Это было жаркое, жаркое лето - Князев Алексей (книги полные версии бесплатно без регистрации TXT) 📗
Дрын всегда был лишь хорошим исполнителем, не более. — Стой здесь и не вздумай высовываться! — шепнул ему Голова и, стараясь ступать как можно тише, бросился по лестнице вверх. — Все меняется… — быстро заговорил он, подбежав к нервно оглянувшимся на него подельникам. — Да сиди же ты, сука! — Он зло дернул вниз попытавшегося приподняться Мелкого. — Хочешь, чтобы нас засекли и продырявили в один момент? Что, не дошло до сих пор, кто это такие?.. Значит так, — соображал он на ходу, — пусть они трясут почтовиков, мы пока сидим тихо. А как только они отберут у тех капусту, тогда мы накроем уже их, ясно?
— По почтовикам уже не надо палить? — трясясь от страха, спросил Мелкий. Он так ничего и не понял.
— Черт, жалко времени нет, а то бы я тебе, козлу, понавтыкал… — зло прошипел Голова, еле сдерживаясь, чтобы не врезать тому по стучащим от испуга зубам. — Умник, будешь здесь за старшего — объясни ему, что к чему. Стрелять только после нас с Дрыном. Понятно? — И убедившись, что тот, кажется, схватил все на лету, пихнул Сокола в бок:
— Да не трясись ты тоже, зараза, соберись же!..
— Дрын, шмаляем по этим, понял? Только дождемся, пока они отберут бабки. — Тот кивнул. Он уже слегка отошел от столбняка, в который впал при неожиданно изменившейся обстановке. — В общем, делай, как я. Так, а ну тихо… Кажись, начинается… — Голова осторожно высунулся из-за двери.
Из-за поворота показалась машина почтовиков, которая сразу же резко затормозила, чуть не упершись в старый, добитый «Жигуленок-двойку», который, очевидно, сыграв свою роль завала, должен был остаться на поле брани. К остановившейся машине тут же рванули четверо притаившихся за «двойкой» бандитов, на ходу вытаскивая оружие. Пятый, стоя чуть в стороне, контролировал ситуацию. В руках он держал невесть откуда появившийся «Калашников».
— Стоять!.. Бабки!.. — Крики бегущих сразу же утонули в грохоте выстрелов — один из них дважды попал в грудь пытавшемуся воспользоваться своим автоматом милиционеру. Сквозь продырявленное лобовое стекло, мгновенно покрывшееся паутиной трещин, было видно, как судорожно дергается побледневший шофер, пытаясь достать зацепившийся за что-то пистолет. Один из нападавших, приблизившись к машине с его стороны, выстрелил в мужчину в упор, через проем опущенного бокового стекла. За грохотом выстрелов истеричные крики женщин, пытающихся забиться под заднее сиденье, почти не были слышны. Четыре дверцы почтовой автомашины были вскрыты подбежавшей четверкой боевиков почти одновременно, и вот уже одна из женщин, получив удар рукоятью пистолета по голове, обливаясь кровью, затихла на полу. У второй один из нападавших, среднего роста крепыш, отчаянно дергал из рук сумку, которая, распахнувшись во время борьбы, демонстрировала в открывшемся чреве запечатанный банковский мешок, из-за которого были убиты уже по меньшей мере двое.
— Отдай, сука! — Крепыш, не выдержав, выстрелил ей прямо в лицо и у женщины, которая не выпускала сумку просто от того, что была парализована страхом, а не от желания спасти деньги, бессильно разжались мгновенно залившиеся обильно хлынувшей кровью руки. Все это время три пары мужских рук с лихорадочной быстротой пихали и поворачивали неподвижно лежащие в машине тела — бандиты старались понять, не упустили ли они в суматохе еще какой-либо добычи. Крепыш вскинул сумку над головой, продемонстрировав отнятое спокойно наблюдавшему со стороны человеку с автоматом, бывшему у них, очевидно, за старшего, и тот, удовлетворенно кивнув, крикнул:
— Все, уходим!
Едва бандиты бросились в обратную сторону, направляясь к своей оставленной чуть поодаль белой «шестерке», раздался второй крик со стороны старого дома, который только что казался таким тихим и безопасным — главарь грабившей шайки несколько раз пробегал взглядом по его окнам с давно выбитыми стеклами, но ничего угрожающего для них так и не заметил.
