Life in me (СИ) - "Viktoria Form" (мир книг txt) 📗
— Ты ела что-то сегодня? — строго спросил он.
— Я забыла, прости, – виновато опускаю голову.
— Ты передо мной ещё отработаешь свою вину. Перед желудком извиняйся, – говорит он весьма строго, и очень серьёзно. Вот это новости! Я просто офигела.
Он смотрит на дорогу, и мы поехали к ближайшему ресторану. Единственное, что работало в такую рань, это “Rolles”. Ресторан работает с 6 утра!
— Ладно, у нас нет другого выхода, — говорит он, вытащив меня из машины на руках и при этом захватив свою сумку с надписью: “Nike”. Он тащит меня к входной двери и только у порога ставит на ноги.
— Ладно, ладно, я сама пойду! — Дэвин посмотрел на меня осуждающе.
— Вот и умница, — парень целует в щёку. Как быстро сменилось его настроение. Что творится с этим человеком? Нет, я всё-таки должна узнать его тайну.
— Я поем, но только если ты скажешь, что с тобой только что произошло, — спрашиваю я и смотрю на меню. Да уж, выбор здесь небольшой.
— Хорошо, я скажу, но сначала ты поешь! — Албертон отвечает серьёзно и в тоже время заботливо.
— Что будете заказывать? — вопрошает продавец.
— Можно мне картошку с солью и семгой и крабовый салат, — сказала я и остановилась.
— И это все? — возмущается парень.
— Да.
— Можно ещё бутерброд с куриной грудкой за девяносто девять и вот это длинное пирожное, а с чем оно, кстати? — совершенно не выражая никаких эмоций, кроме обиды, проговорил он.
— Пирожное с клубничным джемом, — ответил продавец, и я посмотрела на пирожное. Оно тонкое, как спагетти, только чуточку побольше.
— Хорошо, давайте его и персиковый сок в больших стаканах, можно? — нормально вообще? Я просто в шоке.
— А ты спросил меня. Люблю ли я персиковый сок? — моему возмущению не было предела.
— Любишь! — заявил Дэвин и, не поворачивая головы, взглянул на меня. Его губы сжались в линию и ямочка на подбородке выдала его улыбку. Он сдерживает её.
Спустя несколько минут нам сделали заказ. И Дэвин расплатился за поднос с едой.
Картошка была теплой и салат очень вкусный. Дэвин смотрел на то, как я ем, и очень радовался, у него была улыбка до ушей. Когда я съела половину бутерброда и выпила половину персикового сока. Меня начало мутить, и я еле сидела.
— Так давай ещё немного! – говорит он, и я посмотрела на него осуждающем взглядом. — Милая, ты должна поесть нормально или же бери другой конец пирожного и клади его себе в рот, — Албертон сам сделал так, как сказал. Он, что хочет повторить трюк со спагетти. Хах, интересно.
Я послушалась его и в результате: пирожное очень вкусное, мы уже дошли до середины, оно не большое. Мы откусили каждый свой кусок, и наши губы соединились.
Приехали в колледж, большое белое здание с синими окнами, я иногда горжусь этим зданием. И я в плохом настроении. Дэвин сказал, если я не съем то, что он купил в ресторане, а купил он на минуточку: большую картошку с солью, с семгой, салат с морепродуктами, бутерброд с куриной грудкой и другой бутерброд с колбасой и сыром, и мало того, он взял стакан латте. Боже, я его убить готова. Ну ладно, за бутеры и латте это можно, от них запах просто потрясный, но за огромную картошку просто буду убивать медленно и мучительно...
В общем, сейчас мы переодеваемся и у него урок, совершенно в противоположной стороне от восьмого кабинета ОБЖ. Надо поблагодарить учителя за то, что сказал не испытывать судьбу.
Но всё же, несмотря на дальность наших кабинетов, Дэвин решил остаться со мной до звонка.
— Откуда ты знаешь про все мои вкусы. Ну я имею в виду: сначала вино, потом спагетти у тебя на ужин, сегодня с утра персиковый сок и латте-мокиате. Как ты это делаешь? — не удержалась я.
— У меня свои источники, — он ехидно улыбается.
— Нет, ты ответишь мне, если хочешь, чтобы я простила тебя, — шантаж — великая вещь.
— София, она мне почти всё рассказала о тебе. По крайней мере я знаю, что ты любишь в еде, а от чего тебя тошнит, — парень широко улыбается и поворачивает голову в сторону его семьи, которая переодевалась.
