По воле тирана (СИ) - Бишоп Марина (читать книги полностью без сокращений бесплатно TXT) 📗
- За вольность! За непослушание! За гордыню! За скверный характер!
Толстые полосы кожаной плети нещадно опускались на Лисицу, которая неистово брыкалась, искала выход, чтобы сделать спасительный вдох. Жрец откинул ее на пол, продолжая наносить удары. Вверх взметнулись десятки перьев, вырываемых плетью.
- Когда же вы поумнеете, госпожа?! - прерывистым голосом поинтересовался Жрец. Шалфейя отползала от неистовых свистов плети, не в состоянии подняться на ноги. Туман от нехватки воздуха помутил разум. Хватало силы только прикрыть лицо руками. Грудь сдавило, и хриплые звуки сопровождали замахи вместо криков. Безрассудный аккомпанемент к концерту Ульфа.
На лбу жреца выступили капельки пота, и тогда он остановился, оценив результат. Лежащая на полу жена снова вызвала у него отвращение. Груди и ее длинные волосы - вот что он ненавидел больше всего. Она уже не предпринимала попытки встать, закрытые глаза и искусанные до крови губы; ноги отказывались слушаться, а руки продолжали вздрагивать при каждом шорохе.
- Скажите, что я не прав, госпожа.
Его удовлетворило ее покорное молчание, он заложил плеть за пояс, брезгливо осматриваясь вокруг.
- Не знал, что вас привлекают рабские мойни, - его голос вновь вошел в привычное спокойное русло - лживое и жестокое на склизкой глубине.
- Все же прошу простить меня, госпожа, я, наверное, отвлекаю вас, вы, кажется, полоскали свои грехи?
Он поднял ее на руки и скинул обратно в купальню.
Душераздирающий вопль принцессы разорвал тишину. Рабы и кушины, работавшие на кухне и неподалеку от мойни, переглянулись, замерев на местах, и вернулись к своим обязанностям с большим рвением.
День выдался жаркий. Лето решило окончательно утвердиться в землях шалфейев. Зеленые флаги приветственно играли собственную музыку на вялом ветерке.
Всё было готово к приезду короля, золотые доспехи на стражниках, застывших всё утро в одной позе, ослепили Монохомона, с проверкой отправившегося по замку и его окрестностям. Рабыням из камещиков одели наскоро сшитые платья, до этого они довольствовались мешковинами с прорезями для головы и конечностей, подпоясанными веревками. Свободные кушины наряду с немногочисленной аристократией шалфейев достали из тяжелых сундуков самые лучшие наряды. Лисица ворочалась всю ночь, мешая спать Ульфу. Она с волнением ожидала момента, когда в воротах появится ее отец, как она кинется к нему на шею, за столько лет почувствует себя нужной и любимой, ощутит силу его объятий. Забудет изуверства, которыми она подвергалась столько времени. Расплачется от счастья. Ей было пятнадцать лет, когда она сошла в Улей с корабля как супруга Верховного Жреца в надежде на достойное будущее, но ей хотелось бежать из проклятой клетки, где ее терзали, как пленницу. Конечно, король не знал, на какие мытарства обрек единственную дочь. Но Лисица не могла рассказать ему даже сейчас. Ульф под страхом смерти всех рабов вынудил ее поклясться на символе Лантаны, что она будет держать язык за зубами, и они сыграют роли уважающих друг друга супругов. И если все пройдет гладко, муж пообещал больше не воспитывать ее плетью. Что касалось рабов и кушинов, то они не посмели бы даже перешептываться, а тем более разносить слухи. Аристократы-шалфейи только потешались над Лисицей.
- Мы обо всем договорились, госпожа?
Лисица кивнула и сняла длинный плащ. В покоях стало очень жарко.
Четыре дня она провалялась в постели после того, как травник колдовал над ней днями и ночами, отгоняя лихорадку. Он смог остановить кашель, но шалфейе требовался долгий покой, болезнь сидела слишком глубоко, и если не вылечить окончательно, Лисица могла бы не дожить до следующего праздника цветения. - Господин, не сомневайтесь в моем слове, я поклялась.
Он подошел к ней сзади, словно проверяя, насколько она доверяет ему, и положил руки на плечи. От нее исходил тонкий аромат вишневого листа. Изящные белые крылья немного обросли недостающими перьями после наказаний.
