Неразгаданные тайны - Веснина Елена (книги онлайн без регистрации полностью .TXT) 📗
— Вот так, как ты, шпроты лежат в темной тесной банке, — пояснила Анжела. — И ни гу-гу.
— Пошла ты, — грубо ответил Васька. — Они ко мне не идут… покупатели, в смысле…
— И не пойдут. Они думают, что ты — шпион на встрече с резидентом, затаился и зубами морзянку выбиваешь в центр. Не хотят мешать.
— А чего я должен делать?
— Во-первых, улыбаться. Давай, я посмотрю.
Васька улыбнулся. Анжела, обалдев от увиденного, отмела этот вариант привлечения покупателей:
— Нет, пожалуй, мы улыбаться не будем. Пожалеем публику, у ней по домам детки малые сидят, пап-мам с базара дожидаются.
А после твоей улыбки… Ну да ладно. Во-вторых, ты какие-нибудь слова знаешь — нормальные, человеческие?
— Стихи, что ли? — скривился Васька.
— Хотя бы.
— «Когда был Ленин маленький, — начал декламировать Васька, — с кудрявой головой, он тоже бегал в валенках по горке ледяной».
— Уже лучше, слезу вышибает. А теперь с тем же выражением скажи: кому — кастрюльки-тарелочки, а кому — бабы-девочки!
Васька послушно повторил:
— Кому — кастрюльки-тарелочки, а кому — бабы-девочки! Рядом остановился покупатель.
— А покажи-ка мне вон ту кастрюльку-тарелочку, — смеясь сказал он.
Васька, не ожидавший результата своей репетиции так быстро, открыл от изумления рот.
Петик в милицейской форме, прихрамывая, подошел к особняку Самвела.
— Привет, — поздоровался он с охранником.
— Привет, — ответил тот.
— Самвел у себя?
— Занят, велел никого не пускать.
— Да мне он и не нужен. Где тот, которого я привез?
— В подвале, где ж ему быть?
Вопросы, как и ответы, были короткими и сухими.
— Самвел просил перевезти его в более безопасное место. Проводи меня, я его заберу.
— Точно велел?
— Гадом буду. Этот перец, который в подвале у вас, находится в розыске. Его просто опасно здесь держать. Хочешь, сам позвони Самвелу и спроси.
— Он злой, ругается, когда зря беспокоят.
— Тогда пойдем, поможешь вывести, чтобы не орал. У меня тачка за углом, сейчас мы его тихо погрузим.
Через некоторое время Петик и охранник вывели из особняка Крокодила, рот которого был заклеен скотчем телесного цвета. Они проворно подтащили его к припаркованной машине и впихнули в салон. Петик пожал руку охраннику и, довольный, уехал.
А внутри особняка Косарева разговаривала с Самвелом. Обольстительно потянувшись, она предложила:
— Идем покормим Крокодилыча и в люлю. Спатки хочется — страсть.
— Ты сказала — в люлю? — напрягся Самвел.
— И не мечтай, — засмеялась она. — Только после свадьбы, Самвельчик. Я — женщина порядочная. И как будущая жена своего мужа должна уважать традиции, беречь свою честь.
Подойдя к подвалу, Самвел открыл дверь.
— Витенька, ты живой еще? — проговорила Косарева. — Твоя мама пришла, тебе кушать принесла.
В ответ — молчание Самвел вошел и включил резкий направленный свет. В подвале было пусто. Косарева поставила на тумбочку поднос с едой и оглянулась на Самвела. Тот поразился, насколько резко изменилось выражение ее лица. Теперь перед Самвелом стояла шипящая разъяренная кошка.
— Я такие игры не люблю. Где Крокодил? — резко спросила Надежда.
— Клянусь, вечером был здесь. Я сам его закрывал.
— Свою игру против меня затеял, женишок? Не советую, ох, не советую. Со мной нужно играть или в одной команде, или не играть вовсе.
— Какая игра?! Он еще утром здесь сидел! — Самвел ничего не понимал.
— Где охрана?! Здесь еще есть выход?
Самвел и Косарева вышли из бокового входа особняка и увидели охранника.
— Где Крокодил? — грозно спросил Самвел.
— Все в порядке, Самвел, — успокоил охранник, — мы сделали все, как ты сказал.
— Кто сказал?! Кому сказал?!
— Ну, ты же сказал Крокодила этого того…
— Кто сказал? Я сказал?! — проревел Самвел.
