Претендент (СИ) - Грушевицкая Ирма (бесплатная библиотека электронных книг .TXT, .FB2) 📗
Слишком уж этот Николас для неё сложный. Как-будто с другой планеты, и дело вовсе не в гендерном различии. У неё с детства иммунитет к мужскому тестостерону, особенно после любящих пустить пыль в глаза братьев. Но всё же Элис удивилась, как в одночасье ей стало скучно рядом с этим уверенным в собственной неотразимости, пышущим самодовольством котом. Как будто он её уже завоевал.
Да, она с детства умеет управляться с парнями. Набила руку, наметала глаз. Им действительно всем нужно одно, и это вовсе не секс, а возможность почувствовать себя значимым. Стянуть лакированные ботинки и развалиться на диване перед девушкой, которую обхаживал весь вечер. Ещё бы — после поцелуя (кстати, вполне приличного) рыбка-то на крючке! Да ещё похвастаться важными знакомствами, повпечатлять статусом, как бы между прочим рассказать историю из детства. Мужская откровенность — это же так романтично, и так многообещающе. У любой крышу снесёт от желания узнать, что там дальше.
Только она однажды это уже проходила. Всё закончилось побегом в Мексику и рождением Лукасом. И пусть детей Элис любила, всё же в следующий раз предпочла бы иной способ ими обзавестись.
И всё же на миллисекунду она допустила мысль воплотить в жизнь тот самый старый штамп, в котором свидетельница со стороны невесты и шафер на утро после свадьбы просыпаются в одной постели. Признаться, это была одна из причин, почему она пригласила мужчину к себе. Стало интересно, как он воспользуется предложенным шансом. Им было бы хорошо вместе — Элис поняла это из поцелуя, и она достаточно честна с собой, чтобы понимать скорую неизбежность этого. Вот только Ник всё говорит и говорит, а вата в её ушах становится всё непроницаемее.
Нет, теперь она точно будет звать его подарочком.
Закуски снова отправились в холодильник, а Элис — в спальню. Уже два раза за сегодняшний вечер она желала Нику спокойной ночи. Третьим может и обойтись.
Глава 11
Боль в шее и затёкшая спина — первое, что почувствовал Ник, проснувшись следующим утром.
Ещё бы: он так и уснул на диване в гостиной Элис, вот только сообразить, почему он здесь и почему всё ещё одет в вечерний смокинг, получилось далеко не сразу.
На этот раз обошлось без похмелья, но лучше бы это было оно, потому что следующим, накрывшим его с головой, стало ощущение неправильности происходящего.
В какой момент разговора он вырубился, Ник не помнил. Как не помнил, о чём вообще они говорили. Или говорил только он?
Диван и вправду оказался удобным. Надо бы разжиться телефоном поставщика мебели, а то в его новом доме большая часть комнат всё ещё пустует. Именно на этом моменте первоначальная неправильность превратилась в полный провал. Ник аж застонал от сожаления.
Вот какого хрена он нёс? О семье, о родителях, об Йене, со знакомства с которым перескочил на свою работу и последний выигранный тендер на разработку программного обеспечения для университета штата. Он говорил о свадьбе Криса и Тэмзин, и про тяжёлые времена болезни Тэмми. Потом рассказал о Лиаме, и что до сих пор не смирился с потерей брата.
Зачем он вывалил это всё на Элис, и на каком этапе она перестала его слушать? Злосчастный диван сыграл с ним злую шутку: он явно перепутал его с тем, что стоит в кабинете психолога. Вот только у мозгоправа Ник в жизни не был. Если только в школе, когда отлупил какого-то пацана за то, что тот в столовой дырявил пакетики с соком. Реально, ходил и тыкал во все пакеты трубочкой, пробивал фольгу. Придурок.
Он и сам сейчас натыкал целый мешок тех пакетов, гарантируя всем, кто попал под раздачу его словесного фонтана, диатез или несварение. В случае Элис, скорее, первое, чем второе, ведь именно она накинула на него уже знакомый плед.
