Приманка для двоих - Кондрашова Лариса (читать хорошую книгу .txt) 📗
— Увы, леди мне никогда не быть!
— Почему? — не сразу понял он, как видимо, вкладывая в обращение другой смысл.
— Потому что для этого надо быть минимум дочерью лорда! — сказала она.
— А леди, которая не дочь лорда, согласится выпить со мной «Вдову Клико»?
— Такое знаменитое шампанское! — ахнула Маргарита. — Надо же, до сего дня я о нем только читала.
Композиция кончилась, но было видно, что Максиму не хочется выпускать Маргариту из своих объятий. Она тоже высвободилась без особого энтузиазма, удивляясь про себя, чего это ее так развезло, ведь они еще не выпили ни капли спиртного. И что будет, когда выпьют?
Во дворе дома опять раздался звук сирены.
— Пойдем в спальню, оттуда лучше видно, раз на лоджию нельзя выходить, — предложил Максим и проговорил с азартом: — Ставлю сто рублей своих против твоего рубля, что это подъехал ОМОН.
Из небольшой крытой машины, остановившейся напротив подъезда, выбегали люди в специфической одежде и черных масках.
— Ну, что я говорил?!
— Рубль прямо сейчас отдавать?
— Будешь должна.
— А что, если это затянется надолго? — дрогнувшим голосом предположила Маргарита.
— Останешься ночевать у меня, — будничным тоном сказал он и не без волнения ждал, как она на его слова отреагирует.
— Тогда ты был прав, на всякий случай нам стоит поесть, — проговорила Маргарита.
Максим сокрушенно вздохнул:
— Нет, каков хозяин! Накрыл на стол и, вместо того чтобы девушку кормить, повел смотреть на омоновцев.
Чего на них смотреть — маски-шоу, только в прорези глаза сверкают.
— Как прицелы!
Они сели за столом друг против друга.
— Так мне трудно будет за тобой ухаживать, — заметил он. — Может, сядешь рядом?
— Зато будет удобно разговаривать, — сказала она. Вот именно, разговаривать! Маргарита запретила себе думать о том, что между ними должно произойти. Она уже поняла, что Максима ей нечего бояться, он вполне нормальный мужчина. Возможно, со своим «скелетом в шкафу», но это можно выяснить и позже. Если им обоим будет интересно друг с другом. Так она себе мысленно это объясняла, но до конца все же не смогла расслабиться. Где-то на самом дне души все-таки шевелился червячок сомнения, вызванный тем же проклятым объявлением!
Но поскольку они сразу нашли общий язык и перестали чувствовать какие бы то ни было неудобства в общении, оставалось просто перестать думать о том, что неизбежно случится. Сколько еще раз в течение вечера ей вот так придется себя успокаивать?
— Рита, мне нельзя узнать, о чем ты так сосредоточенно размышляешь?
Голубые глаза Максима с ожиданием смотрели на нее.
— Да я все еще комплексую по поводу этого события. Лишь на расстоянии нескольких лестничных пролетов от твоей квартиры для кого-то происходит кошмар, а мы веселимся. Так и кажется: вот сейчас раздастся звонок в дверь, и нам придется открыть, и кто-то серьезный и строгий укоризненно скажет: «Как вам не стыдно!»
— Я и сам думал о том же, — кивнул он, ничуть не удивившись ее словам. — Только если так по жизни рассуждать, веселиться вообще не придется. Разве не бывает: в одной квартире вовсю свадьба идет, а по соседству умер кто-то? Или мы, к примеру, жизнерадостно отплясываем на дискотеке, а в это же самое время за чью-то жизнь в реанимации врачи борются.
Он поднял бокал с шампанским.
— Предлагаю выпить за тебя — лучшую представительницу прекрасного пола.
— Ну уж и лучшую, — смутилась Маргарита.
— По крайней мере в этой девятиэтажке, — улыбнулся он.
— Ладно, на девятиэтажку я согласна.
Они выпили.
— Так, я самого себя назначаю тамадой за нашим большим столом, а тамаде положено гостей — или гостью — развлекать. Потому приготовься, сейчас будет анекдот. Как ты относишься к анекдотам? Я их люблю, но, наверное, за ними не успеваю. Когда мне их рассказывают, я хохочу как ненормальный, а стану пересказывать то же кому-нибудь другому, говорят, что он старый, с бородой…
— Рассказывай, — согласилась Маргарита. — Новое — хорошо забытое старое. Я сколько раз убеждалась. К примеру, в прошлом году анекдот рассказывали про Василия Ивановича и Петьку, а на следующий год тот же — про русского и японца. Я вся внимание.
