Держи меня (СИ) - Иванова Ксюша (полные книги txt) 📗
— Аля, скажи мне, о чем ты так сосредоточенно думаешь?
— Я думаю, что никогда не видела такого красивого мужчину, — подумал бы, что она специально говорит то, что мне было бы приятно, по ее мнению, услышать, но она и смотрела также, как говорила — с восхищением, разглядывая в подробностях и без особого смущения.
— Ну-ну, — протянул с сомнением. — Тогда тебе и трусы снимать.
Покраснела. Смотреть, значит, не стесняется, а, как дело доходит до трусов… Но подошла, взялась обеими руками за резинку. Пришлось приподняться над кроватью. Потянула, снова прикусив нижнюю губу. Член, натягивающий ткань, уперся в резинку изнутри, дело застопорилось. Молчал, отлично понимая, что не снимет, пока рукой не возьмется за мою плоть. Она медленно скользнув вверх по животу и груди, подняла взгляд, в котором читался вопрос. Пожал плечами, показывая всем своим видом, что руки-то заняты — тело вот на весу держу… Взгляд по тому же пути вернулся в исходную точку. Одной рукой взялась за резинку, вторая несмело поползла под нее, обхватила, крепко сжала. Несколько секунд так и стояла, просто сжимая член в руках. Но вместо того, чтобы просто чуть прижать вниз и стянуть трусы, вдруг стала пальчиками скользить вверх и вниз прямо под тканью. Сжал зубы, не зная, смогу ли долго терпеть эти неловкие, неискушенные, но такие естественные движения. Боялся, что тело может подвести меня и все закончится очень быстро, или не закончится вообще.
Когда она все-таки сняла трусы, и, не отпуская мою плоть наклонилась, я, обладая немалым опытом, блин, не сразу понял, что она собирается сделать. Но Алин ротик приоткрылся и на моих глазах она лизнула открытую головку влажным языком. Уже открыл было рот, чтобы остановить ее, но она обхватила губами… и смог только глубоко вдохнуть. Втянул воздух через сжатые зубы. От сильнейшего возбуждения стали дрожать руки, пришлось лечь. Но теперь было плохо видно, а смотреть, как она это делает, хотелось до безумия. Не остановил сразу, а теперь уже просто не мог. Может быть, она считает, что после того, как я помог ей испытать оргазм, она должна сделать то же самое? И поэтому…
— Аля, это не обязательно делать, — сказал, не узнавая своего голоса.
Она подняла голову — губы влажные, глаза горят. Красивая!
— Тебе не нравится? Я что-то делаю не так?
— Все так! Мне нравится! По мне же видно! — кивнул на возбужденный член в ее руках.
— Тогда подскажи, как?
— Ну-у, все то же самое, только руку давай сюда, — дотянулся до ее ладошки, положил на основание, немного поводил вверх и вниз ее рукой. — И, знаешь что, мне нравится твой вид, но ты залезь, пожалуйста на кровать, между моих ног. Ноги пришлось чуть раздвинуть руками, чтобы ей было удобнее. Она встала на колени, нагнулась. Рукой обхватила основание, губами — головку. Почувствовал, как язык внутри горячего рта, трогает, лижет самое чувствительное место. Хотелось двигаться, толкаться в тесноте ее рта, а еще обхватить ее голову и задать необходимый мне ритм. Но если первое сделать не мог физически, то второе не мог из-за боязни испугать, обидеть ее. Снова приподнялся на локтях, так хотелось видеть ее.
— Аля, убери волосы!
Она одной рукой завела выбившиеся из косы пряди за уши. Теперь я видел, как ее губы обхватывают член, как тоненькие пальчики с силой сдвигают кожу… Это было именно то, что мне было нужно. Видел, как моя плоть начала ритмично вздрагивать. Попытался чуть приподняться ей навстречу и почувствовал, как струя семени ударила в ее рот.
На несколько секунд закрыл глаза. А когда смог открыть их снова, то увидел картину, которая заставила новую пружину возбуждения мгновенно закрутиться внизу моего живота. Аля лизнула головку, убирая с нее остатки спермы…
А потом поднялась, легла рядом со мной, повернула лицо к себе и поцеловала в губы, заставляя почувствовать вкус моего удовольствия. Занавес. Такого не делал со мной никто и никогда. И это не было неприятным…
15. Рассвет нового дня
Как же приятно лежать рядом с ним, укрывшись одним на двоих одеялом, используя вместо подушки его грудь. Рукой перебирала гладила кожу, перебирала жесткие золотистые волоски. Рассматривала Рому в профиль. Любовалась им. И чувствовала горячую руку, расслабленно поглаживающую мою спину.
