Квартирный вопрос (СИ) - Риз Екатерина (читать книги .TXT) 📗
Я резала помидоры на салат, в задумчивости осматривала комнату, а взгляд вдруг наткнулся на приоткрытую дверь спальни. Я вытянула шею, разглядывая спортивную сумку, оставшуюся на полу перед моим шкафом, посомневалась немного, а потом отложила нож, вытерла руки о полотенце и прошла в спальню. Конечно, лазить по чужим вещам - это плохо. Неприлично, даже низко. Но какой у меня выбор? С колотящимся сердцем, я расстегнула молнию и заглянула в сумку. Внутри ни денег, ни оружия, ни наркотиков. Одежда, какие-то личные вещи, в общем, ничего интересного. Я молнию застегнула и сунула свой любопытный нос в маленькое отделение на боку сумки. Там нашёлся паспорт и ещё какие-то бумажки.
- Ага, - довольно выдохнула я и села прямо на пол, по-турецки сложив ноги. Открыла паспорт. - Мартынов Глеб Степанович. Степанович, надо же... - Пролистала на страницу прописки. Удивлённо приподняла брови. Вот так так. Но, по крайней мере, о моей квартире ни слова.
Любопытство моё было вполне удовлетворено, но прежде чем паспорт закрыть, я перевернула ещё несколько страничек. Штамп о браке и штамп о разводе. Хоть по одному, а не по пять, от такого типа, что угодно ожидать можно.
Вдруг стало стыдно, я чужой паспорт убрала, провела по сумке рукой, чтобы не было заметно характерных примятостей, и вскочила. Чувствовала себя преступницей. Вот только виновата в своём чрезмерном любопытстве совсем не я, а Мартынов Глеб Степанович. Появился, туману напустил, небылиц порассказал... Правда, все небылицы очень похожи на правду, но всё равно... Напугал девушку, а сам только нагло ухмыляется.
Кстати, где его носит? Магазин в соседнем доме.
От звонка телефона вздрогнула. Сердце подскочило, а я напомнила себе, что все следы преступления я уже уничтожила. Надеюсь, по крайней мере, что это так.
Удивительно, как настоящие преступники на свете живут, это ведь такие переживания, никаких нервов не хватит. От каждого шороха вздрагивай, а ведь ещё муки совести существуют... говорят.
Звонила Сонька, счастливая до неприличия.
- Мы прямо у океана! - прокричала она мне в ухо. - Хочешь послушать шум волн?
- Мечтаю. Сонь, чего ты дразнишь меня?
- Тебе тоже в отпуск надо, - уверенно заявила подружка. - Знаешь, как тут здорово? Красота такая!.. Вот хорошо, что мы не в Италию поехали, а сюда.
Я услышала ворчание дяди где-то совсем рядом и рассмеялась.
- Он тебе привет передаёт, - сказала Сонька. Секундное молчание, а потом подружка продолжила, понизив голос. Я так поняла, что она от дяди отошла, чтобы он не слышал наш дальнейший разговор. - Димка звонил?
- Не звонил, - вздохнула я расстроено. - Мне кажется, он и не позвонит уже.
- Димка и не позвонит? Отстать, Жень. Объявится. Он тебя специально маринует, чтобы ты вину свою прочувствовала. А ты чувствуешь?
Я с ответом медлила, и Сонька удовлетворённо хмыкнула.
- И правильно. Пусть хоть раз он к тебе на коленях приползёт. А ты его сапогом по наглой роже.
- Соня, каким сапогом? Лето на улице.
- Я бы на твоём месте специально надела. И со шпилькой, чтобы мало не показалось.
- Какая ты кровожадная. В кого только не понятно.
- Почему это непонятно? У меня дедушка хирургом был, забыла?
- А бабушка медсестрой. Добрее надо быть к людям, Соня.
- Ну да, а они на шею потом садятся. Чем ты занимаешься одна?
- Я? - У меня возник соблазн взять и Соньке всё рассказать. Про проблемы с квартирой, про всю эту афёру, а главное, про Глеба, который, в данный момент, за хлебом в магазин отправился. Вот это обстоятельство меня больше всего и смущало. Я расскажу, а подружка завопит, через секунду в унисон с дядей: "Вызывай милицию! Где он сейчас? Далеко от тебя?", а я что скажу? За хлебом пошёл?
