Ты у меня одна (СИ) - Сергеева Оксана (читать бесплатно полные книги .txt) 📗
— Может быть, хочешь с лимоном?
— Не откажусь, — согласилась Алёна, хотя чай с лимоном не любила. Но согласилась, чтобы не начинать разговор с отрицания.
— Катюша… — обратилась Юлия к дочери, и та без лишних слов достала из холодильника лимон и взялась за нож.
Юлия Сергеевна села за стол и взглядом пригласила Алёну. Тут сложно было разобраться, чья больше заслуга в установившемся понимании — то ли Ванина мать имела способность выражать свою волю лишь взглядом, то ли сама Алёна ее на каком-то ином уровне уже почувствовала.
— Только не надо говорить, как ты рада со мной познакомиться, и что мой сын много про меня рассказывал. Это неправда. Очевидно, что обо мне ты знаешь ровно столько, сколько я о тебе, — сказала Юлия, не дав Алёне раскрыть рот.
Девушка сначала смущенно застыла, а потом смело согласилась:
— Да, все так. Тогда можно вы сразу обдадите меня самым презрительным взглядом, а я не буду мило улыбаться и делать вид, что мне безумно хорошо и приятно в этот момент.
После этих слов во взгляде женщины появилось высокомерие, которого раньше не наблюдалось.
— Пфф, какой ужасный стереотип. Почему ты считаешь, что я обязательно должна обдать тебя презрительным взглядом? — с усмешкой покачала головой. — Если Иван считает, что сегодня ты должна быть здесь, значит, ты должна быть здесь. Я никогда не ставлю решения сына под сомнение. У нас в семье каждый сам несет ответственность за свои деяния. Так заведено. Так мои дети воспитаны. Я уж не знаю, какие у вас с Ваней отношения, но могу тебе сказать на будущее: он никогда не совершает случайных и бессмысленных поступков.
Тут Алёна улыбнулась. Улыбнулась искренне, потому что внутри стало вдруг невероятно легко.
— А мы с вашим сыном дружим. Просто дружим, — сказала она с огромным удовольствием, испытывая к Ваньке что-то сродни благодарности за такое определение их отношений. Так правильно и радостно сейчас оказалось и думать, и говорить, что не спит она с ним, не встречается, а просто дружит.
Юлия Сергеевна в ответ улыбнулась, лицо ее как-то просветлело. И что поразительно, совсем не удивилась она услышанному.
— Давай пить чай, — со вздохом, как-то ласково, сказала она и положила Алёне кусок яблочного пирога.
Алёна подвинула к себе изящную чашку и с сомнением посмотрела на свою тарелку. Это, наверное, невероятно вкусно. Хрустящее песочное тесто, яблочная начинка и сахарные белки сверху. Если бы не корица.
— Что такое? — Юлия заметила сомневающийся взгляд девушки.
— Я не очень люблю корицу, — все же взяла ложечку, чтобы попробовать пирог.
— Что значит – не очень люблю корицу? С таким выражением лица, какое сейчас у тебя, ты должна ее просто ненавидеть. Так и скажи: я терпеть не могу корицу. Отодвинь от себя тарелку и не мучайся. Не надо давиться тем, что ты терпеть не можешь, чтобы сделать мне приятно. Ваньке поставь, он это любит. Съест за двоих.
— Да, я терпеть не могу корицу, ненавижу просто, — подтвердила Алёна и передвинула тарелку.
Ничего не скажешь, у Ваньки потрясающе красивая мама. Очень ухоженная. Хотя при ее статусе и положении по-другому просто быть не может. У Шауриной есть все возможности, чтобы выглядеть достойно. Она просто обязана выглядеть так, как сейчас выглядит. А главное, фигура у этой женщины стройная, но плотная, не иссушенная постоянными диетами. Губы у Ваньки от матери – мягкие, чувственные. Вот так же Юлия улыбалась: скрывала за улыбкой все, что можно скрыть, и говорила улыбкой то, что в словах не досказала. И глаза серо-зеленые у Ваньки тоже от нее.
— Ты почему не ешь? — спросил Ваня, усевшись наконец за стол. Он переоделся. Незаметно для себя Алёнка облегченно вздохнула, увидев его в джинсах и бледно-голубой футболке. Таким видеть его привычнее, такой он ей ближе и роднее.
— Я терпеть не могу корицу.
— Конфеты будешь?
— Конфеты буду.
— Алёнка, ты сегодня какая-то невеселая, — сказала Катя, как будто воспользовавшись моментом, пока брат отошел.
— Я сегодня жертва обстоятельств.
— Ванечки, что ли?
— Угу, Ванечки.
— Да, — со вздохом протянула Катюша, — я бы не хотела, чтобы меня к маме жениха приволокли насильно. Я бы такого не простила.