Вставать всё же не хотелось, но от последствий своих поступков и решений Ник никогда не бежал. Вот и сейчас он энергично потёр лицо руками, заглушив ладонями рык, которым всегда сопровождал это действо, и медленно, чтобы не травмировать лишний раз спину, опустил ноги на пол и принял вертикальное положение. Относительно вертикальное, потому что сразу нагнулся, вытягивая затёкшую шею. Повернул её вправо, влево, прижал подбородок к груди один раз, второй. Выпрямился. Закинул голову назад. Покрутил ею из стороны в сторону, и, удовлетворённый, откинулся на спинку дивана.
Две минуты — и он готов жить дальше.
Двух минут оказалось много.
Уже в конце первой Ник понял, что что-то не в порядке. Из глобального «не порядка» этого утра, что-то ну совсем было не так. Нетипично и необычно даже для того дерьма, в который за один вечер превратилась его жизнь.
Эти его нападки на девчонку. Эти попытки соблазнения, уличения в нечестной игре, в корысти. Была бы корыстна — сегодня он проснулся бы на ней, или обнимая её, как было тогда, в Мексике. Впустила в дом, положила на диван, укрыла пледом и свалила.
Корыстнее некуда.
Или это такой способ подпитать к себе интерес? Опять же, как тогда, пять лет назад, ушла, а он ещё долго её вспоминал. Может, этот такой фетиш? Может, эта Элис кончает от того, что оставляет за собой неудовлетворённых мужиков?
Но чувствовал ли он себя неудовлетворённым? Точно нет. Скорее, что его снова поимели. Пустая постель в чужом доме, мятая одежда и полный разрыв башки в том, что касается дальнейших действий.
Стиснув зубы, Ник поморщился.
— Болит, да?
Он едва не подавился комком в горле, который пытался проглотить, и именно это и спасло его от того, чтобы по-бабски ойкнуть.
В кресле напротив сидел маленький мальчик и, очень знакомо сморщив нос, с сочувствием смотрел на Ника.
Он даже моргнул пару раз, чтобы удостовериться, что пацан ему не привиделся, настолько тот был здесь не в тему. Золотисто рыжие волосы, нос в веснушках, большие карие глаза. Джинсы, ярко-красная штормовка и белые кроссовки. Пацан так глубоко сидел в кресле, что он видел лишь их белые подошвы. Слишком белые для такого маленького мальчика.
— Новые? — Ник дёрнул подбородкам, указывая на его ноги.
Мальчишка оскалился, обнажая верхний ряд маленьких белых зубов, и кивнул.
— Ага. Теперь бегать нельзя.
— Почему нельзя?
— Чтобы не испачкать.
— Зачем же ещё нужны кроссовки, если в них не бегать?
— Чтобы ходить в гости и прилично выглядеть.
Ник хмыкнул:
— Резонно. Значит, тебе не разрешают бегать в новых кроссовках?
— Разрешают. Но я не хочу.
— Почему?
— Чтобы выглядеть прилично.
— Идёшь в гости?
— Ага. Буду кататься на яхте.
— Кататься на яхте? Любишь яхты?
— Не знаю. Я никогда раньше не катался.
- Это круто, если яхта большая.
Мальчик кивнул и очень смешно сложил на животе скреплённые в замок руки. Он хмурил брови и прикусывал губу, о чём-то напряжённо размышляя, но больше заговорить не пытался.
Ник откинул плед, обулся и поднялся с дивана.
Нестерпимо хотелось курить, но при ребёнке он даже в карман за пачкой не полез бы. Тем более что пацан безотрывно следил за каждым его действием.
Не будь его в комнате, он бы обязательно нашёл Элис, извинился, может, попытался объясниться. Бродить по дому в присутствии мальчика казалось плохой идеей.
— Знаешь, мне пора. Тебя отвести к родителям?
— Мне почти пять. Я могу оставаться один.
— Эмм… ладно.
Опыта общения с детьми у Ника не было никакого. То есть, абсолютно никакого. За последние тридцать два года это первый случай когда он разговаривал с пятилетним человеком. Если со взрослым он мог отшутиться, перевести тему, то здесь его обычная бравада могла не сработать.
И всё же он медлил, не желая оставлять ребёнка в пустом коттедже
Спасение пришло со стороны входной двери.
— О, ты уже встал. Вот и хорошо, а то Элис попросила тебя разбудить.
Судя по темным набриолиненым волосам и смуглой коже, это был один из её братьев.
Кажется, он с ним вчера пил.
