Его невинная заложница (СИ) - Лавли Рос (читать книги онлайн бесплатно регистрация txt) 📗
Теперь в номере стоит тишина. Я с детства ценю ее. У нас в семье случались скандалы родители ругались и отец взрывался вспышками ярости. Плохо контролируемой ярости. Словно рубильник щелкал и он уже не мог остановиться, никакие слова или слезы не помогали, я только научилась закрывать сестру собой и зажмуриваться до искр.
— Черт!
Из рук выпадает баночка крема и я пугаюсь звонкого звука.
Зачем я вспоминаю плохое? Вот зачем…
Через полчаса в дверь стучат и я иду открывать, будто я здесь хозяйка. На пороге стоит моя надзирательница, с которой убирала зал вчера. Тамара как-то странно кивает мне, почти любезно, хотя на нее это не похоже, и протягивает ключ на черном брелке.
— Что это? — спрашиваю.
— Ключ от химчистки. Теперь ты будешь помогать там. Если ты сейчас не занята, я бы показала тебе, что там и как.
Я едва не открываю рот от удивления. Сейчас Тамару язык не повернется назвать надзирательницей, скорее наставницей. Хотя я замечаю, как она поджимает губы, ей тяжело дается новая роль и дай ей волю она опять начнет кричать и шипеть на меня.
— Хорошо, — я киваю. — Минутку.
Я накидываю на плечи синюю олимпийку и выхожу в коридор. Тамара ведет меня на другой этаж, а там два поворота и мы оказываемся в прямоугольной комнате с большими столами, корзинами и техникой. Несколько стиральных машинок и сушилок стоят на металлических полках.
— У тебя свой ключ, так что будешь сама здесь хозяйничать. Приходи в десять…
— Вечера?
— Нет, зачем? Утра.
Неужели я больше не буду работать по ночам? Я отворачиваюсь в сторону, чтобы не смотреть вновь на женщину с изумлением. Но этот день поражает меня снова и снова, будто я очутилась в другом месте. Со мной говорят спокойным тоном, как с человеком, а не марионеткой, дают нормальную работу, показывают приятное место. Это не прокуренный зал со скучающими охранниками, которые раздевают глазами и смотрят с грязными усмешками, нет, теперь я буду помогать в обычной подсобке. Тут даже окна есть, светло и свежий воздух.
Я понимаю, что это приказ Армана. Мне приятно и неспокойно одновременно, он же сам сказал, что другие не должны ничего заподозрить.
А что будет, если заподозрят?
Насколько это опасно? Для Армана? Для меня?
— В корзинах грязное белье, — Тамара указывает пальцем на левую сторону, где высокие пластиковые корзины стоят в ряд. — Вытряхиваешь на стол, сортируешь и отправляешь в машинку. Потом в сушилку. Глажкой будет заниматься другая девочка, она будет приходить после тебя.
— Отлично.
— Порошки в шкафчике у окна.
Через несколько минут Тамара уходит, и я спокойно занимаюсь делами дальше. Я быстро привыкаю работать одна, день за днем, отдыхаю от чужих людей и, если честно, не сильно устаю. После ночных смен и танцев на подиуме это кажется сущим пустяком. Тем более я ухаживаю за Арманом как медсестра и уже к трем возвращаюсь в его номер.
Он иногда позволяет себе отдохнуть и тогда я подхожу к кровати и сажусь рядом. Смотрю, как он спит и ровно дышит, я не трогаю его, потому что он слишком чутко спит. Рядом с ним вообще лучше задерживать дыхание, иначе он тут же откроет глаза и посмотрит так, будто у меня за спиной нож или пистолет.
— Это я, — обычно произношу в такие моменты. — Спи дальше.
Его рана постепенно затягивается. Арман очень беспокойный пациент, он явно привык терпеть боль, сцепив зубы, и готов делать себе хуже из-за мужского упрямства, лишь бы не провести лишнюю минуту в кровати. Но на него действуют мои руки. И лучше лекарств. Когда дверь закрыта на замок, я позволяю себе дотрагиваться до его тела. Тягуче и мягко, я провожу пальцами по бугрящимся мускулам и глушу внутренний страх.
Арман слишком сильный. Как машина или жестокий зверь. Я всегда боялась таких мужчин, с детства выучила, как будет больно, если последует удар. Даже обычная отмашка. В ярости такие мужчины сами не понимают, сколько силы в их руках.
Но Арман другой… Я так хочу в это верить. Хочу убеждаться в этом дальше, как сейчас, когда он сидит напротив меня и ждет, когда я закончу с перевязкой. Он уже даже не морщится, когда я снимаю старые бинты и обвожу рану по кругу. Он смотрит то мои пальцы, то на мое лицо, и выглядит сосредоточенным. Я стою перед ним на коленях и накладываю свежую марлевую повязку.
