Слабо влюбиться - Джонсон Линда (книга бесплатный формат TXT, FB2) 📗
Глава 24
Ночью Ане снился дом: комната, которую надо было делить с сестрами, огород и сад – место наказания любого провинившегося ребенка из их семьи, куры на заднем дворе, постоянно кукарекавший петух, родители…
Проснулась Аня утром с глазами, полными слез. Еще немного, самую малость, и она увидит и родителей, и дом, и сад. А Неверящий с его раздутым эго навсегда останется в прошлом. Еще бы она обращала внимание на таких богатых мужиков, которые с жиру бесятся.
В подобном настроении, натянув джинсы и кофту, Аня привела себя в порядок и спустилась на первый этаж. Пора была встретиться с обидчиком лицом к лицу. Да и интервью следовало закончить.
Неверящего не было. Аня поставила чайник, приготовившись пить свой любимый кофе. Не так много дней ей тут жить, имеет право порадовать себя взамен испорченным нервам.
В коридоре раздался звонок, затем – характерные шаги Неверящего, голоса. Минут через пять Неверящий зашел в кухню с картонными коробками в небольшой тележке, выгрузил их на стол, буркнул: «Доброе утро» и уселся на свое место.
– Доброе утро, – ровно ответила Аня.
– Еда из кафе, – кивнул в сторону коробок Неверящий.
Вот так, да? То есть уже не пицца, а еда из кафе с доставкой?
Внутри коробок оказались пластмассовые судки с едой, одноразовые, видимо, хотя будь Анина воля, она эту посуду еще долго использовала бы в повседневной жизни. Жульен с грибами, зеленые щи, оливье, красная рыба, колбасная и сырная нарезки, ломти хлеба, два пирожных – безе. Все это, на взгляд Ани, могло стоить чуть ли не ее месячную стипендию. И тем приятней была мысль, что здесь и сейчас Аня сможет поесть нормально. На халяву.
Завтракали молча. Неверящий больше не доставал Аню своими мыслями насчет ее одежды и не отрывал взгляда от тарелки. Аня наслаждалась едой и чувствовала себя вполне сносно.
– Давайте покончим с интервью, – заговорил первым Неверящий, когда все съели и выпили.
– Хорошо, – кивнула Аня и поднялась из-за стола, – я принесу блокнот.
Она торопливо вышла из кухни. Интервью, значит. Да, несколько вопросов, возможно, если она не передумает, пара фото кабинета, и можно сказать, что Аня с заданием справилась.
Все та же комната, все та же мебель, даже люди те же. Пока. Виктор запретил себе думать о скором расставании и полностью сосредоточился на вопросах.
– Я прочитала один из ваших романов, «Повесть о неудачнике», – внезапно огорошила его журналистка. – Он практически полностью построен на штампах, с неожиданным для жанра концом. Вы намеренно оставили героя в одиночестве?
– Я не вижу смысла писать книги о счастливых людях, – Виктор заставлял себя смотреть на подлокотник кресла журналистки, а не на карандаш в ее руке и изящную кисть, так и порхавшую над блокнотом. – О них написано много до меня, и будет написано после меня. Я считаю, что «жизненность» истории важнее прихоти читателя.
– Но при этом используете штампы для завлечения покупателей.
– Любое лекарство выпьют охотней, если добавить в него подсластитель.
Журналистка подняла голову от блокнота и недоуменно моргнула.
– Вы хотите сказать, что ваши книги – лекарство для современного общества?
– Это всего лишь сравнение, – пожал плечами Виктор.
Журналистка кивнула, не стала развивать тему и снова уткнулась в блокнот.
– Вы не планируете попробовать себя в других жанрах? Детектив, триллер, фантастика, тот же популярный сейчас жанр фэнтези.
Виктор покачал головой:
– Убийства расследовать я не умею, космос не люблю, с драконами и ведьмами не знаком, – ответил он иронично. – Мой жанр – это современный любовный роман. И в нем, думаю, я продолжу писать следующую книгу.
«Которая уже практически готова», – добавил он про себя.
– Спасибо, это все вопросы, – журналистка поднялась. – Я предоставлю вам на подпись интервью завтра утром.
– Вы хотели сфотографировать кабинет, – напомнил Виктор.