— Ну слушай. Просыпается утром Маша, спускается вниз, к старушкам, которые сидят на лавочке у подъезда, и жалуется: «Печень болит, почки болят, сердце болит…» А те говорят ей: «Видали мы такую больную: позавчера у тебя Мишка ночевал, вчера от тебя Васька утром выходил, а сегодня Сашка!» Она посмотрела на них с укоризной и говорит: «Ну вы и стервы! Один орган у человека здоровый, и то позавидовали!»
Маргарита, которая как раз в этот момент отпила из бокала шампанское, так прыснула, что облила Максима.
— Ой, прости, я нечаянно! Недаром бабушка всегда говорила: «Когда я ем, я глух и нем». Но анекдот действительно смешной. И я его раньше не слышала.
— Ничего. — Максим сам смеялся, вытирая лицо салфеткой. — Я рад, что тебе угодил. Теперь тамада предлагает второй тост: за тебя!
— А тамада не буксует на одном и том же месте?
— Он просто неравнодушен к гостье, потому ни о чем другом думать не может! — Музыка играла по-прежнему тихо и завораживающе, и Максим поставил локти на стол, наклонился к ней как можно ближе и шепнул: — Как смотрит сударыня на то, чтобы подарить добру молодцу еще один танец?
— Она не возражает, — тоже шепнула Маргарита. Вечер мягко катился, как новая легковая машина по ровному шоссе, шампанское шумело в голове — к своему стыду, Маргарита вряд ли определила бы его среди игристых вин, например, Абрау-Дюрсо, но оно и было не хуже… как бы возмутились ее суждению виноделы! Французские, понятное дело.
Впрочем, ей было все равно. Пузырьки «Вдовы Клико» лопались в ее крови, приятно покалывая тело, и когда Максим слегка притянул ее к себе, Маргарита положила голову ему на плечо.
Максим приподнял ее подбородок, и они поцеловались. Сначала коротко, потом все больше удлиняя поцелуй, пока наконец Максим не нагнулся и не поднял ее на руки. И понес в спальню укладывать на свою воплощенную в дереве мечту.
Маргарита позволила ему себя раздеть и была очарована тем, с каким восхищением выдохнул он при виде ее наготы:
— Господи, как ты хороша!
Пока он сам раздевался, бросая свою одежду на палас у кровати и не сводя с нее глаз, словно Маргарита могла вдруг исчезнуть, она чувствовала озноб. И он тут же укутал ее большим пушистым одеялом. Впрочем, чтобы тут же его снять.
А Маргарита летала. Нет, в отдельные минуты их близости она соучаствовала, отдаваясь его ласкам, но он не мог оторваться от нее и в перерыве. Его руки нежно скользили по ее прохладной коже, а губы шептали:
— Ты удивительная, твое тело струится, как ручеек. Кожа прохладная и нежная, как шелк. Я люблю тебя…
Он действительно сказал, или это прошелестело у нее в голове? Как бы то ни было, Маргарита ощущала себя любимой и счастливой. И старалась не думать о том, что это когда-нибудь кончится.
Выныривая в один из таких полетов, Маргарита вдруг подумала, что она бы чего-нибудь съела. Как-то получилось, что они все же поторопились улечься в эту эксклюзивную кровать — она только съела пару кусочков семги.
— Ничего не поделаешь, — со вздохом сказала Маргарита, — как я хотела есть, так до сих пор и хочу, как бы ты меня ни целовал!
Максим от неожиданности расхохотался:
— Ну ты и шутница! А я по-прежнему забывчивый осел. Лежи, я сейчас чего-нибудь принесу.
Он набросил на плечи тяжелый махровый халат и вышел.
Эти мужчины! У них порой весьма своеобразное представление о том, что есть и чем закусывать. Максим принес под мышкой две бутылки: шампанское — Маргарита успела выпить только бокал, себе — коньяк — и тарелку с копченой курицей и кусочками хлеба в качестве закуски.
Она видела по глазам Максима, что ему не до еды, не до выпивки, но он сдерживает себя, чтобы выражение нетерпения так явно не проступало на его лице.
