Лабиринт (СИ) - Грушевицкая Ирма (читать книги онлайн бесплатно без сокращение бесплатно txt) 📗
«Какое предвкушение? О чем она вообще?»
Трясущимися пальцами Мэри нащупала в кармане куртки брелок сигнализации. Машина представлялась убежищем, где можно спрятаться и немного побиться головой об руль. А сделать этого очень хотелось, потому что большей дурехой она не чувствовала себя никогда.
Открыв водительскую дверь, Мэри сорвала со спины рюкзак и с силой закинула его на пассажирское сиденье. Сама она через секунду оказалась внутри «жука» и с той же самой силой шарахнула за собой дверью.
Схватившись обеими руками за руль, девушка невидящими глазами уставилась перед собой. Она одновременно была и взволнована, и зла. В большей степени, на себя. Нет, исключительно на себя.
После того, что про себя Мэри назвала «инцидентом с цветами», прошло три недели. Предпосылок к тому, что он может получить дальнейшее развитие, не было. Неоткуда им было взяться, и потихоньку Мэри начала понимать, как неоднозначно выглядит ее поступок. То, что казалось правильным на тот момент, сейчас представлялось настолько неприличным, что девушка едва не плакала от собственной глупости. Надо было просто вызвать такси и позвонить кому-нибудь из коллег. Томми знает все и обо всех. Наверняка, и адрес мистера Крайтона ему тоже известен. А если и не известен, никто, кроме Томми, не смог бы его узнать. Вот так надо было поступить, а не тащить босса босса ее босса домой, не кидать конверт со сдачей и чеком из аптеки в ячейку дирекции в канцелярии и уж точно не млеть от невозможно красивого и самого первого в ее жизни букета, присланного через службу доставки. Она ведь каждый вечер подрезала те розы, а когда они завяли, срезала головки и разложила на подоконнике. Лепестки потемнели, но все еще пахли предвкушением, которое она испытала, впервые их увидев, и которое испытала сейчас, услышав «к тебе или ко мне». Мэри не понимала, что именно она предвкушает — это был не аромат, а всего лишь легкий флюид счастья, подобно косметическому средству, нанесенный на кожу для подготовки ее к основательному уходу. В данном случае, не на кожу — на душу.
А разве можно было по-другому? Разве можно было не помечтать? Несбыточное манило, обещало, разрешало надеяться. Мэри же поняла, что цветы были всего лишь поводом узнать ее имя. И это имя в квитанции, Белль Бист, «Красавица и Чудовище» — прямая отсылка к тому, что мистер Крайтон помнит все подробности пребывания в ее доме; что он заинтересован и хочет узнать о ней больше. Три недели прошло. Наверняка, узнал. И, наверняка, на этом остановился. Посчитал дело исчерпанным. Ее, Мэри, посчитали исчерпанной. Бесперспективной.
Плохо быть умницей, а она точно умница. Только умнице под силу разобраться в своих бедах. Ее беда в том, что она позволила себе надеяться. Совсем чуточку, но, когда надежда не оправдалась, разочарование было безмерным. Таким, что, выбегая из лифта, она, подобно Флешу, едва не вышибла дверь.
Мэри не переставала думать о Мэтте Крайтоне. Особенно, вечерами. Потому и работала допоздна, и задерживалась, и в выходные приходила, потому что все в доме напоминало о нем. Кровать особенно. Постельное белье она так и не сменила. И мыло, которым он мылся, засунула в пакет и спрятала на верхнюю полку туалетного шкафчика. И до сих пор вытиралась «его» полотенцем. Мэри сотворила себе кумира и потихоньку принялась наделять его симпатичными качествами: щедростью, отзывчивостью, благородством. А еще верностью, надежностью и скромностью. Именно скромность, по мнению Мэри, не позволяла ему сказать о своих чувствах, которые глубоки, как неспокойные воды Мичигана.
В своих мечтах Мэри опоздала лет на восемь. Обычно, девочки мечтают о таком лет в пятнадцать-шестнадцать. В пятнадцать Мэри была занята учебой — времени не было мечтать. А вот сейчас оно появилось, и девушка с энтузиазмом первооткрывателя создавала себе объект воздыхания.
Объект Мэри не узнал.
Он вообще ее не знал. Букет был всего-навсего простым жестом вежливости. Правда, не лишенным мягкой иронии. Ровно на девяносто четыре доллара семьдесят пять центов.
