Научи меня любить - Егорова Ольга И. (книги хорошем качестве бесплатно без регистрации TXT) 📗
– … превращается из джаза – в тяжелый рок, а потом вдруг начинает плакать скрипкой…
– … и тут же, моментально, превращается в блюз, и снова…
Они еще долго, смеясь и перебивая друг друга, сочиняли историю о странных и необычных превращениях облака-музыки. Как-то незаметно для себя перестали смотреть на небо и внезапно в один и тот же момент осознали, что давно уже смотрят – друг другу в глаза… И замолчали оба, смутившись.
– Послушай, Никита, – она первой нарушила молчание. – Это хорошо, что я тебя встретила. Мне это очень нужно было…
– Что? Что тебе было нужно?
– Вот этот разговор. Даже не сам разговор, а просто – лежать на траве, смотреть на небо, разговаривать о пустяках и чувствовать, что ты – живешь… Знаешь, я так давно этого не чувствовала.
– Почему?
– Не знаю, – помолчав некоторое время, тихо ответила она. – Наверное, потому, что я слишком сильно боюсь одиночества. Тем самым себя на него обрекая… Ладно, давай не будем о грустном. Давай пообещаем себе, что мы больше никогда не будем давать им повод для огорчения – твоей маме и твоему Лексину.
– Если бы это было возможно…
– По крайней мере, в тех случаях, когда это зависит от нас самих. Кстати, таких случаев – большинство.
– Может, ты и права…
Он смотрел на нее, понимая: если только она будет рядом.
Если только она будет теперь рядом, то, возможно, и в самом деле порадуется за него Лексин в своем заоблачном мире. В том мире, который показался ему предпочтительнее, даже несмотря на то, что в нем нет самого главного – Катьки.
И мама, наверное, за него порадуется.
Только разве такое возможно?
Разве может обернуться случайная встреча – настоящим счастьем?
Скорее всего, все закончится, так и не начавшись. Так всегда бывает в жизни. По крайней мере, в его, Никитиной, жизни.
– Ирина… Я тоже очень рад, что встретил тебя. Знаешь, такая тяжесть внутри была. Такая невыносимая тяжесть… А теперь легче стало, я это чувствую. Спасибо тебе, Ирина…
Она промолчала в ответ.
Он снова откинулся на спину, попытался отыскать на потемневшем небе – забытую музыку, забытую женщину… Но их уже больше не было, и глиняного кувшина тоже не было. Были какие-то другие, чужие облака, а их облака растаяли, прожили уже до конца свою короткую и скучную жизнь.
– Послушай, уже темнеет, – она тоже вдруг заметила, что цвет неба перестал быть голубым. – Уже вечер, наверное… Нужно ведь что-то делать с твоей машиной, Никита! Нужно кого-нибудь остановить и попросить помощи, иначе нам придется здесь ночевать!
Ему было абсолютно все равно. Он, в принципе, был даже не против оставаться как можно дольше здесь, с ней. Но в ее голосе сквозило беспокойство, заставившее его тотчас подняться.
– Да, ты права. Посиди здесь немного, я сейчас остановлю какую-нибудь машину.
Остановившись у обочины, он принялся голосовать. Мимо проезжали по большей части груженые легковушки, забитые до отказа домочадцами, картошкой и последними октябрьскими помидорами. Несколько иномарок промчалось мимо с бешеной скоростью. КАМазы проползали грузными ленивыми гусеницами. Никита, разглядывая их тяжелые и неповоротливые металлические тела, вспоминал о том, как мечтал в детстве стать дальнобойщиком.
– Ну что? – услышал он из-за спины ее голос, и снова зажмурился на мгновение, боясь поверить в чудо ее присутствия. На этой дороге в частности и в его жизни вообще…
– Бесполезно. Они все по уши картошкой загружены. Иномаркам некогда, торопятся куда-то. КАМазы исключаются – они и так слишком длинные, чтобы еще и нас цеплять. Боюсь, придется…
– Нет-нет, – перебила она, видимо, даже слушать не желая о том, чего он «боится». – Меня мама дома ждет, я ее не предупреждала, что не приду ночевать… Она беспокоиться будет, у нее сердце слабое. Мне обязательно нужно вернуться… Ну давай вместе попробуем.
Он кивнул, и они стали голосовать вместе.
