Триумф поражения (СИ) - Володина Жанна (книги без регистрации бесплатно полностью сокращений .TXT) 📗
Несмотря на мою просьбу, ребята из агентства всё-таки придумывают шутливую церемонию помолвки, задействовав Дарью Владиленовну и Дениса Владиленовича, которых я не могу обидеть отказом.
Меня, в коктейльном черном платье до колена, и Сашу, неотразимо красивого, в черном костюме и белой рубашке, ставят под арку живых цветов, и Дарья Владиленовна, держа под руку брата, улыбаясь, обращается к гостям:
— Если кто-то из собравшихся здесь знает причину, по которой этот мужчина и эта женщина не могут сочетаться законным браком, пусть скажет сейчас или не говорит вовсе.
— Потому что мы ему не поверим! — добавляет Денис Владиленович.
— А зря! — раздается незнакомый голос. — Могли бы и послушать!
Я слышу, как охает Ленка, стоящая с бокалом шампанского рядом с Матвеем. Вижу, как распахиваются в удивлении глаза Дарьи Владиленовны. Пугаюсь, потому что моя мама бледнеет, хватается за папину руку и без сил садится на стул.
— Оля! — дед, строгий и важный, в сером костюме-тройке и галстуке-косынке, обрадованно-удивленно обращается к невысокой пожилой женщине в серо-голубом костюме, которая появляется в зале ресторана в сопровождении высокого мужчины лет сорока.
Мне не надо говорить, кто это. На меня с непонятной мне любовью и окутывающей нежностью смотрят мои собственные глаза, по какой-то странной причине оказавшиеся на лице другой женщины. Значит, не только у меня и Генриетты такие голубо-зеленые…
— Бабушка! — мама берет себя в руки и идет навстречу мифической Ольге Ждановне Райской.
Саша давно обнял меня обеими руками за талию сзади, взяв руки в замок, словно приготовился оттаскивать от невидимых врагов. А потом и вовсе попытался запихнуть меня за свою спину. Но ему это не удалось, потому что я, проявив недюжинную настойчивость, тоже пошла навстречу волшебным образом появившейся женщине.
— Танюша, — спокойно констатирует Ольга Ждановна, когда моя мама подходит к ней поближе. — Рада тебя видеть, внучка! Спасибо за Нину!
— Нина — это я, — говорю я растерянно. — А вы моя прабабушка?
— Ольга Райская, — представляется женщина, подходя ко мне близко-близко. — Ну, здравствуй, Нина Райская!
— Симонова-Райская! — поправляю я.
Ольга Ждановна морщится и кивает, потом протягивает ко мне руки, которые я аккуратно пожимаю.
— Климов, — определяет прабабушка, строго глядя моими глазами на Сашу. — Конечно, ирония судьбы!
— Не ирония судьбы, а перст судьбы! — ухмыляется дед, подходя к нам.
— Не можете без представлений, Ольга Ждановна? — вздыхает присоединившийся к нам Юрий Александрович.
— Помолчите, юноша! — резко отвечает ему Райская. — Вы еще свое получите, и до вас очередь дойдет!
— Очередь? — продолжает ухмыляться дед. — Ты всех в очередь поставила, Оленька? Или для меня сделаешь исключение?
— Для Климовых никаких исключений! — резко отвечает "Оленька".
— Что происходит? — Саше всё-таки удается убрать меня за свою спину, и это уже не Саша, а Холодильник. — Что за шутки? Кто вы? Мы вас не приглашали.
— И совершенно зря! Повторюсь! — улыбается ему Райская, распахнув мои глаза.
— Вам что-то нужно от Нины? — строго спрашивает Холодильник.
— Мне нужна сама Нина, — просто и серьезно отвечает Ольга Ждановна. — Райские не могут достаться Климовым.
Моя мама ахает, и папа отводит ее к столу, подавая стакан воды.
— Кто же придумал такое странное правило? — снова в разговор вмешивается дед. — Наверное, ты, Оленька! Опоздала ты, дорогая. Лет на двадцать пять.
— Добро и справедливость вершить никогда не поздно, — парирует Райская.
— Пошутили и будет! — примирительно говорит Юрий Александрович. — Отец, проводи нашу гостью к столу. Вам есть о чем поговорить после стольких лет. Грехами обменяйтесь!
— Вы бы, юноша, — презрительно отвечает Старому Хозяину Ольга Ждановна, — свои грехи замаливали. Еще неизвестно, простит ли вас Нина…
Юрий Александрович краснеет и замолкает.