Закрыла глаза и соврала подружке, надеясь, что мне не придётся вскоре об этом пожалеть:
- Картину заканчиваю. В блаженной тишине.
- Ну-ну, - хмыкнула Сонька, а на прощание довольно грозно добавила: - И не смей ему звонить! Хоть в этот раз первой не звони!
- Слушаюсь и повинуюсь, - пробормотала я, а когда передо мной, как по волшебству, в воздухе возник шуршащий пакет из соседнего супермаркета, натурально схватилась за сердце. - О Господи!.. Ты что? Я чуть не умерла!
- Испугалась? - довольно радостно рассмеялся Глеб. - С кем болтала? Кому ты повинуешься?
- А тебе всё знать надо!.. - Я пихнула его локтем. Он отошёл, конечно, сразу, а мне вдруг жарко так стало, заволновалась неожиданно и быстренько на Мартынова оглянулась через плечо. Он пакет с хлебом оставил на столе, а сам развалился на диване. С хрустом потянулся и зевнул. Наблюдать за ним было очень странно, просто видеть его и то странно, а уж наблюдать, как он потягивается, как у себя дома...
- И что ты с ними делаешь? - спросил он, и я отвлеклась от своих мыслей.
- С кем?
- С картинами.
Я пожала плечами.
- Продаю.
- И покупают?
- Иногда.
- Хороший бизнес?
- Это не бизнес, это искусство.
Глеб недоверчиво усмехнулся.
- Искусства без бизнеса уже давно не бывает, детка.
- Я тебе не детка. А вот чем занимаешь ты, мне интересно?
Он откинул голову назад, чтобы видеть меня и широко улыбнулся.
- Правда, интересно?
Я нахмурилась.
- Почему-то мне не нравится, как ты улыбаешься.
- Что очень и очень странно. Обычно женщины от меня в восторге.
Я фыркнула.
- Так я тебе и поверила.
- А почему нет? Я очень даже милый... бываю иногда.
- Рада за всех твоих женщин. А на вопрос ты мой так и не ответил. Чем занимаетесь, Глеб Степанович?
Он даже сел и уставился на меня с неподдельным любопытством. Я под его взглядом занервничала.
- Что ты смотришь?
Мартынов хмыкнул.
- Не стыдно по чужим сумкам лазить?
Вся краска бросилась мне в лицо, я чуть нож не выронила. Уткнулась взглядом в тарелку с салатом, нервно повела плечами, а потом совершенно фальшивым и от того противным голосом, проговорила:
- Не понимаю, о чём ты говоришь.
Глеб разулыбался.
- Конечно. Что ещё ты вычитала в моём паспорте?
Я перестала притворяться и прямо взглянула на него, правда, щёки так и пылали, но с этим ничего невозможно было поделать.
- Ты прописан в Москве! Вот и отправляйся по месту прописки!
- А где прописана ты? Здесь?
Я замолчала. Прописана я здесь не была, по крайней мере, пока. Но это не даёт ему права...
- Ты же москвич! Здесь-то тебе что надо?
- Я не москвич, просто там у меня есть жильё. Какое - никакое. А как появилась возможность, я решил перебраться туда, где потише. А в этом городе мне нравится. Старинный город, красивый, уютный. Надо думать о старости.
Я пренебрежительно фыркнула.
- Тебе всего тридцать три, какая старость.
Глеб вдруг расхохотался.
- Кажется, ты проявила большой интерес к моей скромной персоне.
- Просто мне нужно знать, что за тип появился в моей квартире. Может, ты маньяк?
Он почесал кончик носа.
- Такое мне говорили.
- Ой, замолчи. Хвастун.
- Вот уж чего нет, того нет! Ничего не придумываю, только правду говорю.
Обедать мы сели через час. Всё это время я гордо отмалчивалась, обидевшись на прозорливость Глеба и на то, что он не упускал возможности меня смутить. Мартынов с аппетитом поедал ростбиф и непонимающе посматривал на меня, пока я гоняла по тарелке два листика салата и четвертинку помидоры. В итоге, даже головой качнул и подложил себе мяса.
- Что ты над собой издеваешься? - поинтересовался он.
- Почему это я издеваюсь?
- Не знаю почему. - И пакостно улыбнулся. - Знаешь, как вкусно?
Я не потрудилась ответить. Глеб доел, поднялся и отнёс тарелку в раковину. Я проследила за ним взглядом.