— Ой, Самвельчик, прыгаешь, как на сковородке, — заметила Косарева. — Нехорошо врать маме! Куда вы Крокодила дели?! — налетела она на охранника.
— Мы его убрали… Самвел Михалыч…
— Что? Вы его замочили?! Самвел, вы что, с ума сошли?!! — закричала Косарева.
— Так! Тихо! Всем молчать! — приказал Самвел, беря за грудки охранника. — Где Крокодил? Ты мне за него головой ответишь!
— У Петра-участкового. Он его только что увез.
— Ты что, козел, сделал?!
— Но, Самвел, это же Петька — участковый наш. — Охранник растерянно соображал, что он не так сделал. — Он сказал, что ты велел убрать этого, как его, из дома.
Он же в розыске… я и помог Петру погрузить… он же из нашей команды.
— Я тебе покажу команду, дурак!
Петик вел машину. В салоне сидели Крокодил и Лидия. Лидия не спускала с Крокодила глаз.
— Получилось! — восторженно говорила она. — А ты не верил. Я говорила — Самвела переиграть нужно.
— Возьми телефон и набери его номер, я говорить буду, — велел Петик Лидии.
Лидия набрала номер. Петик остановил машину и взял трубку:
— Самвел, это я. Ты уже, наверное, понят, что Крокодил у меня?
— Зачем ты это сделал, Петруччо?
Самвел говорил тихо, но с яростью в голосе.
— Я тебе не Петруччо, у меня мама не итальянка. Слушай меня, Самвел. Я держу заложника у себя. Я сдам его в милицию, если мы не договоримся. Искать его не пытайся, не найдешь. Если согласен вести переговоры, дай знать.
— Конечно, согласен, приходи ко мне хоть сейчас.
— Э, нет. Мое доверие к тебе кончилось. Я сообщу тебе свои условия. До связи.
— Петр, стой, подожди!
Но Петик уже отключил телефон.
Самвел выругался.
— Сукин сын, — зарычал он, — переговоры ему подавай, шестерка ментовская.
— Ничего, — успокоила Косарева, — проведем мы переговоры — не обрадуется.
Юрий Владимирович сидел в сквере и писал что-то в блокноте. Диана, перебежав через дорогу, плюхнулась рядом. В руках она держала папку.
— Уф, можешь меня поздравить, папочка, — радостно сообщила она, размахивая папкой. — Я допущена.
— А ну-ка, расскажи поподробней.
— Ну, сначала они сказали, что прием работ на творческий конкурс уже закончен и я могу идти на все четыре стороны. Но я вместо этого пошла к начальству.
— Правильно.
— Правда, начальство повторило мне то же самое. И тогда я пошла к самому большому начальству. Самое большое начальство посмотрело мои работы, пришло в восторг и приказало всем остальным немедленно допустить меня к экзаменам. Все.
— Вот такой ты мне нравишься гораздо больше. — Юрий Владимирович расплылся в улыбке
В телестудии Ольга Алексеевна и Борюсик делали последние приготовления к эфиру. Борюсик был рассеян, Ольга Алексеевна, напротив, чувствовала себя весьма уверенно. Борюсик подошел к столу ведущего.
— Нет, Борис Михайлович, — напомнила Ольга Алексеевна, — мы же договорились, за столом ведущего сегодня работаю я, вы будете находиться в центре возле своего оборудования.
— Вот так! Отлично, — одобрила она. — Я делаю вступление, и камера сразу переводится на вас. Модель в студию мы вызовем позже. И еще, Борис Михайлович: интерактив включать будем?
— Это когда в студию звонят телезрители и задают вопросы? — уточнил Борюсик.
— Именно так.
— Пусть спрашивают.
— А что решили с публикой?
— Сегодня, Борис Михайлович, дебютируете не только вы, но и мы. И у нас пока, увы, нет службы, занимающейся подбором массовки. Вы — наша первая ласточка.
— Так, может, я приглашу своих знакомых?
— Естественно. Я же сказала, зовите, кого хотите. Пусть только оденутся поприличнее. Я буду выходить в студию с микрофоном, задавать вопросы зрителям.
Амалия, Ритка, Юлька, Татьяна, медсестра и Сергей все еще стояли возле сестринского поста. Сергей не спеша подошел к Ритке, забрал у нее пистолет-зажигалку.
— Ну что, если публика довольна, — сказал Сергей, — предлагаю расходиться. А в следующий раз, когда особо экзальтированным дамам что-нибудь эдакое примерещится, рекомендую креститься.
