясь за Дашей по трапу, Оленев продолжил:
— Тогда я сейчас зайду к директору, а завтра утром ты заберёшь на моём столе счета, которые надо оплатить. Договорились? А это кто такой?
Со стороны вокзала на большой скорости к ним приближался велосипедист. Он лихо затормозил перед трапом, вывернув руль под эффектным углом и театрально удерживая велосипед от заноса. Молоденькие бортпроводницы, выглядывавшие из салона, засмеялись. Это был Эд — без шапки, в расстёгнутом плаще, сияющий. В руке он держал букет распустившихся пионов и выглядел как счастливый жених из голливудской мелодрамы. Рыжие волосы горели на солнце, белые зубы сверкали.
— Добрый вечер, девушки, — сказал он бортпроводницам. — Привет, Матвей! Здравствуй, Даша.
Даша остановилась на трапе, но Оленев мягко её приобнял, и она вынуждена была спуститься на землю.