«К тебе или ко мне».
Глаза защипало. Мэри всхлипнула и заставила себя сделать несколько глубоких вздохов. Все. Хватит. Она взрослый человек. Самостоятельный и самодостаточный. У нее все в порядке, а с тем, что не в порядке, она обязательно разберется, как полагает разбираться самостоятельному и самодостаточному человеку. Вот сейчас заведет машину, выедет со стоянки, поколесит по ближайшим кварталам, как и планировала, затем поедет домой, достанет из морозильника лазанью сеньоры Софии и самостоятельно и самодостаточно ее съест. А завтра напросится в гости к Элис и весь день проведет с подругой. Но перед этим она сделает уборку и выкинет с подоконника весь этот пахнущий разочарованием гербарий.
Мэри сморгнула слезы, высморкалась и вставила ключ в замок зажигания.
Ничего.
Обычно, при первом повороте ключа загорались огни приборной панели, но сейчас ничего не произошло.
Мэри повернула ключ еще раз. Тишина.
На третий раз машина завелась. Поработав несколько секунд, двигатель чихнул, и, выпустив из выхлопной трубы сизый дым, окончательно заглох.
После испытанного эмоционального потрясения тяжело было сталкиваться с еще одним, пусть даже таким обыденным, как поломка машины. Ничего страшного не произошло. Мэри принялась составлять новый план. Сейчас она закроет «жука», вернется к лифтам, поднимется в вестибюль, выйдет из главного входа, пройдет квартал, сядет на седьмой автобус и поедет домой. Из автобуса она позвонит Нино Манфреди, и завтра он отгонит машину в ремонт. Ничего сложного, все проще простого.
Проще простого.
Мэри медлила. Ей не хотелось двигаться, не хотелось выходить под дождь. А больше всего не хотелось снова входить в тот же самый лифт, где разбились ее мечты.
«Лифт, разбивающий мечты». Чем не название для песни?
Впервые в жизни Мэри жалела о своем одиночестве. Жалела, что в этой вполне обычной, «проще простой» ситуации ей некому звонить. Нет такого человека, чей номер она могла бы сейчас набрать, не боясь нарушить его планы. Томми дома со своей невестой. Нино, Элис и остальные Манфреди на дне рождении матери жены Нино. Она могла бы позвонить кому-нибудь из друзей по университету, но, перебирая в уме имена, Мэри откидывала их одно за другим. Семья, друзья, маленький ребенок, нет в городе, давно не общались. Не звонить же, в самом деле, миссис Стенхоуп!
Как ни грустно себе признаваться, но ничего не изменилось за пятнадцать лет: она была и остается одинокой. Не на кого рассчитывать. Не на кого опереться. Некому пожаловаться. Поплакаться банально некому. Хотя, нет, для поплакаться есть Элис. Вот только плакать Мэри не по ком. Не получается найти того, о ком можно полакать. Не то чтобы она специально искала кого-то для этих целей, но уже хотелось бы чтобы он был — тот, о ком иногда можно и поплакать. О ком она будет мечтать, и на встречи к кому будет лететь как на крыльях. Из-за кого она не сможет долго уснуть по ночам, и чье лицо будет преследовать ее во снах. Чьих звонков она будет ждать и чьи сообщения, всплывающие на заблокированном экране, будут приводить ее в трепет. Мэри поняла, что готова влюбиться. Жаль, что для этого понадобилось едва не сделать это с неправильным человеком.
Сидя в темной, холодной машине, девушка положила руки на колени, закрыла глаза и смиренно опустила голову. Говорят, если чего-то очень захотеть, это произойдет. У нее получалось — и с учебой, и с работой. Пока все шло, как задумывалось. Правда, счастья не было, любви. Вряд ли дело в желании, что-то другое для этого нужно сделать. Открыть свое сердце? Ха, опять цитата из песни! Страшно это, очень страшно — открыться другому человеку. Это вам не экзамен в колледже, ни тест на интеллект. Здесь если ошибешься, последствия будут катастрофичными. Вряд ли Мэри сама с ними справится.
Страшно. Очень страшно.
Но оставаться одной — страшнее во сто крат.
— Господи, помоги, — зажмурившись, прошептала девушка, и в этот момент по стеклу со стороны пассажирского сидения постучали.