Алёна разомкнула губы, собираясь ответить, что тоже не простит, но вовремя осеклась, чтобы не расписаться в таком громком определении их с Ванькой связи. Да и Катюша смотрела на нее так хитро и умно, явно ожидая реакции.
— Я девушка мстительная, тоже что-нибудь придумаю, — осторожно подбирая слова, ответила Алёна.
— Что, например? Тоже познакомишь меня со своими родителями? — усмехнулся «виновник» сложившихся обстоятельств.
— Нет. Тебе повезло. У меня нет родителей, они давно умерли, — спокойно, даже немного равнодушно, сказала Алёна.
За столом наступила гробовая тишина. Юлия Сергеевна бросила на Ваню уничтожающий взгляд. Ваня, как и следовало ожидать, и бровью не повел.
Домой Шаурин привез Алёнку поздно. Она чувствовала себя усталой, без сил, будто из нее все соки высосали. И все равно отпускать Ваньку не хотелось.
— Хочешь кофе?
— Хочу.
— Пошли. Мне кажется пора поставить в сегодняшнем кофе-чаепитие финальную точку. У меня сегодня прям бон вояж, езжу по гостям и чаи распиваю.
Хотя Ваня у нее в квартире был в первый раз, особого интереса он не проявил, не стал осматриваться, прошел за ней в ванную вымыть руки, потом на кухне послушно уселся за стол.
— Так кофе или чай? — еще раз уточнила Алёна.
— Так кофе.
— Чувствую себя зверски голодной, хочу бутерброд. Будешь со мной?
— Я не ем колбасу.
— Я тебе колбасу не предлагаю. Я ее сама не ем.
— Тогда буду с тобой. Радеешь за здоровый образ жизни и ешь только здоровую пищу?
— В своих мечтах, — завозилась у холодильника. — И кофе у меня растворимый.
— Я жутко в тебе разочарован.
Через пару минут на столе появилась тарелка, на которой лежали бутерброды с майонезом, яйцом и маринованными огурчиками.
— Осторожно, огурцы острые.
— Я люблю острое. Надо же, сколько майонеза. Не боишься за фигуру?
— Нет, лишний вес не моя фобия. Я сначала куплю юбку пошире, а может быть потом встану на беговую дорожку, — ткнула пальцем за спину. Сквозь широкий дверной проем виднелась беговая дорожка, стоящая в дальнем углу гостиной. — Буду бежать и плакать. Плакать и бежать. Ой, Шаурин, — усмехнулась она, глядя, как он с удовольствием ест бутерброды с маринованными огурцами, — кому скажу – не поверят…
— Конечно, не поверят. Можешь даже не стараться распространять обо мне всякие подозрительные слухи. Все факты, выпущенные обо мне в массы, тщательно выверены. Остальное будет несуразным противоречием. Я еще сало с чесноком люблю и водку. Но в это тоже никто не поверит.
— Ванечка, — Алёна положила ладонь на его запястье и доверительно пригнувшись, прошептала, — у меня есть сало с чесноком. Представь…
— Шутишь?
— Ни капли. Это мы с дядюшкой убиваемся, он меня им регулярно подкармливает.
— Что ж ты мне сразу не предложила?
— С ума сошел? Я трясущимися руками тебе бутеры с майонезом делала, хочешь, чтобы я совсем упала в твоих глазах?
— После растворимого кофе и майонеза ты уже и так на самом дне – падать ниже уже просто некуда, — поддержал ее ироничный тон.
— Какое счастье! — засмеялась Алёна, облизнула палец и встала со стула.
— Только потоньше нарежь, — попросил он.
— Как бумагу?
— Как салфетку.
— Ну ты и гурман…
Книга предоставлена группой в контакте “Ольга Горовая и другие авторы журнала САМИЗДАТ”
http://vk.com/olgagorovai
(Ксения Авдашкина)
ГЛАВА 6
Алёна смотрела на стеклянное панно с фотопечатью в виде черно-белых городских перспектив и не могла оторвать от него глаз. Огромное, почти во всю стену, оно завораживало не то темнотой ночи, не то яркими огнями. У Шаурина в квартире вообще вся концепция интерьера построена на черно-белом контрасте с отсылками к ар-деко, — исполнена в узкой цветовой гамме, но удачно обыграна в разности фактур. Тут и серая кожа в обивке мебели, и на стенах белое многослойное текстурное покрытие с перламутром, и блеск металла в предметах декора – все играло. И пол, конечно, пол, черный, глянцевый. По всей квартире сплошное каменное полотно с серыми прожилками. Поначалу Алёна даже поймала себя на мысли, что ступать на этот пол не хочется. Кажется, холодный он, неприятный. Но нет, удивилась невольно, когда босыми ступнями почувствовала тепло.
