Волки без границ (СИ) - Искендер Индира (читаем книги онлайн бесплатно .txt) 📗
Я уже шла по скверу, как вдруг заметила, что дождь перестал противно щекотать лицо, а над головой нависла тень. Я резко обернулась и нос к носу столкнулась с Робертом — одной рукой он держал над нами черный зонт, в другой руке сжимал полураспустившуюся алую розу.
— Привет! — поздоровался он и улыбнулся так, что у меня все заныло внутри.
Я привычно осмотрелась по сторонам, потом перевела взгляд на красный бутон. Не может быть, что это — мне…
— Чего надо? — нарочито грубо спросила я.
— Я хотел извиниться за ту неудачную шутку, — ответил Роберт. — Прости, я не хотел тебя обидеть.
— Все, простила. Я могу идти?
С каждой секундой холодность и напускное безразличие давались мне все труднее. Хотела бы я сказать себе: «не понимаю, что со мной происходит». Увы, происходящее было слишком очевидно. Когда Роберт оказывался рядом, пульс у меня подскакивал до запредельных значений, я стеснялась и одновременно хотела разговаривать с ним, порывалась бежать от него без оглядки и все же стояла не в силах противиться искушению.
— Тебе. — С этими словами Роберт протянул мне розу. — В знак моего чистосердечного раскаяния!
Я уставилась на розу, словно это была петля, которую палач предложил мне самостоятельно затянуть на шее. Сочный цвет бутона вместо потерявшегося в тучах солнца освещал размытый дождем серый мир вокруг нас. Никогда в жизни я не получала в подарок цветов, вообще никогда, и руки так и чесались ее взять. Но я не могла, так не полагалось, это было неприлично, вопиюще…
— Боишься уколоться?
Роберт неправильно понял мое замешательство. Он ухватил цветок возле бутона, оторвал усеянный шипами стебель и швырнул в кусты.
— Ты похожа на эту розу, — задумчиво сказал он. — Она была колючая, пока не оказалась в моих руках.
— Я не в твоих руках… — еле слышно отозвалась я.
— Пока нет.
Наши взгляды встретились. Он не хохмил и не шутил, он говорил серьезно, и от этого мне стало совсем плохо. Последними остатками воли я заставила глаза разорвать недопустимый контакт. Бутон все еще алел на его протянутой ладони, и я взяла его, забыв проверить, нет ли поблизости любопытных «почтальонов».
— Спасибо, — выдавила я и, не оглядываясь, поспешила к школе.
Цветок я спрятала на самое дно сумки. Знала, что он наверняка там сомнется, но и весь измятый, он был мне дороже всех цветов мира. На одной из перемен я оторвалась от подруг и заскочила в туалет, заперлась в кабинке, достала бутон и вдохнула его аромат. Мне показалось, он еще хранит запах рук Роберта, и я не смогла сдержать пары слезинок, осознавая всю бесперспективность этого общения.
Дома я оставила розу сохнуть на подоконнике. Сказала сестре, что нашла ее по дороге в школу, а ночью, когда та заснула, беззвучно плакала в подушку. Я не должна поддаваться! Я должна быть сильной, сама же твердила об этом Камилле. Я не должна обращать на него никакого внимания — ради собственного блага.
На следующий день я встала с высокой температурой, все тело ломило, а горло будто потерли наждачкой. Естественно, в школу я не пошла и провалялась дома целых две недели.
ДВЕ НЕДЕЛИ я не видела Роберта. Оказывается, для того, чтобы испытывать почти физическую боль достаточно лишь выдернуть из поля зрения одного человека. Две недели я пыталась внушить себе бросить эту затею, читала в интернете истории о том, как кавказские девушки выходили замуж за русских и от них отворачивалась вся родня. Я даже созрела на серьезный разговор с Робертом: если я все ему объясню, и он оставит меня в покое, забыть его будет гораздо легче, чем когда он постоянно таращится на меня и оказывает знаки внимания.