— Ах, вот оно что. Ну всё, теперь ей точно конец! — угрожаю я в шутку. — Подождите-ка. А про мой переезд зимой ты ей говорил? — он согласно кивает и улыбнулся от того, что я начинаю бить его кулачками.
— Ну всё, теперь она расскажет родителям, а там и арест не далеко! — начинаю хныкать я.
— Не бойся, она не расскажет. — Почему он такой уверенный, мне кажется эти двое сговорились за моей спиной.
— Почему ты так уверен? — подозрительно спрашиваю я состроив аналогичное лицо.
— Потому что я знаю это. Я видел её глаза. Да и тем более, вы живёте вместе, и она очень любит тебя. Просто ты не хочешь этого видеть. Она так завороженно говорила о тебе, когда я спрашивал. Ай! За что?
— За то, что разговаривал с моей сестрой и пытался узнать меня, без меня! — хотя по моей логике мне тоже следует надавать тумаков, ведь я не лучше него.
— Это было давно, ещё в октябре, кажется. Да и тем более я не всё узнал. Ай! Да за что опять?
— Просто так! — бубню я, и он поднял мой подбородок.
После чего я чувствую его губы на своих. Боже мой, как же я буду скучать по этому языку. Боже, дай мне сил. Целых сорок пять минут без него! Как я выдержу?!
— Кстати, прекрасное платье, мне нравится юбка, не обтягивает твои стройные ножки, — говорит парень и прижимает меня к стене у восьмого кабинета.
Девочки все хором сказали:”Оу”.
Когда Дэвин поднял мою ногу и залез под платье. Мне стало немного стыдно, я опустила ногу и подняла его руку на мою талию. Но губ мы не разомкнули.
Прозвенел звонок. Как не вовремя! Девочки уже давно в классе, а Дэвин всё ещё меня целует. Между началом поцелуя и звонком прошло минут пять.
— Ладно, тебе надо идти! — говорит он, оторвавшись от меня и облизывая губы. Он потёрся об меня своим носом, но я не отстранилась, когда он это сказал.
— Что? Не-ет! Я хочу ещё, — и впилась в него снова. Но прозвенел второй звонок, и он опять отстранился, теперь мы вместе прикусили нижнюю губу. Учитель зовёт меня, и Дэвин говорит:
— Увидимся через сорок пять минут, я буду ждать тебя здесь, — он, чмокнув меня на прощание, убежал, а я захожу в класс.
— Ну что, тебя можно поздравить? — поинтересовалась Мила.
— Да! — смущаюсь я, и услышала, как некоторые зааплодировали. В основном, я общаюсь с первыми тремя партами на каждом ряду, а в ряду 6 парт.
— А за что её поздравлять, у неё же уже был день рождения? — недоумевает учитель. Нет уж, пусть он думает о том, о чём он говорил, чем о том, о чём думают девочки.
— Спасибо вам огромное за то, что посоветовали не испытывать судьбу. Дэвин сам пригласил меня на свидание, и всего бы остального могло и не быть. Хотя кто знает? — я подняла плечи и села на четвёртую парту у окна, на свежий воздух. Хорошо-то как!
— Да не за что, так это он твоя судьба?
— Да, — отрезала я и улыбнулась, а учитель включил проектор.
— Ну ладно, на этой радостной ноте, мы начнём урок. Открываем тетрадки, записываем.
Урок начался и уже во всю шёл. И я записывала то, что видно с доски, но совершенно не слушала учителя. У меня в голове крутилась только одно: его сильные руки, его губы, его язык, его глаза, наш поцелуй. Интересно, сколько времени прошло?
Я посмотрела в телефоне и... Да ладно, всего семь минут. Да вы издеваетесь! Боже, как я выдержу этот урок без него. Боже, я не могу!
Спустя несколько минут страданий, на моей парте оказалась записка.
“Как у тебя дела с Дэвином?” — Мила.
“Я не могу, тебе сказать. Он разрешил рассказывать только нашим сестрам, его и моей. А Николь сказал, что бы та вообще никому не говорила. Знаешь, есть такие вещи, которыми просто нельзя делиться с чужими, даже просто с подругами, прости, я не могу. А как наши отношения ты и все остальные видели. Но сегодня он наорал на меня за то, что я не ела, откармливал меня в ресторане и купил мне обед”.