– Не на что, – покачала головой журналистка, повернулась и вышла из комнаты.
Виктор остался в своем кресле. Сильно раздражавшее его интервью завершилось. И Виктор не знал, радоваться ли этому факту. Сегодня, завтра, максимум воскресенье – зависит от появления в доме Антона, – и журналистка останется только в воспоминаниях Виктора. Что ж, оно, наверное, и к лучшему…
Не обращая внимания на нывшее сердце, Виктор встал и заковылял к выходу. Пора возвращаться к работе.
Глава 25
Аня передумала фотографировать кабинет. У самой нее нормального фотоаппарата не было. Просить Неверящего сделать фото, а потом распечатывать… Нет, она не станет. Не после слов о ее платье. Еще сильнее подчеркивать свою бедность, а то и несостоятельность, как журналиста, Аня не собиралась.
Интервью наконец-то завершилось. Все вопросы, которые Аня планировала задать, были заданы. И она с легким сердцем направилась в свою спальню – расшифровывать записи, переписывать начисто текст перед тем, как отдать его на подпись Неверящему.
Девяносто процентов работы были выполнены. И Аня неимоверно радовалась этому факту. Осталось совсем немного, буквально чуть-чуть, и можно будет уехать из дома с роскошной обстановкой и желчным хозяином.
Конечно, Аня будет скучать: и по комфорту, и по кофе, да по всему! Но ее ждали близкие. А Неверящий несколько раз намекал, что будет рад побыстрей от нее избавиться. Так что вперед, за работу.
С этими мыслями Аня села за стол, достала из сумки чистую тетрадь и начала аккуратно, медленно переписывать в нее интервью из блокнота. К обеду она не спустилась – не до того. Следовало завершить расшифровку и только потом радовать вечно голодный желудок.
А вот ближе к ужину пришлось все же прерваться. Бурчание, не раз и не два доносившееся из живота, дало понять Ане, что пора все же подкрепиться. Интервью все равно никуда не денется.
С этими мыслями Аня, в джинсах и кофте, вышла из комнаты и спустилась на кухню, очень надеясь, что Неверящий работает у себя в кабинете.
Не повезло. Он сидел за столом, с кружкой чая в руках и куском пирога на тарелке.
– Еда в холодильнике, – сообщил Неверящий. – В обед привезли.
Ане послышался завуалированный упрек. Мысленно посмеявшись над собой, она открыла дверцу холодильника. Два вида салатов, жареное мясо, грибы, тушенные с овощами, то ли компот, то ли морс в литровой бутылке, и пирог, с вишней.
Облизнувшись про себя, Аня достала по очереди мясо, грибы и один из салатов, наложила в тарелку и с удовольствием приступила к трапезе. И пусть всякие Неверящие умничают насчет ее одежды, в тот момент в Ане проснулся здоровый пофигизм.
Виктор сидел за компьютером, тупо смотрел в яркий монитор и уже полчаса не мог набить в файле ни строчке. Мысли разбегались, как тараканы, ныло сердце, хотелось подняться, постучать в дверь журналистки. Он одергивал себя, старался думать о героях книги, но у них как раз было все хорошо, в отличие от него. Там, в книге, скоро должна была состояться свадьба. Здесь, в реальности, сидел влюбленный инвалид.
Виктор выругался, поднялся и отправился на улицу, надеясь, что хотя бы прохладный летний воздух поможет привести мысли в порядок.
Вечер субботы… Утром журналистка принесла ему на подпись интервью. Он внимательно прочитал, поставил свою фирменную подпись.
Сразу после первой книги, когда на восемнадцатилетнего Виктора обрушился успех, связавшийся с ним редактор крупного издательства предложил придумать какую-нибудь фирменную фишку, что-то такое, что помогло бы отличать Виктора от остальных многочисленных авторов. Виктор долго думал и остановился на подписи. Вычурная, с завитушками, она смотрелась приветом из девятнадцатого века, не меньше. И именно ее помещали в конец каждой книги Виктора.
Он вернулся в реальность, полной грудью вдохнул прохладный воздух. После недавней грозы посвежело, и теперь уже можно было находиться на улице без страха быть поджаренным на солнце.