После болезни я вышла в школу в понедельник. Роберт никогда не появлялся у школы в понедельник, и в этот раз его не было. Они с группой репетировали по средам и пятницам, и я ждала среды, зная, что он наверняка подойдет. Но в среду, как назло, нас сильно задержали после уроков, и когда я вышла из школы, его тоже не было. Сердце ныло все сильнее, но я не собиралась отступать от намеченного. Я поговорю с ним в пятницу…
А в пятницу Коля Дицман пригласил весь класс на репетицию. После уроков все пошли, и я, отправив Камиллу домой, присоединилась к остальным — давно хотела посмотреть, как они играют. Одноклассники и ребята из параллельных и младших классов — до кого донесся слух об открытой репетиции — гурьбой завалились в актовый зал и расселись в креслах, прямо как на настоящем концерте. Я не стала садиться и встала с другими девчонками у дальней стены. Можно подумать, если я буду держаться от Роберта подальше, мне легче будет с ним объясниться.
На сцене за барабанной установкой уже сидел со скучающим видом очкастый парень с блестящей лысиной. Сбоку стояли остальные участники группы и о чем-то шушукались. Едва увидев Роберта, я поняла, как сильно по нему соскучилась — даже не знала, что можно так стосковаться по едва знакомому парню. Малодушная, я таращилась на него, как в последний раз, отмечая для себя каждую черточку его лица, каждый жест, каждый взгляд, даже то, как он придерживал подвешенную на плечо черно-белую гитару — пока он не обращал ни на кого внимания. Ведь я дала себе зарок больше никогда на него не смотреть.
Наконец, Катя вышла к микрофону, а Роберт и Коля встали от нее по правую и левую руку. Роберт окинул взглядом зал и сразу нашел меня, его губы дрогнули в улыбке. Ударник несколько раз ритмично стукнул палочками, и они начали играть.
Я не сильно разбираюсь в такой музыке. По-моему, играли они отлично. У Кати, несмотря на примитивную внешность, оказался сильный оригинальный голос. Видно было, что она не привыкла к такому вниманию и чувствует себя на сцене скованно — стоит, вцепившись руками в микрофон и закрыв глаза. Но на нее я особо внимания не обращала, ведь то и дело мои непослушные глаза возвращались к басисту. Он по большей части играл, глядя на инструмент, но когда он отрывал взгляд от струн, то смотрел только в одну точку — на меня.
Сначала они спели три песни собственного сочинения — довольно дерзкие по смыслу и лексике, что вызвало бурю оваций среди зрителей. Потом Катя запела песню неизвестных мне исполнителей, которую я иногда слышала по телевизору или радио — «Без тебя». Мне показалось, что она сейчас заплачет — с такой тоской звучали слова. Я и сама готова была разреветься, стояла, жестоко обкусывая губы и глядя в пол. А потом опять встречалась взглядом с Робертом.
После «Без тебя» они исполнили пару более энергичных, но неизвестных мне композиций.
— А теперь стол заказов! — объявил Коля. — Ну, только заказывайте что-то известное.
Присутствующие в зале стали выкрикивать названия популярных рок-песен, и то Коля, то Роберт на Колиной гитаре играли и пели по одному куплету и припеву — если, конечно, знали ноты.
В какой-то момент, когда одноклассники все еще называли композиции, у микрофона встал Роберт.
— Ребят, мы уже порядком устали, так что сейчас прозвучит последняя песня. Лично от меня, потому что… — снова быстрый взгляд, который я невольно успела перехватить, — …потому что мне просто очень хочется ее спеть.
Песня явно адресована мне, я знаю, хотя все еще пытаюсь не верить, отрицать очевидное. Никогда не думала, что буду проклинать тот день, когда на меня обратит внимание парень. Роберт легко тронул струны гитары, через динамик полился его чистый сильный голос:
— От края до края небо в огне сгорает,
И в нём исчезают все надежды и мечты,
Но ты засыпаешь, и ангел к тебе слетает,
Смахнёт твои слезы, и во сне смеёшься ты.
Эта песня была мне также хорошо знакома, но никогда не трогала, а сейчас я чувствовала ее каждой клеточкой своего тела. Пусть никто не догадывается, для кого он ее поет — само сознание того, что эти слова предназначаются лишь мне, мне одной, заставляло душу радостно трепетать. Решимость отшить Роберта таяла.
— 3асыпай, на руках у меня засыпай,
Засыпай под пенье дождя.
