Кофе в бумажном стаканчике (СИ) - Сотникова Ирина (читать хорошую книгу .TXT) 📗
…При кадетском корпусе был конноспортивный клуб. Курсанты два раза в неделю занимались выездкой, это входило в учебную программу. Однажды в конюшню привезли молодую трехлетнюю лошадку Лолу чистой кабардинской породы. Была она пугливая, первое время не подпускала к себе людей. Сергей, двенадцатилетний курсант, часто подносил ей на раскрытой ладони хлеб или морковь. Лола косилась на него коричневым влажным глазом, отворачивала голову с длинной черной челкой в сторону, храпела. Потом, привыкнув, стала аккуратно брать с ладони угощение, чуть касаясь кожи мягкими горячими губами.
Невысокая, изящная, с блестящей шкурой вороного окраса, под которой перекатывались сильные мышцы, она была настоящей красавицей, но с очень норовистым характером. Ее невозможно было что-либо заставить сделать силой. А вот на ласку она отвечала легко — достаточно было поговорить с ней, погладить твердые бока, постоять рядом, дать подсохшую горбушку. Еще ее можно было взять за уздечку и мягко, но уверенно повести за собой в манеж. Она доверчиво шла, осторожно переступая тяжелыми ногами. Сергей в этот момент ощущал себя с ней единым целым. Это было сладостное, щемящее чувство едва уловимой гармонии, которое возникало только между самыми близкими существами, и на очень короткое время. Удерживать его долго было невозможно.
Маленькая провинциалка, так неудачно попавшая под колеса его машины, заставила вспомнить это забытое ощущение близости — не физической, а более тонкой и оттого необыкновенно сильной. Сергей не мог забыть, как прикасался к ней — ее кожа была наполнена странной, едва ощутимой энергией, ему хотелось трогать ее всю. Также, как и лошадка Лола, она хорохорилась и не подпускала к себе, но стоило ее взять за руку, девушка доверчиво шла за ним, словно потерявшийся ребенок. Настроение легкой светлой грусти преследовало его теперь неотступно, будто приоткрылась тщательно запертая дверца где-то в дальнем уголке души, и оттуда повеяло чем-то необыкновенно хорошим, теплым, радостным, давно забытым. Это не давало сосредоточиться на работе, лишало покоя по ночам. В его взрослой жизни не было именно такой радости — немного детской, заставлявшей глупо улыбаться при виде ярко-синего неба и молочных облаков, похожих на белоснежных лошадей с длинными развевающимися гривами. Но ему эта глупая сентиментальность была не нужна, он легко избавился от мешающих бизнесу чувств еще в институте!
Сергей давно привык быть честным с самим собой, это защищало от возможных проблем. Постоянно задавая вопрос, что с ним стало не так, он, в конце концов, неохотно признал, что снова хочет увидеть эту девочку, и это странное желание не поддается никакой логике, как и строптивая, но такая ласковая Лола из далекой курсантской юности.
В один из дней, когда выдалось «окно» между приемом пациентов, он приехал к университету и внимательно изучил расписание занятий первого курса факультета экономики и финансов. Едва дождавшись четырех часов дня, когда должны были закончиться занятия, он вернулся, припарковался в отдалении и с необъяснимым волнением стал наблюдать за главным входом в корпус. Она вышла и спустилась по ступенькам. В дешевой бежевой курточке, едва прикрывавшей округлые бедра, синих джинсах и повязанном вокруг шеи ярком вязаном шарфе она показалась ему старшеклассницей. Лица ее он толком не разглядел, но отметил ровную смуглую кожу. Очень темные вьющиеся волосы, видимо, согревали ее вместо головного убора. Сергей ощутил ее грусть и усталость — по походке и чуть опущенным плечам, будто ей некуда было спешить, но она старалась бодро шагать вместе со всеми, чтобы не выдавать своего одиночества.