Ничто в ее внешности не намекало на то, что Лисица подвергалась постоянным побоям в стенах замка. Только грустные глаза, смотрящие вдаль с надеждой, сердили Ульфа. Но он не мог выказать недовольство - данное слово защищало жену.
- Когда король отбудет, можете переехать в другую спальню, госпожа.
Он погладил ее по волосам и дотронулся губами до щеки. Лисицу передернуло, как от укуса. Она сделала шаг вперед, но рука мужа загребла талию, плотнее прижав к себе.
- Ведите себя, как положено супруге, госпожа, я могу быть очень терпеливым. Лисицу пробила дрожь, она посмотрела на свои руки и ужаснулась, они тряслись, как у старого выпивохи.
- Лекарь сказал, что вам лучше даже в теплый день не расставаться с плащом. Мы не хотим, чтобы лихорадка вернулась. Не сейчас. Берегите себя.
- Вы очень заботливы, господин.
- Опять язвите? Вы бы себе не позволили такого тона, если не приезд вашего отца. Я всего лишь проявил благоразумие. Незачем ему знать, какое вы непоседливое и неблагодарное создание.
- Отпустите, господин, - еле слышно произнесла Лисица. - Вы делаете мне больно. Ульф слегка подтолкнул жену к окну, разжав оковы рук вокруг талии. - Собираетесь ждать здесь? А могли бы помочь к приготовлению приема. Кушины сбились с ног. Никогда вы не проявляли интереса к управлению замком - а это ваша прямая обязанность.
В глазах жреца мелькнул язвительный огонек. В очередной раз он нашел, в чем ее упрекнуть.
Лисица опустила руки и отвела взгляд на стену. Новый гобелен - она даже не заметила его: как далеко ее мысли от этого замка, насколько высока возведенная невидимая стена между реальностью и маленьким мирком, в котором пряталась?
- Я сделаю, как скажете, господин.
Ее внезапная покорность насторожили жреца. Он прищурился, как от яркого света, не понимая, отчего произошла перемена. Ее опущенные ресницы подернулись, она отвела голову, ускользая от ледяных глаз Ульфа.
- Вовсе не сложно быть покладистой, не так ли, госпожа? - колко подметил жрец. - Можете оставаться здесь и высматривать короля.
- Благодарю, господин.
Ульф быстро покинул покои. Каждый его удаляющийся шаг возвращал Лисицу в реальность, извещая, что опасность миновала. Она опустилась на край кровати, грудь вновь стиснуло, словно цепями, бросило в жар.
Лисица застонала и откинулась на гладкие одеяла в ожидании очередного приступа. Но вместо этого завлекающая и сладкая полудрема накрыла легким одеялом, уводя от боли.
"Нет, нельзя спать, надо держаться".
Лисица приподнялась, с трудом преодолевая навалившуюся усталость. "Я не хочу спать... не хочу" - уверяла себя Лисица.
"Я должна встать и выйти во двор".
Комната закружилась перед глазами, когда веки отяжелели. Она ухватила край одеяла, комкая ткань, вонзив ногти в ладони. Но не было сил больше противиться, и изнеможденная шалфейя ушла в мир сновидений. Во сне Лисица прилетела на поляну, где в полнолуние она имела возможность пропитать свободой все свое существо. Шелест крыльев в прохладе деревьев и тусклом свете луны погружал ее в транс. Она напевала, паря над водой, плясала на водной глади водоема, подрагивая от каждого соприкосновения с прозрачным полотном. Таланту Лисицы аплодировали восхищенные зрители: травинки и листья, шептались на задних рядах.
- Красиво поешь.
Лисица вскрикнула и взметнулась вверх, пристально вглядываясь в темноту, откуда послышался незнакомый голос.
Шалфейя замерла в воздухе, поддерживая себя частыми взмахами крыльев. Она закусила губу, начиная медленно снижаться.
Любопытство ослабило чувство опасности. Да и как она могла противостоять искушению увидеть, от кого исходил комплимент. Язык врага вряд ли повернется в похвале.
Услышав шорох, она вновь взлетела вверх, еще выше, чем прежде, напрягая глаза.
- Я знаю, что вы там! - выпалила Лисица, вслушиваясь в безмолвие.
Даже травинки, подпевавшие ей всего несколько мгновений назад, смолкли.
