«Пылающая Эмбер» (ЛП) - Брайа Дерби (читаем книги TXT) 📗
Вот причина, по которой я присоединился к этому клубу, а не к какому-то другому. Мы не допускаем тяжелые наркотики в здание клуба. Да, мы упиваемся хаосом. Всегда. Мы промышляем травкой, оружием и отмыванием денег, которые являются нашим главным источником дохода. Но мы не тащим проблемы и хаос ни в дом, ни в здание клуба, ни в наши семьи. Ни при каких обстоятельствах, если это зависит от нас.
Дозер выдает какое-то дерьмо о том, что я — мудак, что она — друг Лил, и что он уже разрешил ей остаться.
Моя гребаная кровь закипает. Конечно, разрешил. Он хочет власти, но не долбаных обязательств.
— Не тебе принимать чертовы решения, брат. А мне. Ни за что, мать твою, этой, — я указываю на нее, — здесь рады не будут.
Я не собираюсь вновь пережить свое прошлое. Я вообще не хочу ни одного напоминания о нем.
Гус, стоящий позади Ди, бормочет:
— Черт. Ну, началось.
— Ты хочешь поспорить с этим? — огрызается Дозер.
— Я просто констатирую факт. Ты потерял долбаное право голоса в том, кто здесь, мать твою, остается, а кто проваливает нахрен, когда сорвал свою нашивку и оставил меня разбираться со всем этим дерьмом в одиночку.
— Пошел ты.
— Выкинь ее к чертовой матери, Ди. Когда я сказал — никаких посторонних, я не шутил. Мы и так уже разгребаем достаточное количество своего собственного дерьма. Я не хочу видеть в здании клуба никого, кроме братьев и клубных девиц. Она может оказаться осведомителем. «Гринбеки» (прим.: Greenbacks (англ.) — доллары США, банкноты) дышат нам в затылок. Мне остается лишь удерживать их как можно дольше, прежде чем они перейдут к действиям. Не исключено, что они могли подослать к нам киску, которая будет их глазами и ушами.
Я беру карандаш и возвращаюсь к работе, потому что если я этого не сделаю, то стану свидетелем обострения ситуации и нашей драки.
Это правда. Мы уже какое-то время подозревали, что «Гринбеки», другой мотоклуб с которым мы были давними союзниками, собирается нас кинуть. Возможно, даже попытаться проникнуть в наш клуб. Они ждали новостей о том, позволим ли мы им разместить филиал в Альбукерке. Проблема в том, что они не просто хотят открыть здесь филиал. Они хотят подмять под себя оружие, кисок и наркобизнес в Нью-Мексико, толкать свои товары в Техасе и других соседних штатах. Они не просто хотят контролировать юго-запад. Этого им уже недостаточно. Они хотят завладеть всем Средним Западом.
Но если позволить им создать здесь филиал, они будут провозить свое дерьмо прямо через нашу территорию, не говоря уже о разжигании войны за сферы влияния с «Тринадцатью Дьяволами», которые в настоящее время монополизировали весь этот бизнес. И наше согласие с переездом «Гринбеков» в Нью-Мексико приведет к расторжению нашего перемирия с «Тринадцатью Дьяволами».
Мы могли начать войну при любом раскладе, независимо от итогов голосования.
На протяжении многих лет из-за их давней дружбы, Пэппи и Смоук, президент и вице-президент «Гринбеков», уважали решение нашего президента Кэпа оставаться каждому на своей территории, если только мы не наносим дружественный визит. Но времена меняются. «Гринбеки» растут, плодятся и множатся как тараканы. И сейчас, поскольку Кэп отчасти выбыл из игры, чувствуется всеобщая обеспокоенность.
У нового президента «Предвестников Хаоса» будет огромное влияние, когда дело дойдет до того, чтобы решать, на чью сторону мы встанем. Без сомнения, «Гринбеки» захотят узнать, кто это будет и позволят ли им обосноваться в Нью-Мексико.
«Гринбеки» могут оказать давление и форсировать события. Но вряд ли они захотят начать войну со своими самыми сильными союзниками, а также людьми, которые отмывают их грязные деньги. Если только они не изменили свое решение. Кроме того, если какое-нибудь дерьмо все-таки пойдет на юг с их поставщиком Картелем Эскарра, они будут нуждаться в том, чтобы мы прикрыли их спины, поскольку не смогут воспользоваться своими ирландскими связями за пределами родины.
