Мадам Икс (ЛП) - Уайлдер Джасинда (книги онлайн полные txt) 📗
— До свидания, Джорждия.
— Зови меня Джордж. Мы же не в зале заседаний, правда? Я бы сказала, мы прошли формальности. Я чувствовала, как твои соски становятся твёрдыми, ощущала запах твоей мокрой киски. Как говорится, это сделало нас друзьями.
Дрожа я отступила, и закрыла дверь перед твоим лицом.
ГЛАВА 5
Вечер. С сегодняшними клиентами я уже закончила. Мне пришлось взять всю свою волю в кулак, чтобы спокойно принять всех оставшихся посетителей. Но после того как они ушли, и я осталась одна, я всё ещё потрясена тем, что случилось. Никто не находится в моём личном пространстве. Никто не влияет на меня. Никто не трогает меня.
Никто... кроме...
Динь.
— Икс, где ты? — слышу тихий и сердитый голос.
— Я здесь, — отвечаю, — в библиотеке.
Я называю это библиотекой. На самом деле, это просто спальня с большим количеством книжных полок, выстроившихся от пола до потолка и от стены до стены. Один из углов комнаты оставлен свободным, там стоит кресло Людовика XIV, лампа, и маленький столик. В центре комнаты — стеклянная витрина с моими ценными книгами, подписанными копиями и первыми изданиями фолиантов (Прим. Редактора: Фолиант — (нем. Foliant — от лат. folium — лист), объёмистая книга большого формата.) Хемингуэя, Фолкнера, Джойса и Вулфа, копия книги «Трамвай «Желание» с автографом Теннесси Уильямса, и даже перевод «Одиссеи» IV века.
Ценные вещи, подарки.
Напоминания.
Тёмная фигура загораживает дверной проём в мою библиотеку. Тёмные глаза так наполнились яростью, что стали дикими. Он сжимает и разжимает кулаки в ритме сердцебиения. Я положила «Смиллу и её чувство снега» на своё бедро, названием вниз. Притворяюсь спокойной, но не чувствую спокойствия; его гнев необычен и опасен. Я не знаю, чего ожидать.
В пять длинных шагов его мощные ноги преодолевают апартаменты, он резко вырывает у меня книгу и швыряет её через всю комнату, та громко ударяется о полку, и, порхая страницами, падает на ковёр. Я не успела среагировать, не успела даже вдохнуть. Зверски сильная рука хватает моё запястье и дергает меня, ставя в вертикальное положение. Он берёт меня за горло, впиваясь в него пальцами, нежно, как при поцелуе влюбленных, но дрожа от сдержанной ярости.
Чувствую его дыхание на своих губах: в нём нет запаха алкоголя. Трезвость делает его ярость ещё более ужасающей.
— Джорджию Томпкинс отправили обратно в Техас. Ты её больше не увидишь.
— Хорошо, — осторожно шепчу я раскаиваясь.
Губы приближаются к моим, голос превращается в гул, похожий на отдалённое землетрясение.
— Какого хрена это было, Икс?
С трудом сглатываю:
— Я не знаю.
— Ответь мне, чёрт возьми.
Пальцы сжались в предупреждении.
— Я ответила. Не имею понятия, что случилось, Калеб. Это застало меня врасплох. Я не знала, как реагировать.
— Это было недопустимо. Мне пришлось заставить Майкла Томпкинса и его педерастическую шлюху-дочь подписать дополнительное соглашение о неразглашении, так что твоя нечистоплотность не просочится остальной части моей клиентуры.
Вздрагиваю от его жестоких и вульгарных оскорблений, которые он так небрежно швырнул. Почему-то обидно за Джорджию, хотя и не должно быть, и я не смею этого показать.
— Ты работаешь на меня, Икс. Помни это. Это мои клиенты. Мои деловые партнёры. Ты — моё лицо. И когда действуешь подобным образом, когда позволяешь к себе прикасаться... это отражается на мне.
— Прости, Калеб.
— Тебе жаль? Ты разрешила лесбиянке прикоснуться к себе. Почти поцеловать тебя. Позволила ей говорить с тобой в таком тоне. И ты, — я чувствую дрожь в его грохочущем голосе, — ты выглядела так, будто тебя это задело. Будто тебе это понравилось.
— Нет, Калеб, я просто...
— Да, Икс? Тебе пришлось по вкусу то, как она касалась тебя? Нравилось, что ты при этом испытывала? Это было лучше, чем то, что ты чувствуешь со мной? Когда я прикасаюсь к тебе.