— Что-то случилось? — все-таки спрашиваю, когда начинаю на кончиках пальцев ощущать его напряжение.
Глава 19
Он смотрит на меня тяжелым взглядом. Я чувствую напряжение и понимаю, что внутри зарождается страх, хотя ничего этого не предвещает.
— Ты снова дрожишь, — с небольшим раздражением говорит Арман.
— Знаю. Ничего не могу с этим сделать, — я быстро убираю руки и сжимаю в замок.
— Снова боишься?
— Ты напряжен, — оправдываюсь я.
— Это рабочее, Катя, к тебе не имеет отношения. И я редко расслабляюсь.
Я как-то слишком резко поднимаю на него взгляд. Не расслабляется? Из-за возможных угроз? Или понимания, что в любой момент могут прийти?
— Не нервничай, — уже мягче говорит мужчина. — Хочешь, поговорим о чем-то?
— О чем?
— Я бы предпочел о Дитмаре, но ты все равно ничего не скажешь. Давай о том, что ты любишь.
— Можно мне сначала в душ?
Арман смеется. Запрокидывает голову назад и кивает.
Я быстро встаю и бегу в ванную, наспех принимаю душ, вылезаю из ванны и вытираюсь. Наклонившись, стираю влагу с ног, а когда выпрямляюсь, натыкаюсь на хмурый взгляд Армана и меня снова пробирает дрожь.
— Хотел убедиться, что мне не показалось, — говорит он и подходит ближе, берет меня за руку и проводит пальцами по боку, где осталось пару шрамов. — Ты соврала насчет побоев, да?
Я киваю. Не хочу больше ему врать. Вспоминаю наказания отца и вздрагиваю. Он часто переходил черты, мог без причины ударить меня, а в приступе ярости оставлял отметины на теле. Хорошо, что многие из них прошли, но вот эти, оставленные плетью до разрезов, остались.
— Заканчивай здесь и выходи.
Я киваю. Теперь уже не так сильно рвусь выходить, но понимаю, что у меня нет выбора. Нужно. Набросив ночнушку, выхожу из душа и залезаю к Арману на кровать. Мужчина лежит на постели и что-то нажимает в телефоне, после бросает смартфон на тумбочку и говорит:
— Иди ко мне.
Арман указывает на место около себя и протягивает руку. Я устраиваюсь рядом, больше не дрожу, но даже вздохнуть боюсь.
— Дыши, Катя, что ж такое. У меня ощущение, что я тебя здесь насиловал, избивал, издевался над тобой. Да, был груб, но не настолько же. Извиняться не буду, — предостерегает он.
— Арман, нет, я… это подсознательное. Я боюсь боли и ничего не могу с этим сделать.
— Я сказал, что не ударю, — настойчиво говорит он.
— Я знаю, но страх внутри, я ничего не могу с ним сделать. С этой дрожью.
— Расскажешь, кто тебя так? — Арман спрашивает аккуратно и тихо, но в его голосе все равно слышатся металлические нотки.
Мужчина приобнимает за талию и прижимает к себе. Как бы защищает, тем самым давая толчок к рассказу, показывая, что ему можно верить.
Я начинаю неспешно, говорю немного о детстве, скрывая факт наличия сестры, рассказываю, что часто чудила и получала. Иногда отец выходил за рамки. Ничего лишнего и как можно менее эмоционально, чтобы не расплакаться и не уйти в это еще сильнее. В последние несколько лет жизни я вообще смутно помню что-то хорошее. В то время я подумывала о том, чтобы свалить от родителей, но понимала, что Яна уйти не захочет, поэтому терпела. Так отец хотя бы срывался на мне, а я уже привыкла. А если бы я ушла… так бы срывался и на ней.
— Почему не ушла? — следует вполне рациональный вопрос.
— Жалела маму. Она меня любила.
Арман сжимает руку в кулак, а я стараюсь не напрягаться.
— Зря ты так, Катя. Он же мог не рассчитать силу, покалечить…
Я и сама не знаю, почему всегда стою за сестрой. Рискую. Даже сейчас, когда есть возможность признаться, я молчу. Хотя уже думаю над тем, чтобы поделиться с Арманом. Попытаться объяснить, попросить, сказать, что сделаю все, чего он захочет и попросит, лишь бы оставил Яну в живых. Пока я только думаю, потому что не уверена, что он послушает. Сейчас он добр ко мне, потому что пытается что-то узнать и докопаться, потому что сомневается. А что будет, когда он узнает? Останется ли он таким же ко мне и станет ли сострадать той, кто виновна в гибели его брата.