Насколько мне известно, наши жизненные ценности отличаются. Наши представления о будущем тоже. Мы не святые. Мы — неугомонные грешники с каплей совести. Но мы знаем, что важно. Наше братство, наши семьи и наша свобода. Проще некуда. Зачем все усложнять, разрешив «Гринбекам» нарушить наши границы?
Да и какой идиот захочет пригласить тараканов в свой дом? Позволить им приехать сюда — все равно, что сказать: «Ага. Валяйте. Приезжайте. Эй, и заодно, почему бы вам не свалить весь свой мусор на моем пороге».
Мне плевать, сколько зелени они нам подбрасывают; это не стоит гребаных мучений, которые они нам в итоге подкинут. И что, черт возьми, мне делать с кучей бабла? То же самое, что я делаю сейчас. Ничего. Но в любом случае я буду участвовать в голосовании и подчинюсь любому принятому клубом решению.
Я отбрасываю свои мысли в сторону, когда Дозер склоняется над моим столом. Практически впечатываясь в мою физиономию. Касается моих расчетов и отшвыривает их в сторону. Ублюдок. Мои глаза заволакивает красной пеленой, и нет, на этот раз не из-за волос девчонки. Мы смотрим друг другу в лицо, и я сжимаю кулаки.
— Она для Эджа. Вот почему Лил ее привела. Алистер уже осмотрел ее и назначил противозачаточные. Она чиста, к ней никогда никто не прикасался.
Никогда никто не прикасался.
Эти слова так и кружат в моем сознании. Мне требуется минута, чтобы понять их смысл. Только вот какой? Она — девственница?
Никем не тронута во всех смыслах этого слова?
Я снова устремляю свой взгляд на нее. Стараюсь отыскать истину в ее глазах, но Дозер продолжает говорить и загораживает ее от меня своим телом. Что-то во всем этом чертовски меня беспокоит.
Девственница.
Черт. Мой член набухает от одной только мысли, и я борюсь с этим.
Затем до моего сознания доходят другие сказанные им слова. Она будет готовить, убирать и зарабатывать здесь себе место. Подождите-ка… он только что сказал, что она для Эджа? Какого черта?
— Мы с Гусом присмотрим за ней. Тебе не придется о ней беспокоиться. А после вечеринки, если парни захотят сделать это официально, она сможет занять место Пташки.
Но я по-прежнему изо всех сил пытаюсь унять раздражение и сдержать своего внутреннего демона, который хочет набить ему морду.
Я пока не в состоянии сообразить, что к чему. И я пытаюсь понять, почему меня волнует, что она никогда не занималась сексом, и почему меня бесит, что, если Дозер добьется своего, через несколько дней она будет заниматься сексом с одним из моих братьев.
Трахнется с каждым братом в клубе, после того как станет клубной девчонкой.
Моя хватка на карандаше усиливается, он ломается и падает на пол.
Я встаю. Во мне пробуждается какое-то животное и берет власть над моими конечностями. Я близок к тому, чтобы натравить его на Дозера.
Господи… Что я творю?
Я внутренне встряхиваю себя.
Она не может остаться.
Кто знает, может, её послали «Гринбеки» или федералы, хотя за последние несколько лет мы проделали неплохую работу, чтобы исчезнуть с радаров ФБР. В любом случае, она — проблема, которая мне сейчас не нужна.
Дозер бросает взгляд за свое плечо и обращается к Гусу.
— Уведи её и предложи ей выпить или еще что-нибудь, пока мы не уладим все, ладно?
Гус выводит её из комнаты. Наши глаза встречаются. Мои с глазами девушки. У нее красивое лицо и чересчур потерянный взгляд. Её глаза взывают о помощи, которую я просто не могу дать. Не сейчас. Может быть, никогда.
Все, что у меня осталось, — это клуб. И мне очень жаль, но я не дам возможность еще одной сломленной девчонке разрушить то, что осталось от меня, и то, что имеет значение в моей жизни.
Я не произношу вслух те слова, которые эхом отдаются в моей душе.
Это место не для тебя, куколка. Я не стану тем дураком, который попытается тебя починить. Я уже по горло сыт склонными к суициду наркоманами. Возможно, если бы у меня до сих пор оставалось сердце, но оно давным-давно было вырвано из моей груди. Мы сломаны, ты и я, и никакая починка не исправит то, что восстановлению не подлежит.