Его руки опускаются на мою талию, туда где были её. Он проводит своими губами по моим, языком касаясь верхней губы и носа. В точности повторяя действия Джорджии. Насмехаясь надо мной.
— Нет...
— Нет, кто?
— Нет, Калеб, — это правильный ответ, который он ожидает. Я знаю это. Но боюсь, я потрясена и не могу дышать, поэтому я забыла.
— Нет. Она не способна дать тебе такие ощущения, не так ли?
— Нет, Калеб.
Он развернул меня и сильно толкнул. Я споткнулась и схватилась за стекло витрины. Своими ногами он раздвинул мои больше чем на ширину плеч. Его бёдра напротив моей задницы. Смотрю на отражение в стекле: тёмная кожа моего лица покраснела, я испугана, рот застыл в гримасе, глаза с тяжёлыми веками, влажные губы, ноздри раздуты, а за мной стоит он — бледная кожа, тёмные волосы, мрачные глаза. Точёные черты его лица такие красивые, что причиняют боль.
Его губы шепчут мне в ухо:
— Твои трусики намокли для неё, Икс?
Я качаю головой.
— Нет, Калеб, — лгу я.
— А твои соски, Икс? Они стали твёрдыми для неё?
— Нет, Калеб, — снова лгу.
Я надела серебристо-серое платье А-силуэта, единственное в своём роде, разработанное и созданное по моим меркам известным модельером-студентом, который учится в Нью-Йорке. Оно бесценно, уникально, и это одно из моих любимых платьев.
Руки стянули ткань мне с плеч по обе стороны от молнии на спине. Один резкий рывок, и платье рвётся, падая на пол у моих ног. Я не дышу, не говорю, не двигаюсь. Не смею.
Он расстегнул бюстгальтер, скинул лямки. Руками вынул мою грудь из чашечек и опустил её на холодное стекло. Толкнул меня в спину, нагнув ниже, и теперь моя грудь расплющилась по нему. Резко сдёрнул вниз мои трусики.
— Калеб...
— Пожалуйста, трахни меня, Калеб, — грубо прохрипел он. — Скажи это, Икс.
— П-пожалуйста... — прохныкала я.
— Я тебя не слышу.
Слышу звук расстёгивающейся молнии, чувствую его плоть у моей. Горячий, жёсткий член, размещённый между половинками моего зада. Он положил свои руки мне на бёдра. Ласкает спину нежными круговыми движениями. Обвивается вокруг талии и ныряет между бёдрами. Прикасается ко мне.
— Я чувствую, как твои соски становятся твёрдыми, ощущаю запах намокшей киски. Это делает нас друзьями, — он шепчет слова мне на ухо, в сочетании с ритмичными прикосновениями, создавая влажный хлюпающий звук между моими бёдрами.
— Ты мокрая для меня, не так ли, Икс?
— Дааа, — простонала я.
— Твои соски затвердели для меня, не так ли, Икс?
— Да, — шепчу я.
Калеб дразнит меня своей эрекцией.
— Она не может дать тебе это, правда?
— Нет.
Я тяжело сглотнула, ненавидя то, что моё тело хочет этого, несмотря на ужас, творящийся у меня внутри, невзирая на комок в горле.
— Так скажи это, — проходит целая минута, пока его пальцы двигаются, доводя меня до края. — Скажи это, Икс.
— Пожалуйста... пожалуйста, трахни меня, Калеб, — прошептала я, и была сразу же вознаграждена внезапным и медленным проникновением.
Чувствую, что всё это неправильно. Жестокое обращение. Манипулирование. Ощущаю себя грязной.
И всё же хочу этого.
Почему?
ПОЧЕМУ?
Что со мной было не так? Да, Джорджия возбудила меня, но сейчас, я всё же гораздо более возбуждённая.
И я не боялась Джорджию.
Толчок, другой, медленное и методическое траханье. Сжимая волосы в кулак, он придавливает моё лицо к стеклу.
Я не вижу его отражения сейчас, вижу только книги: «По ком звонит колокол», «Когда я умирала», «Мёртвые», «Личная комната».
Длинные, медленные толчки. Влажные звуки. Пот на моей спине. Шлепки плоти о плоть. Дышу с одышкой похныкивая. Знаю, как я звучу — эротически. Хныкаю и охаю, постанываю и вздыхаю. Мой голос предаёт меня. Не могу отрицать: меня угнетает, что такой талант, эдакая сексуальная свирепость, подобная непревзойдённая первобытная сила и неумолимая энергия — всё это накаляет меня, и я превращаюсь в беспомощную вещь, созданную для подчинения. В такие моменты я не принадлежу себе, ненавижу и нуждаюсь в этом в равной мере.