Уже почти совсем стемнело, проезжающие мимо машины ослепляли светом фар – результата не было никакого.
– Знаешь, что, – вдруг решительно сказала она. – Ты отойди в сторонку. Так, чтобы тебя не видели. Одинокая девушка, стоящая поздним вечером на обочине дороги – знаешь, такая картина пробуждает всякие фантазии. Кто-нибудь сразу остановится, вот увидишь.
– А как же быть с его фантазиями? – спросил он озабоченно, не собираясь двигаться с места.
– Главное – чтобы кто-нибудь остановился, – улыбнулась она. – А уж с его воображением мы быстренько справимся. Нас ведь двое… Ну, что ты стоишь?
Он молчал и не двигался с места.
Чувствовал, что просто не сможет оставить ее – одну, на темной дороге… С чьими-то пошлыми фантазиями наедине.
Потому что знал – может случиться всякое.
– Ладно, – улыбнулась она немного снисходительно. – Просто отойди в сторону. На два шага от меня отойди. Вот так. Теперь еще на два шага… Да не бойся ты, ничего со мной не случится! Ничего, я тебе обещаю… Еще на два шага…
Из-за поворота послышался звук двигателя, приблизился свет фар. Ирина вскинула руку и требовательно ею помахала, досадливо вскрикнула, даже выругалась, увидев, что очередная машина промчалась мимо. Послала вслед тысячу проклятий и вдруг увидела, как мелькнули красные огоньки, услышала скрип тормозов. Машина остановилась метрах в пятидесяти, дала задний ход…
Она смотрела, прищурившись – видимо, зачем-то пыталась разглядеть номера.
Потом вдруг снова выругалась:
– Черт, надо же… Бывает же такое…
А дальше все стало совершенно непонятно. Она сказала:
– Никита, я сейчас… Подожди меня, я сейчас вернусь! Ты не переживай – там, в машине, мой знакомый. Он нам поможет.
Быстрыми шагами она удалялась от него…
Остановившись и приоткрыв дверцу, она стала разговаривать с человеком, садящим за рулем. Он слышал ее голос, но не мог разобрать слова.
Потом увидел, как вспыхнул огонек сигареты в ее руке.
А потом она скрылась в салоне, и он вдруг отчетливо понял: на этом – все.
Вот и закончилась она, «фаза присутствия». Вот и закончилось его неожиданное счастье…
Так быстро оно промелькнуло. Так беспощадно быстро – задело лишь на секунду, одним крылом, и пролетело – мимо. Как всегда, мимо…
Хлопнула дверца автомобиля. Почти не слышно. Машина тронулась с места, равнодушно мигнув фарами.
– Ирина! – крикнул он в темноту и выбежал из своего нелепого укрытия. Но было уже поздно.
Через минуту он снова стоял один на пустой дороге.
Один, как прежде. Как всегда…
Как будто и не было ничего.
Ни-че-го. И этого облака-музыки – тоже не было. Но может быть, все-таки…
Он вернулся обратно – туда, где еще, возможно, витал в воздухе запах ее волос. Ему даже показалось, что он сумел уловить его, снова вдохнуть в себя, вдохнуть поглубже… Но он не был уверен в том, что это – на самом деле.
Заметив вдруг на траве какой-то светлый прямоугольник, он наклонился, взял в руки, поднял… Вспомнил книгу, которую она отложила в строну, доставая из пакета провизию. При свете одной лишь луны с трудом различая буквы, прочитал: Анна Ахматова. Избранное.
Даже не удивился – показалось естественным, что она, эта девушка, которая ему только что снилась, читает то же самое, что читал когда-то Лексин. Кто знает, может быть, и Лексин тоже ему приснился?
Вернулся в машину, включил мутную лампочку на потолке, открыл наугад…
– Останови! Останови машину, сейчас же!
– Успокойся, прошу тебя… Прошу тебя, пожалуйста, Ирочка…
– Ни черта я тебе никакая не Ирочка! Останови машину, я не просила меня никуда вести!
– Да, я понимаю… Нам надо поговорить, все выяснить, разобраться во всем наконец. Нам давно пора…
– Черт! – выругалась она и стукнула сжатыми в кулаки пальцами по передней панели. – Ну почему все так?!
Теперь уже было совершено понятно: он не остановится. А если и остановится, она уже никуда не выйдет из машины. Слишком далеко они уехали…