— Отец? — предупреждающе повисает вопрос Холодильника. — Мне есть о чем беспокоиться?
— Совершенно не о чем! — фыркает Юрий Александрович. — Абсолютно не о чем!
— Эх, Юрочка! — иронизирует Райская. — Так вырос, почти состарился, а остался тем же шалунишкой, что и в детстве!
— Вам не кажется, что у нашей старой истории слишком много слушателей? — вдруг спрашивает дед.
— Здесь только близкие люди, — отвечает ему внук Холодильник, вцепившись в меня и не отпуская. — Ненавижу тайны и глупые шутки! А за попытку помешать мне быть с Ниной…
Холодильник недоговаривает, но этого и не требуется.
— Не в тебя! — отвечает довольная Райская, обращаясь к деду. — Если бы ты таким был…
Ее слова стирают усмешку с лица Климова-самого старшего.
— Я пытался тебя остановить, но ты ничего не хотела слушать! — начинает нервничать дед.
— А ты у сыночка спроси подробности, — отмахивается Райская. — Присядем?
Матвей подает знак музыкантам, те играют легкую музыку, под которую мы: я с Сашей, все мужчины Климовы, мама без папы — садимся за отдельный стол.
— Четко. Понятно. И по существу, — командует Холодильник, жестко глядя на мою прабабушку.
Та гордо выпрямляется и пронзительными голубо-зелеными глазами смотрит на Юрия Александровича.
— Начнете, юноша?
Климов-средний фыркает и молчит.
— Нина! — обращается ко мне Райская. — Вы хотели найти автора идеи "фальшивого дневника"?
— Да… — мямлю я, ничего не понимая. Горячая рука Саши ложится на мои плечи.
— Вот он, — сморщенный указательный палец аквамариновым ноготком показывает на Юрия Александровича.
— Ведьма! — ласково говорит Сашин отец. — Всегда тебя боялся!
— Я знаю, — весело отвечает Райская. — Сам расскажешь или помочь?
— Прошу! — Юрий Александрович складывает на груди руки.
— Ну что ж… — Ольга Ждановна жестом просит у официанта бокал шампанского, отпивает глоток и начинает говорить, глядя только на меня:
— Мужчины семьи Климовых никогда не могли ценить настоящих женщин. Они всегда их упускали.
Дед фыркает и мрачнеет. Климов-средний почему-то оглядывается на Наталью Владимировну. Саша крепче обнимает меня.
— И один выросший и поумневший маленький… гаденыш, — Райская ухмыляется, прикрыв чудесные глаза. — Вдруг понял, что сын его, как и он сам, никогда не будет счастлив. Как не был счастлив его собственный отец, потерявший любимую женщину. Как не счастлив и он сам, переживший такую же потерю.
— Дед? — Саша смотрит на Климова-старшего.
— Отец? — переводит взгляд на Климова-среднего. — Что она говорит?
— Она говорит, внучок, — вздыхает дед, — о нафталиновом времени, которое уже никто не помнит!
— Подождите, — вмешиваюсь я в разговор. — Что вы сказали про дневник?
— Я сказала, что его автор — Юрочка! — отвечает мне Райская, с интересом меня разглядывая.
— Почему? Зачем? — не верю я своей прабабушке.
— А как заставить сына не упустить свое счастье? — сладким голосом поет Райская, словно сказку рассказывает. — Живет в старом доме волшебная девочка Нина. Чистая, честная, умная, красивая, нежная. А у сына, что не женщина — всё не та… Не Райская… А сын единственный, любимый… Да и перед отцом всю жизнь неловко… Я что-то приврала?
Неожиданный строгий вопрос, обращенный к Юрию Александровичу, получает небыстрый, но честный ответ:
— Нет. Пока не приврала.
— О! Это был достойный план! — смеется прабабушка. — Уехать на год. Заставить сына хотя бы приехать в агентство. Лишь бы увидел ее, хоть разок… Так?
Снова резкий вопрос. И снова честный ответ:
— Так, ведьма!
— Вот! — Райская собой чрезвычайно довольна. — Приехал, увидел, получилось… Но Райская попалась не та… Видимо, от Симоновых чего примешалось…
Прабабушка сердито смотрит на свою внучку, мою маму, и продолжает:
— Да и сынок подкачал… Нет, чтобы под венец, он в постель тащит! Ничего не придумываю? Всё верно?
Эти вопросы уже Саше, который мрачно смотрит на Райскую и, в отличие от отца, не отвечает.