Он казался таким близким, что от осознания этого щемило где-то в груди.
— Рома, можно тебя спросить?
Он сразу напрягся. Какую из интересующих меня тем сейчас нельзя затрагивать? Хоть бы не ошибиться!
— Только не об аварии!
— Нет-нет, я и не думала, — (вру, конечно, но об этом не сейчас). — У меня два вопроса.
— Один хороший, а другой — плохой?
— Ну, это зависит от твоих ответов.
— Спрашивай!
— Скажи, а что говорят врачи по поводу твоих ног? У тебя есть шанс снова ходить?
— Да, но нужна операция.
— Почему ее не делают?
— Одну уже делали и она не дала результата. От второй я отказался.
— Почему?
Он сжал зубы и прикрыл глаза. Ясно, что этот вопрос ведет к аварии. Не ответит. Ладно, теперь мой личный пунктик, который как надоедливая муха, все время жужжит в мозгу.
— Второй вопрос. Кто такая Влада?
— Откуда ты о ней знаешь?
— Утром после кошмара ты ее звал.
— Правда? Думал, это была часть моего страшного сна.
Замолчал. Что, тоже запретная тема? Вот как тебя разговорить? Молчал долго, думала, что уже не ответит. Но вдруг заговорил.
— Влада до аварии была моей невестой. Хотели пожениться. Она сейчас живет в Германии. Я в тот день собирался к ней лететь… с сыном.
Не дыша слушала его, он так говорил… таким голосом, что было понятно, насколько тяжело даётся каждое слово. Но он говорил…
— А Вероника, моя бывшая жена, мама Вадима, хотела с нами увязаться. Она про Владу ничего не знала, думала, я сына просто отдыхать везу. Она, как раз, с очередным ухажером рассталась, и решила ко мне вернуться. Я, конечно, пытался от неё избавиться. Хотел довезти до квартиры, где она жила и высадить. И уже практически довез… Выехал на перекресток. На зеленый. Потом следователь приходил… действительно, на зеленый. А эта мразь… на красный летела, больше сотни точно… Он в правый бок машины моей врезался… с пассажирской стороны…
Я уже не хотела дальше слушать. Мне было больно и страшно. А каково ему? Но, наверное, его прошлое, как нарыв, прорвало именно сейчас. И он продолжал говорить, а я все также смотрела сбоку в его лицо. И видела слезинку, медленно катившуюся из уголка его глаза вниз по щеке. И плакала сама…
— Вероника погибла на месте. А Вадим… он еще жил, в больнице его пытались спасти. Но не смогли. А меня спасли. Ему пять лет всего лишь было. Я не защитил его. Я решил его везти с собой. Я не спас его, не среагировал вовремя… Я их убил.
Я вскочила, потому что слышать этот бред не было сил. Склонилась над его лицом, обхватила двумя ладонями и сказала:
— Ты что? Ты не виноват! Ты ни в чем не виноват! Так можно обвинить кого угодно, за уши вину притягивая!
— Это я слышу уже полгода от каждого, кто приходит сюда.
— Но это же — чистая правда!
— Ты ничего не понимаешь! Я его отец! Я был обязан защитить его! Спасти его! Хотя бы быть с ним рядом, когда он умирал!
Он собирался говорить что-то ещё, а я не понимала, как убедить его в очевидном, как заставить его понять или хотя бы просто замолчать. Пока не придумала способ. Единственный, который пришёл на ум.
Закрыла его рот поцелуем.
Думала, что он оттолкнет, отодвинется. Но он обхватил мое лицо ладонями и стал отвечать. И то, что задумывалось, как отвлекающий маневр очень быстро переросло в чистое удовольствие. Целовала, наслаждалась, возбуждалась снова. Только хотелось большего, чем просто поцелуй… Сама просунула язык в его рот, встретилась там с его языком, и от этого прикосновения возникло уже знакомое сладкое напряжение внизу живота. Сама не заметила, как начала ерзать, двигаться вдоль его тела. Зато острой радостью в голове отозвалось его вполне определенное движение навстречу, которое я явственно ощущала закинутой на его бедро ногой.
