Версальская история - Стил Даниэла (книги бесплатно без онлайн txt) 📗
Ей по-прежнему было больно, она теряла его и страдала, но никаких попыток удержать его она не делала.
— Ты очень сильная женщина, Алекс, — серьезно сказал Куп.
— Спасибо, — ответила она и, чтобы снять напряжение в разговоре, спросила:
— А ты пригласишь меня на премьеру?
— Я даже приглашу тебя на церемонию вручения «Оскаров», когда буду получать награду, — без колебаний заявил Куп.
— Договорились!
Когда она вешала трубку, в глазах у нее стояли слезы, но потом Алекс словно ожила. Казалось, изменившиеся финансовые обстоятельства Купа освободили обоих. Алекс прекрасно понимала, насколько сильно он нуждался в чем-то подобном, и не столько для того, чтобы расквитаться с долгами, сколько для того, чтобы вернуть себе покой, самоуважение и достоинство. Теперь Куп снова мог жить, не зная ни тревог, ни забот, и Алекс оставалось только поздравить его с удачей.
Она продолжала испытывать душевный подъем до самого вчера, когда Джимми приехал за ней в клинику на такси.
Они собирались поужинать и сходить в кино, и Алекс ждала его на автостоянке для обслуживающего персонала, чтобы помочь пересесть в свою машину. Едва выбравшись из такси, Джимми сразу заметил, что с ней что-то происходит.
— Ты выглядишь почти счастливой, — сказал он. — Произошло что-нибудь приятное?
— Да, — ответила Алекс. — Сегодня я разговаривала с Купом. Он получил хорошую роль в новом фильме и сумел разобраться со своими проблемами.
Это заявление напугало Джимми, хотя он уже знал, что сегодня вечером Куп снова пригласил его мать в ресторан.
— С какими проблемами? — спросил он настороженно. — Это… не насчет вас?
— Да, и насчет нас тоже, — кивнула Алекс. Ей не хотелось рассказывать Джимми о долгах Купа — с ее стороны это было бы просто непорядочно, да и не это было главным. — Мне кажется, — сказала она задумчиво, — мы оба наконец убедились: то, что между нами было, не могло иметь продолжения. Нам было хорошо вместе, но в конце концов каждый из нас непременно должен был понять, что на самом деле ему нужно что-то совсем другое.
Теперь Алекс могла говорить об этом спокойно, хотя еще несколько дней назад она способна была разрыдаться при одной мысли о Купе.
— Что значит «другое»? — удивился Джимми. — Что ты имеешь в виду?
— Тебя, глупый! — с улыбкой ответила Алекс.
— Это… это Куп тебе сказал? Он сказал, что тебе нужен я?..
— Нет, разумеется. Куп не имел в виду конкретно тебя. О том, что мне нужен ты, я догадалась сама. Я ведь, как ты помнишь, врач, — сказала она, и Джимми заметно расслабился. Последние две или три минуты он пребывал в страшном напряжении. Куп был грозным соперником для любого мужчины, и Джимми чувствовал, что тягаться с ним ему будет нелегко. Он был готов объективно признать, что Куп гораздо ближе к идеалу мужчины, чем он сам. Однако у Джимми было нечто такое, чего недоставало Купу, и для Алекс это нечто казалось куда более драгоценным. Ее покорила не его ирландская внешность и не крепкие мускулы, и даже не молодость — все это было только приправой к главному блюду — приятным, но не обязательным дополнением.
Алекс влекла к Джимми мягкость души в сочетании с твердостью духа. (Куп, по большому счету, был его антиподом: дух его порой оказывался вялым, а душа — черствой.) И Куп был совершенно прав, когда утверждал, что ей нужен человек, который был бы больше похож на нее. В каком-то смысле Алекс и Джимми были ответом на молитвы, чаяния, мечты друг друга.
Тем же вечером Куп, Валери, Тайрин и Марк ужинали в «Спаго». Настроение у всех было приподнятое, но больше всех радовался сам Куп. Он пребывал в состоянии, граничащим с блаженной эйфорией, и был веселее, обаятельнее, очаровательнее, чем когда-либо. Впервые за много-много лет Куп снова почувствовал себя в привычной среде. Новости о подписанном им контракте уже успели распространиться, и те из посетителей, кто имел отношение к кино (а таковых в «Спаго» всегда было немало), подходили к их столику, чтобы поздравить его с удачей. Уже назавтра в профессиональных изданиях должны были появиться статьи, посвященные новому проекту и занятым в нем актерам, среди которых Куп, несомненно, был звездой первой величины.
— Когда начнутся съемки? — с интересом спросил Марк.
— В октябре мы отправляемся в Нью-Йорк на натуру. А к Рождеству съемочная группа должна вернуться в Лос-Анджелес. Здесь будут проходить съемки в студии, — объяснил Куп, отпивая шампанское. Перед началом работы у него оставалось почти два месяца полной свободы, и он пока не знал, как он ею распорядится.
— Перед началом съемок мне бы хотелось съездить в Европу, — сказал он многозначительно глядя на Валери. Куп надеялся, что после того, как он погостит у нее на мысе Код, она захочет поехать с ним куда-нибудь на Ривьеру. Теперь он мог себе это позволить, и ему не терпелось показать Валери свои излюбленные места.
— Как ты посмотришь, если я приглашу тебя поехать со мной? — негромко спросил он, наклоняясь к Валери, пока Марк и Тайрин разговаривали между собой.
— Это очень интересное предложение, — ответила та и улыбнулась улыбкой Моны Лизы. — Но я не хотела бы спешить с ответом. Сначала съездим на мыс Код, а там посмотрим.
В глубине души Куп вынужден был признать, что Валери и на этот раз права.
— Благоразумие — добродетель молоденьких девочек, — поддразнил он ее, но на самом деле Валери была не благоразумна, а просто умна, и с каждой проведенной с ней минутой Куп все больше убеждался в том, что он наконец-то встретил женщину своей мечты.
— Давай лучше сразу отправимся в «Отель дю Кап»! — добавил он.
Валери изобразила на лице внутреннюю борьбу, и оба рассмеялись. И Куп, и Валери давно чувствовали, как сильно их тянет друг к другу, но торопиться не хотели. Они считали, что если это взаимное влечение не прихоть и не каприз, оно все равно пробьет себе дорогу без какой бы то ни было помощи с их стороны. В любом случае им совершенно некуда было спешить, и когда поздно вечером они снова вышли погулять в парк «Версаля», Валери сказала ему об этом. И Куп согласился. В последнее время произошло слишком много всего, и он чувствовал себя мальчишкой в кондитерской лавке, которому хочется и того, и другого, и третьего, и всего этого — сразу. Радость буквально распирала его, и он спешил поделиться ею с Валери.