— Мочи! Мочи их, братва! — истошно заорал Голова, и показывая пример, сделал три или четыре беспорядочных, почти неприцельных выстрела, произведенных в основном лишь в качестве сигнала к нападению.
Из двух окон второго этажа незамедлительно раздался довольно слаженный залп из трех карабинов, после которого сразу двое из убегающих мужчин упали — Сокол попал в грудь старшему, которого тут же отбросило назад с широко раскинувшимися в падении руками, из которых вывалился автомат, а рядом упал крепыш с сумкой в руках. У него быстро набухала кровью штанина. Оставшиеся трое, с лицами, на которых проступило смешанное со страхом удивление, лихорадочно озирались, выискивая глазами источник столь неожиданно прозвучавших выстрелов. Заметив, что сумка с деньгами лежит возле скорчившегося крепыша, они растерянно остановились — без денег уходить было нельзя. Открыв ответную беспорядочную стрельбу из пистолетов, бандиты пытались разобраться, где вообще засели их противники. Через несколько секунд еще один из отстреливающейся троицы сначала опустился на колено, а затем упал, подкошенный сразу двумя пулями — одна угодила ему в живот, а вторая по касательной зацепила шею. В следующее мгновенье раздался почти не слышный в грохоте выстрелов злорадный крик Дрына:
— Есть, сука! — Это он, произведя пять выстрелов подряд, попал в долговязого мужчину, упорно пытавшегося добраться до денег. Когда тот упал с обагренной кровью головой, последний остававшийся невредимым бандит, уже не думая о добыче, рванул что было сил к своей машине, но, не пробежав и нескольких метров, тоже упал — пуля поразила его в плечо.
— Уходим! — заорал Голова, который в азарте боя расстрелял все десять патронов и даже не знал, попал он в кого-нибудь или нет. — Быстро! Уходим!.. — Он первым выскочил на улицу и сразу же бросился к деньгам. Подхватив сумку, он заметил, что крепыш, лежащий с простреленным или задетым пулей бедром, морщится от боли, но неотрывно смотрит на выбегающую из дома шайку цепким взглядом, словно стремится запечатлеть их в своей памяти навсегда. — На сука, получи!.. — Голова, направив ствол обреза ему в лицо, нажал спусковой крючок и только тогда, не услышав звука выстрела и взглянув на оружие, обнаружил, что затвор находится в оттянутом положении — пусто! — Добейте кто-нибудь эту падаль! — проорал он, стремительными скачками уносясь прочь, но никто из бежавших следом не прореагировал на его приказ — Сокол и Мелкий ухитрились в этот момент подобрать на бегу по пистолету из валявшихся на тротуаре, Дрын тоже хотел было завернуть за оружием к долговязому, которого он сам лично подстрелил, но тот лежал слишком далеко — не было времени, да и пистолет пришлось бы выдергивать из руки покойника с размозженной головой, а мертвых он боялся с детства. После убийства в лесу бомжа он лишь хвастался, что готов того хоть обмыть, на деле же все обстояло несколько иначе.
— Твою мать, быстрее же! — орал ему уже усевшийся в машину Голова. Из всей пятерки Дрын был самым классным водителем. — С минуты на минуту могут нагрянуть менты! — При упоминании о возможном появлении ментов, те, кто еще не успел залезть в машину, укомплектовались на редкость быстро, без жалоб на длинные карабины и мешающие локти соседей…
— Смотрите, смотрите, выстрелить бы этой любопытной харе прямо в рот, да жаль, патроны кончились, — задухарился Голова, когда они проезжали мимо какого-то старичка пенсионера. Тот действительно стоял с открытым ртом. Рот у него распахнулся сам собой при виде неожиданного зрелища произошедшего здесь побоища, когда он совершенно случайно завернул на улицу Красноармейскую.
— Голова, не тяни! — нетерпеливо бросил Дрын, когда они уже выезжали на оживленную улицу, приближаясь к центру города. Он сказал не оборачиваясь, внимательно контролируя ситуацию на дороге.
— А что такое? — прикинулся непонимающим Голованов, и тут же заорал на Мелкого:
— Да спрячь же ты карабин, мудак, вон ведь прохожих сколько!
— Да я… Да чего… — виновато забормотал тот, пытаясь как-то пристроить свое оружие. — Сокол, убери ногу!
— А ты вообще, завалил хоть одного, герой? — продолжал доставать его пахан, находясь в прекраснейшем настроении, хотя и про себя-то толком не знал, подстрелил кого-то или нет.