На работу Неволин вернулся разочарованным и пообещал себе выкинуть ее из головы — ничего особенного в ней не было, девчонка как девчонка. Кажется, она здесь ни при чем. Проблема, скорее всего, в его постоянной усталости, надо было срочно избавляться от навязчивых мыслей. Но твердое решение сделать это немедленно не спасло, стало только хуже. Теперь, когда он ее увидел, девушка неотвязно преследовала его — стояла перед глазами в своей бежевой курточке, как живая, и осенний ветер теребил ее длинные волосы. Ощущение непередаваемой нежности, которое он испытывал при мыслях о Наде Головенко, не было похоже ни на одно чувство, переживаемое им раньше, — разве что в детстве, когда он кормил с ладони яблоками молодую норовистую лошадку Лолу кабардинской породы и чувствовал кожей ладони ее теплые шершавые губы. Но детство давно прошло! Что с ним теперь не так?
Сергей разозлился. Надо было встряхнуться, вернуться к реальности. Он решительно набрал номер Лизы.
— Привет, занята?
— О! Как давно не виделись, Сереженька! Неужели встретиться захотел?
Голос у нее был мелодичный, грудной, в нем проскальзывала плохо скрываемая ирония. Лиза, старше его на три года, работала коммерческим директором в страховой компании и, как ему думалось, жизнью была абсолютно довольна. Веселая и беспечная, она казалась ему идеальной — просьбами не напрягала, в дела не вмешивалась, уму-разуму не учила, в постели была в меру свободной, в быту и на публике — иронично-сдержанной. Идеал, а не женщина!
Правда, Сергея раздражали ее насмешки, но в течение последних трех лет она была его единственной подругой, с которой можно было чудесно провести ночь, произвести впечатление на фуршете, посетить модную театральную премьеру, съездить в спа-отель на пару дней. После бурной череды любовных приключений, в которую он кинулся с головой с первого курса института, Лиза стала, наконец, его надежной проверенной любовницей. Относилась она к нему с легким оттенком снисходительности, милостиво разрешала проводить с ней время, и Сергея это вполне устраивало — после прощания он тут же забывал о ней и со спокойной душой занимался своим бизнесом. Такие отношения его полностью устраивали, других он уже не хотел. Иногда даже раздумывал, не позвать ли ее замуж — она была хороша внешне и во всех отношениях удобна для него.
— …Никак, соскучился, милый?
— Да. Как у тебя со временем?
— Вечером приеду. Купи еды, а то у тебя в холодильнике вечно пусто.
— Хорошо, куплю.
— Ну, до встречи, масик, цём-цём, — Лиза довольно хохотнула в трубку и отключилась.
После работы Сергей направился в супермаркет на Киевскую — там всегда можно было найти место для парковки. Он слегка соскучился по Лизе и уже предвкушал приятный вечер. Хотелось не торопясь выбрать хорошей колбасы, найти несколько видов редкого сыра, подумать о мясе, закусках и фруктах — на все это нужно было время. Впрочем, времени у него было достаточно, раньше девяти Лиза точно не явится.
Прежде чем войти в огромный продуктовый зал, он решил выбрать в «Атриуме» что-нибудь интересное для себя. Перед последним визитом Лизы, пару месяцев назад, он зачем-то купил «Истквикских ведьм» Джорджа Апдайка и с неожиданным удовольствием перечитал, восхищаясь сочно прописанным текстом. Продавщица, крупная девушка с разноцветными волосами, уложенными в виде взорвавшегося фейерверка, посоветовала ему Бориса Акунина — про следователя Фандорина, но Сергей Акунина уже читал. Повествование, изложенное в мрачно-кровавых петербургских оттенках, ему не понравилось, надолго вогнав в уныние.
Он скучающе разглядывал корешки новеньких книг на вертикальной вращающейся этажерке, пытаясь выхватить взглядом что-нибудь интересное, и вдруг в конце зала на пандусе, где расположилось скромное кафе, заметил Надю Головенко. Забыв про фантазийную продавщицу, завлекательно ему улыбавшуюся, он суетливо проскользнул за высокий стеллаж и стал жадно смотреть на девушку. Сердце сильно забилось, как будто она могла его увидеть, но это было невозможно — слишком далеко. И все же… Она сидела за пластиковым столиком, перед ней стояла чашка, с белого края которой свешивался хвостик заварочного пакетика. Не обращая внимания на посетителей магазина, девушка что-то внимательно искала глазами в раскрытой книге. Была она в светлом обтягивающем свитере — хрупкая, ладненькая, похожая издали на изящную фарфоровую статуэтку. Густые волосы были собраны на макушке и спускались на правое плечо пушистой темной гривой, ему вдруг безотчетно захотелось их потрогать.
